Кейн Хоггинс торопился к пешеходному переходу – до смены зёлёного света красным оставалось не так уж много секунд, что бы можно было успеть перейти дорогу. По пути он что-то раздражённо выкрикивал в мобильник, как вдруг остановился как вкопанный, уже оказавшись посреди дороги. Он удивлённо уставился на свой телефон – голос собеседника ни с того, ни с сего сменился на голос какого-то мальчика, который канючил «Мистер, возьмите газету». Пока Хоггинс так смотрел на телефон, зелёный сигнал светофора уже сменился на запрещающий и, под недовольные гудки водителей, мужчина побежал обратно на тротуар. Там он едва не налетел на мальчика, который ему тут же пропищал:
- Мистер, возьмите газету.
Хоггинс ошарашено уставился на него, потом на всё ещё сжимаемый левой рукой телефон и крикнул:
- Ну, давай свою бумаженцию. – И, схватив периодику, он вновь собрался переходить дорогу.
***
Кейн, сев в автобус, решил посмотреть, что за газету ему вручили. «Опять какая-нибудь реклама» - недовольно подумал он и стал изучать издание. На первой полосе вместо названия было написано «Пора домой», а под этими словами были разбросаны в хаотичном порядке небольшие квадраты серого цвета и его градаций. Мужчина обратил внимание на дату на газете – это был его день рождения. Но само состояние газеты не соответствовало дате выпуска – она была новёхонькой, и этот факт ещё больше смутил его. Решив, что газету не случайно отдали именно ему, Кейн стал просматривать её содержание – но оно не отличалось по странности от первой полосы – все страницы были заполнены одними и теми же предложениями «Садись в мёртвый вагон». Хоггинс ещё несколько минут полистал странное издание и уже подумывал, что это просто нелепое совпадение или ошибка, раз газета не несла никакой достойной информации именно для него, как вдруг обратил внимание, что предложения «Садись в мёртвый вагон» неодинаково располагаются на каждой странице. Мужчину заинтересовал этот факт, и он сделал предположение, что таким образом послание могло быть зашифровано. «Ладно, разберусь дома» - подумал Хоггинс и положил газету во внутренний карман пальто.
***
Поставив упаковку с пиццей разогреваться в микроволновую печь, Кейн сразу взялся изучать газету. То, что предложения располагаются неодинаково, сомнений не вызывало и Хоггинс стал искать в этом некоторую закономерность. Он просматривал страницу за страницей, как вдруг обратил внимание, что некоторые одинаковые буквы в разбросанных предложениях образуют контур другой буквы – по одной на полосу. Это отдалённо напоминало ASCII-рисунки, рисунки с помощью различных символов и букв. И Хоггинс стал со второй полосы высматривать эти написанные с помощью ASCII буквы, записывая их на отдельном листе. Так у него получилось слово «Гримвуд».
- Гримвуд… Это название какого-то парка, уже не помню, где он находится. И что из этого следует? Что я из этой газеты узнал? Пора домой, садись в мёртвый вагон и Гримвуд. Получается, некто хочет, чтобы я искал какой-то «свой» дом в мёртвом вагоне в Гримвуде? Хм. Откуда в парке мог оказаться вагон, да ещё и какой-то «мёртвый»… - Сам с собой говорил Хоггинс. – Тьфу, забыл. Пицца-то ещё когда разогрелась. Сейчас поем и вернусь к этой загадке. И почему выбрали именно меня, почему на газете мой день рождения…
С куском более-менее тёплой пиццы в руке, Кейн всё думал о этих трех фразах. Конечно, это могло оказаться не более, чем розыгрыш, но мужчина почему-то думал что это действительно серьёзно касается его.
- Ладно, посмотрю на карте, где этот Гримвуд и пойду туда. Иного способа разобраться в этой загадке я не вижу. – Закончив со скудным ужином, Кейн достал из письменного шкафа старенькую карту своего города и стал искать на ней тот парк. Оказалось, что Гримвуд расположен всего в миле от его дома. Кейн не стал тянуть время и решил пойти туда прямо сейчас – уж сильно его захватила вся эта загадка.
***
Парк, по всей видимости, уже давно перестал быть местом отдыха людей, ибо сейчас он пребывал в запущении. Хоггинс вошёл в покрытые ржавчиной главные ворота и стал смотреть по сторонам. Гримвуд без ухода превратился из парка в лес, это несколько затрудняло движение – трава выросла по пояс, деревья как попало разбрасывали в стороны свои ветви.
Исследуя парк, Кейн наткнулся на некое подобие колеи, более того, она была именно похожа на след от движения поезда. Хоггинс прошептал себе под нос:
- Опаньки… Это должно привести меня к тому «мёртвому вагону»? Вроде как подсказка мне… - И мужчина решил пойти по этому следу.
Темнота неожиданно рано стала опускаться на парк, но это не остановило Хоггинса. Ему очень хотелось сегодня разобраться с этим делом, а не дожидаться светлого времени суток. Мужчина, конечно, понимал, что парк с наступлением ночи могли наводнить наркоманы и прочие неприятные личности, но он отгонял от себя эти мысли, мол, всё обойдётся.
И вот, Кейн увидел вдали одиноко стоящий вагон.
- Не может быть… - Прошептал мужчина и ринулся к нему.
Вагон, освещаемый луной, стоял посреди довольно ухоженной поляны. Он был старого образца, и, в силу этого, очень потрёпанный временем. Хоггинс подошёл к вагону и зашёл в него через отсутствующую заднюю дверь. Едва Кейн это сделал, как вагон двинулся. Мужчина перепугался и хотел спрыгнуть, но обнаружил, что путь преграждён появившейся невесть откуда дверью, которая не открывалась. Он несколько раз пнул её, но этим самым лишь ушиб стопу. Тогда он решил пройти через вагон с надеждой, что дверь на другом конце отсутствует или открыта.
Внутри стоял стойкий тяжёлый трупный запах. Хоггинс сморщился, прижал рукав к носу и посмотрел по сторонам. В вагоне находились мертвецы, но не простые, а именно утопленники. Серо-синяя кожа, до сих пор мокрая одежда. Страх и отвращение исказило лицо мужчины. Он побежал в другой конец вагона, но там тоже была закрытая дверь. Он дёргал за ручку, пинал её, но она никак на это не реагировала.
- Да успокойся. Ведь скоро приедем. –Услышал Кейн сзади и медленно обернулся.
Перед ним стоял очередной утопленник. Он смотрел прямо на Хоггинса и его бледные губы кривились в улыбке.
- Нет, этого ведь не бывает! – Крикнул Кейн, а утопленник в ответ лишь рассмеялся.
- Ещё как бывает! – И из его рта полилась вода вперемешку с мелкой тиной и водорослями. Мужчина отпрыгнул от мертвеца назад, а тот всё хохотал сквозь бульканье воды. Хоггинс отступал и отступал назад, пока не обнаружил, что идти больше не куда, но теперь он не почувствовал в качестве заграждения ту дверь – её не было! И, протяжно выкрикнув «Нет!», он выпал из движущегося вагона. Мужчина упал как раз так, что поезд прошёл аккурат над ним, не задев его. Теперь оказалось, что это именно целый состав, а не одиночный вагон. Его движение сопровождал характерный стук колёс о рельсы, но «ехал» то поезд по траве…
Придя в себя, когда тот жуткий поезд уже растворился в воздухе, Кейн отряхнул одежду и посмотрел по сторонам. Хотя поезд и ехал не очень быстро, да и сам мужчина на нём пробыл недолго, парк по всем меркам должен был кончиться, но Хоггинс оказался в ещё более дремучем месте. Темнота стала ещё более непроглядной, матовый шарик луны, казалось, просто висел над головой, совсем не давая света.
Когда глаза Кейна стали лучше различать окрестности, он увидел расположенный в окружении вековых деревьев двухэтажный особняк и двинулся к нему. Постройка тоже оказалась старой – как по состоянию, так и по эпохе.
- Это что, и есть тот дом, про который говорилось в газете? – самому себе задал вопрос мужчина и вошёл внутрь. – Эй, есть тут кто-нибудь? – крикнул Кейн на весь особняк. Отозвалось лишь эхо.
Всё в доме указывало на его старость и забытость. Мебель, паласы на полу – всё это было покрыто пылью. В воздухе витал запах плесени и сырости. Рассохшиеся половицы скрипели под ногами. Несмотря на то, что особняк был двухэтажным, лестницу на второй этаж Кейн так и не нашёл – «Возможно, она расположена в какой-нибудь комнате. Ладно, попробую найти тут кого-нибудь, кто сможет объяснить мне всю это гадость с газетой и поездом, и пойду домой» - подумал Хоггинс и вошёл в первую попавшуюся комнату. В ней пахло гнилью.
Это оказалась спальня. На кровати кто-то лежал и Хоггинс подошёл поближе. Это оказался манекен. У него были вырезаны глаза и рот. В получившихся отверстиях виднелись кучи опарышей. Хоггинс в отвращении скривил рот и выбежал из комнаты.
- Твою мать! Это что за дерьмо в этом доме творится?! И всё началось с какой-то сраной газеты! – Мужчина хотел было выбежать из дома, но дверь не открывалась. – Нет! Ну, только не это! И отсюда не выбраться! Может, это сон? Проклятый сон и мне надо проснуться? – Он несколько раз ущипнул себя, но боль дала знать о том, что это никакой не сон.
Где-то справа от себя Хоггинс услышал детский плач.
- Этого ещё не хватало. Ребёнок? Здесь? – и он пошёл на звук.
Хоггинс открыл дверь. Оказалось, звук раздавался из туалета, но внутри никого не было. Только ржавая, уже протекающая сантехника и покрытые плесенью стены. Мужчина уже собирался уйти оттуда, подумав, что плач ему послышался, но как вдруг услышал позади себя резкий визг. Из сливного бачка, удерживая его крышку, вылез маленький ребёнок, года три на вид. Его тело было тоже синим, как у утопленника, а из глазниц выходила колючая проволока, покрытая кровью и кончающаяся где-то в бачке. Ребёнок, ещё раз закричав, бросил крышку в Кейна, но тот успел в качестве блока поставить перед собой сомкнутые предплечья. Зашипев от боли, Хоггинс упал на спину и вдруг услышал женский голос позади себя:
- Ну, всех увидел?
Мужчина оглянулся. Он почему-то оказался на кухне, хотя в туалет зашёл из коридора. Помимо него там была ещё и женщина, закутанная в чёрный балахон, которая что-то варила. Судя по отсутствию какого-либо запаха, в кастрюле кипела просто вода.
- Кто вы? – спросил Кейн.
- Ты забыл, что уже умер. Ты покинул нашу семью. Почему?
- Кто вы, я не понимаю, о чём вы? Что за ерунда творится в этом доме?
- Ты увидел свою сестру и брата. И меня. Вот и всё. Не знаю, почему ты нас испугался, ведь ты тоже мёртв.
- Что?! Я вот он, живой, вот, потрогайте. Я не призрак, я живой! А вот что за дрянь в спальне и в туалете, я не знаю, объясните мне, что это за мертвецы и про проклятую газету, по загадке в которой я и попал сюда!
- Почему ты кричишь на мать?
- Да какая вы мне мать? Я вас впервые вижу.
- Самая что ни есть настоящая. Просто ты не Кейн Хоггинс, а Стюарт Стивенсон. Ты украл тело только что родившегося Кейна, когда тебя убили. Ты выгнал его душу из его собственного тела. Ты занял его место. Так нельзя…
- Это чушь! Ты просто больная старуха! – рассмеялся мужчина.
- Твой отец работал машинистом. Однажды произошло так, что его поезд поехал по рельсам, ведущим к разобранному мосту. Когда он это понял, он не стал предпринимать меры, а просто сам спрыгнул с поезда. Все они погибли, вагоны упали в реку. Он пришёл в тот день домой среди ночи и постоянно хохотал. Он постоянно говорил, что «Убил их всех». И вот он закончил смеяться и сказал нам, что ему надоело, что мы тоже живые. Он изрубил твою сестру топором. Брата утопил в бачке унитаза. На тебя он набросился с дрелью. Меня засунул головой в духовку. А позже и он сам застрелился из ружья. Мы все умерли, и наши души навеки остались в этом доме, но твоя сбежала. Но он скоро придёт и это исправит. Семья должна жить вместе…
И Хоггинс впервые увидел лицо той женщины. Оно и правда было обезображено ожогами. Женщина пробормотала «Ну вот и готово», как вдруг кожа её лица отвалилась и упала в кастрюлю, но она не обнажила череп, а просто чёрную пустоту, из которой донеслось:
- На, попробуй. Ты всегда любил этот суп. – и она налила воду, с плавающей в ней кожей в глубокую тарелку и поставила её на стол. – Садись. Скоро придёт отец.
Кейн заглянул в тарелку. Покрытое ужасными ожогами лицо сначала ему улыбалось, как вдруг произнёсло:
- Папочка пришёл!
Хоггинс обернулся. К нему приближался крепкого вида мужчина. Он был одет в грязную рабочую форму, а к воротнику был пришит мешок, наполненный чем-то кровавым. Видимо, там были останки головы после выстрела.
-А, вернулся. – просипел мужчина. – С возвращением. Ох, ты сейчас и получишь у меня. Негоже сбегать от родителей – и он нанёс удар топором по затылку Хоггинса.
