Белая простыня неба растянулась над долиной. Утро. Свет растекается над землей, будто клякса, неряшливо поставленная на холсте художника.
Кукурузные поля раскинулись бескрайним морем по обе стороны дороги. Там за поворотом, на четвертом километре от городка Гордон-Моррис, стоит голый клен, на ветвях которого уже несколько лет не появляются листья. Руки этого мученика обращены к солнцу. Клен, истосковавшийся по влаге и бирюзовым лоскутам листьев, что еще два года назад, украшали его гордое тело, теперь лишь скелет когда-то великого дерева. Этот почерневший ствол, с его хрупкими ветками, изогнутыми в бесконечном разнообразии всего на всего прах прошлого великолепия. Это мощи, погибшего очень много лет назад героя. Но если кости рыцарей нашли свой покой в фамильных склепах, в утробе земли или, же в пределах погребальной урны, то этот клен, чья кора напоминает складки морщин старухи, доживающей последние свои часы, умирает у всех на глазах. Хладнокровно проезжают мимо машины, разрывая гармонию распростертых объятий позднего утра доносящейся из колонок автомобильных магнитол фонотекой местных радиостанций. Ребятня на велосипедах, что своими звонкими молодыми голосами распугивает птиц, лишь невзначай временами поглядывает на согнувшееся в безнадежной мольбе дерево. Две его могучие ветви разведены в стороны, будто распятые на невидимом кресте. Следы от не имеющих предела собственной жадности термитов – это стигматы, служившие напоминанием о том, что не существует ничего вечного. Когда-то обделенный голодом и жаждой клен, пустив свои корни глубоко в землю, питался ее дарами. Впитывал без остатка блага черноземов Гордон-Моррис. Его ярко-зеленые листья, соприкасаясь друг с другом, играли в оркестре летнего ветра. А сейчас, царившее на маленьком островке выжженной земли, безмолвие, мог нарушить лишь непутевый ворон, имеющий обыкновение, усевшись на ветку клена, дразнить окрестную детвору.
Каждое субботнее утро, едва солнце успевало вынырнуть из бездонного чрева, засаженных кукурузой полей, шестнадцатилетняя Кэролайн Стэнфорд, покидала дом своей горячо любимой тетушки, и шла вдоль проселочной дороги по направлению к сгоревшей усадьбе. Для нее это был своего рода ритуал.
На плече болтается сумка с альбомом и карандашами. Сзади догоняет короткошерстный колли по кличке Спайк. Голубые джинсы завернуты, частично обнажая стройные ножки девушки. Распущенные русые волосы, время от времени, подхватывает встречный ветер. Кэрри называла это возвращением домой. Доходя до отметки в четыре километра от Горден-Морисс, она оказывалась на участке своего ныне покойного отца. Здесь все кажется таким знакомым. Правда, былое очарование, коим всегда славилось это место, безвозвратно утеряно. Когда-то здесь можно было увидеть двухэтажный домик цвета топленого молока, а слева от него небольшой сарай. Комната Кэролайн находилась на втором этаже. Ее окна выходили на задний двор, где располагались стол для пикника, собачья конура, колодец, клумба и детские качели. Спустившись вниз, Кэрри могла ощутить запах крепкого кофе, что имела обыкновение варить по утрам ее мама Джанет. Морган, отец, Кэролайн, уже был на ногах: все ковырялся в своем красном как томат пикапе. Спайк, завидев Кэрри радостно вилял хвостом и оббегая девушку несколько раз, он словно приветствовал ее и дарил комплименты. Солнце – подброшенный в воздух мяч. Под его целебным светом сочная трава приобретала удивительный оттенок бодрости. Клен, атлант среди себе подобных, греется в лучах своей любимой звезды. Джанет зовет всех завтракать ,и Кэролайн усевшись в белое пластмассовое кресло на крыльце дома, в компании своих родителей, за круглым столиком ест оладьи, обильно запивая их молоком.
Так было раньше.
Сейчас, здесь только пепелище. В одночасье, бедная Кэрри лишилась самых близких людей и крыши над головой. Два года назад, 28 сентября, случилась сильнейшая гроза. От ударов грома сотрясались стекла. Внезапные вспышки света разрывали ночной полумрак, будто нож, скользящий по шелковой ткани. Кэрри долго не могла уснуть, Спайк прижался мордой к деревянному полу и едва слышно скулил.
Все произошло мгновенно. Кэролайн уже никогда не забудет треск горящего дерева на втором этаже. Она и не помнит толком, как сумела выбраться на улицу. У нее ком встает в горле, когда она пытается вспомнить ту роковую ночь.
Морган погиб, пытаясь спасти свою супругу. Когда второй этаж рухнул, его завалило обломками. Что касается Джанет, то она бесследно исчезла. При осмотре развалин усадьбы, пожарные второе тело так и не нашли.
После этой трагедии, Кэролайн стала жить у тети Лоры и дядюшки Зака. Каждую субботу(это был единственный свободный от учебы и домашних хлопот день) она приходила на ферму Стэнфордов, в надежде увидеть маму. Ее почему-то верилось, что она жива. Раскачиваясь, на уцелевших качелях, Кэрри разговаривала с ней, глядя на руины, утраченного счастья. После, она доставала альбом и рисовала с натуры свой дом, но так, будто ничего и не происходило, словно родители до сих пор живы, а злополучный пожар обошел их стороной. Кэролайн рисует лужайку, отца, с улыбкой готовящего барбекю, маму в фартуке. На страницах альбома трава все еще зеленая, клен полон сил, небо нежно голубое и вообще, каждый штрих карандаша на бумаге, наполнен безмятежностью и спокойствием.
Первые несколько визитов, Кэрри пыталась разобрать развалины сама, находя обгоревшие мягкие игрушки, предметы быта, испорченные фотографии. Вскоре это занятие утомило ее, ибо тоска по родным, естественно появляющаяся в ходе перебирания потрепанных огнем вещей, была невыносимой. Кэролайн не хотела смотреть на прах ее счастливого детства. Вместо этого, она пыталась возродить его, рисуя свои, не лишенные художественных изысков картины.
Спайк обычно вертелся рядом, временами лаял, но в большинстве своем, сидел рядом со своей хозяйкой. Вне сомнений, он тоже скучал по Моргану и Джанет, по своей конуре, по миске с именем, резиновой косточке…
Сегодняшнее субботнее утро ничем не отличалось от предыдущих. Кэрри слушала ветер и чуть уловимым движением правой ножки отталкивалась от земли, тем самым раскачивая качели.
Остро заточенный карандаш резво скользил по бумаге. На холсте постепенно рождался очередной сюжет из прошлой жизни семьи Стэнфордов.
Размышления Кэролайн прервал подъехавший к ней на велосипеде Джим Форман, ее одноклассник.
-Привет Кэрри – достаточно бодро сказал он, улыбнувшись
-Что-то ты рано встал сегодня? – не отводя глаз от альбома, произнесла она
-Да, вот решил покататься… - Джим бросил велосипед на землю, а сам сел на соседние качели.
-Так рано никто не катается – с явным укором сказала она
-Как у тебя дела? – ушел от ответа Форман – все рисуешь
-Ага
-Я тут подумал, знаешь, неподалеку от сюда есть озеро, ты наверняка слышала.
Кэрри промолчала
-Так вот. Там при полуденном свете очень красиво, еще птицы прилетают…и вода такая особенная, чистая. Ты ведь любишь рисовать. В солнечный день, озеро буквально сияет, я думаю, тебе бы понравилось и ты могла бы нарисовать это…- запинаясь на каждом предложении мямлил Джим
-Озеро далеко…
-Не так уж и далеко. На велике буквально час езды, если не меньше!
-Не пойдет Джим. Я не хочу.
-Ладно, слушай, моя мама сегодня кролика готовит. Приходи к нам на ужин, я тебя приглашаю.
-Я не любительница ходить в гости
-А что ты любишь? – слегка раздраженно спросил Джим
-Когда меня никто не тревожит и не отвлекает.
-Ты хочешь, чтобы я ушел?
-Так будет лучше.
Джим сорвался с качелей и поднял велосипед с земли
-Знаешь, а я ради тебя сюда приехал. Нравишься ты мне
После этих слов он исполнил желание Кэролайн и оставил ее в одиночестве.
За все время диалога с Джимом, она даже не посмотрела на него. Не то, что бы, он ей совсем не нравился, просто она была окружена заботами и проблемами, как ей казалось, куда более важными, чем пустая болтовня с каким-то мальчишкой.
Так прошло несколько часов. Рисунок близился к завершению, и Кэрри потихоньку собиралась домой. Тетушка знала о причудах племянницы и поэтому ждала ее лишь к обеду.
Поднялся сильный ветер, и девушка поняла, что одета не по погоде. Убрав рисунок в сумку, она сложила руки перед грудью, пытаясь согреться. В таком положении она плавно раскачивалась на качелях, оценивая взглядом, окружающий ее мир.
Она боялась закрыть глаза. Стоило Кэрри поддаться искушению и вновь упасть в мир грез, как ею тут же овладевал кошмар двухгодичной давности.
Вязкая и густая как мазут тьма. Смоленые тучи толстой коркой покрыли купол небосвода, не пропуская свет далеких звезд. Гром, от которого трясутся окна и падают на пол предметы. Это всего на всего шум брошенных хозяином вселенной костей. В полете они бьются друг о друга. Молнии – это искры глаз создателя, что успевают просочиться сквозь щели, падающих кубиков. Одна из них, по нелепой случайности или согласно злому року, попала в крышу усадьбы Стэнфордов.
Столб черного дыма устремляется в небесный шатер. Его величество огонь, начинает свое пиршество.
Огнетушитель стоял в сарае. В ходе недавней уборки, Морган забыл поставить его на место. Когда тот оказался у него в руках, трагедию уже невозможно было предотвратить. Морган вывел дочь с собакой на улицу, а сам ринулся на поиски жены. Белоснежной пеной, он прокладывал дорогу. Отец так и не вернулся. Он сгинул в трущобах пылающего ада. Второй этаж обвалился, а пламя быстро перекинулось на стоящий неподалеку сарай.
В течение получаса, в усадьбу Стэнфордов сбежалась вся округа. Кэрри в безумии рыдала. Ее отчаянный крик был подобен вою пикирующих мессершмиттов. Приехавший дядя Зак пытался ее удержать, но она билась в неистовой истерике.
Когда приехали пожарные, тушить было уже нечего.
-Маму, найдите маму! Она должна быть жива – кричала Кэрри
На похоронах отца Кэролайн была сама не своя. Несколько дней она не с кем не разговаривала. Ее остекленевший взгляд пугал всех знакомых. Поговаривали, что она сходит с ума.
Даже сейчас, спустя два года, многие ее сторонятся. В Гордон-Морисс существует негласное правило, запрещающее вести какие-либо разговоры касаемо этого происшествия в присутствии Кэрри. Горожане жалели ее. Тетушка водила Кэролайн в церковь, свято веря, что все случившееся – это кара божья и необходимо по скорей исповедаться. Кэрри молча, исполняла наказы Лоры, хотя в глубине души, потеряла веру в Создателя. Ее главным аргументом был как-то брошенный в собственном монологе вопрос: «Что ж он за Бог, раз допускает такое? Неужели я настолько грешна и омерзительна, что заслужила подобные муки!?»
«Зачем строить планы на будущее, мечтать, назначать встречи и свидания, если в один прекрасный момент в твой дом ударит молния и все это сгорит к чертям собачьим!?»
Кэрри ненароком обратила внимание на железные опоры качелей. Зеленая краска давно облупилась и теперь напоминала девушке обгоревшую кожу погибшего отца.
Почерневший труп Моргана, пожарные вытащили из-под обломков ближе к утру. Кэролайн никогда не забудет его лица. Губы, сморщились, обнажая застывший в ужасе оскал. Рот был набит сажей. Почерневший язык походил на вареного угря, посыпанного обильным слоем пыли.
Кэролайн приходит сюда освежить в памяти счастливые мгновения ее навсегда утраченного детства, но негативные эмоции порой сильнее, наивных грез, пропитанных забытым запахом цветов, ароматным кофе и отцовским одеколоном.
Кэрри слезла с качелей и к удивлению обнаружила, что Спайка рядом нет. Подобрав с земли свою сумку, она огляделась: пса нигде не было видно. Кэролайн окликнула его пару раз, но должного результата это не принесло. Вдруг ей показалось, что Спайк скулит в развалинах сарая, в единственной более менее уцелевшей постройке на участке. У сарая сгорела только крыша, да и то не полностью.
Кэрри подбежала к распахнутым настежь дверям, на которых еще сохранилась алая краска. Девушка осторожно шла среди мусора и обломков, испытывая противоречивые чувства.
-Спайк! Ты здесь?
-Ты играешь в смертельные прятки – прозвучал голос в ее голове
Кэрри неожиданно для самой себя, обернулась.
-Спайк! – повторила она
-Я была готова к вечной тишине ….- послышался всплеск воды в колодце
Девушка развернулась и пошла обратно. Шагая мимо развалин дома, где провела свое детство, Кэрри не переставала звать своего любимого пса, последнюю ниточку, что соединяет ее со своим прошлым.
Взгляд Кэролайн остановился на одиноко стоящем колодце. Словно это было вчера: Кэрри суетливо набирает воду в ведра и тушит горящую веранду…
Воспоминания это рак, с каждым годом поражающий душу все сильнее.
Она неторопливо подошла к источнику и заглянула внутрь колодца.
«Неужели Спайк провалился туда?» - подумала с ужасом Кэрри – «Нет, такого быть не может, я бы услышала»
-Спайк!
Кэрри ответил лишь шелест кукурузных листьев, с которыми шаловливо играл прохладный ветер.
Дрожь пробежала по всему телу. Становилось холодно. Кэролайн расправила джинсы.
Внезапно девушка почувствовала непреодолимое желание подойти по ближе к тому, что раньше называлось ее домом.
Здесь до сих пор можно найти некоторые вещи. В большинстве случаев, их изнасиловал огонь, но иногда девушке везло, и она находила уцелевшие игрушки, посуду и прочую домашнюю утварь.
Раздался треск. Кэрри опустила голову вниз и с ужасом обнаружила, что наступила на рамку с фотографией. Паутинка трещин мгновенно расползлась по лицу Моргана, крепко обнимающего свою дочку. Матери на этой фотографии не было. Кэрри грустно улыбнулась и, вытащив, матовую карточку из рамки, убрала ее к себе в сумку. Мама, Кэролайн уже и забыла, как она выглядит.
-Спайк! Куда же ты делся!?
Только сейчас Кэрри заметила, что небо постепенно затягивается серыми, как грязный снег тучами. Ветер усиливался, стебли кукурузы колыхались на ветру, сталкиваясь друг с другом.
Ворон, сидящий на ветке клена, упрямо каркал, мешая Кэролайн собраться с мыслями. Клюв то и дело раскрывался и подобно ножницам рассекал воздух.
С каждой секундой пребывания на участке, девушке становилось все менее комфортно.
-Он же умер – послышалось сзади
Кэрри стремительно обернулась и увидела Джима.
-Не говори глупостей! – раздраженно буркнула девушка
-Кэрри – раздосадовано начал Джим – он погиб при пожаре, ты сама его похоронила, вот под этим кленом! – он указал на засохшее дерево.
-Все ты врешь!
-Кэролайн, ты меня пугаешь. Мы закопали его вместе, а я потом над могилой на стволе дерева вырезал символ «S».
Кэрри испугано обошла дерево. По ее дальнейшей реакции можно было предположить, что слова Джима оказались правдой.
Девушка упала на землю и зарыдала.
-Этого не может быть! – закричала она
Джим соскочил с велосипеда и подбежав к Кэролайн, обнял ее.
-Не плачь, успокойся…
-Как такое может быть!?
-Кэрри, ты помнишь, что случилось в ту ночь?
В ответ девушка задыхалась от плача.
-Что случилось с твоей мамой Кэрри? – продолжал спрашивать Джим
-Она пропала!
-Нет, она умерла при родах, ты всю свою жизнь прожила с отцом.
Кэрри отринула мальчика и презрительно на него посмотрела. Несмотря на это, он продолжил свой рассказ:
-Ваш дом действительно сгорел от удара молнии, а твой отец погиб, пытаясь вынести ценные вещи. Каждую субботу ты приходишь сюда и рисуешь картины той жизни, которой никогда не было. Ты изображаешь то, о чем мечтала еще до случившейся трагедии. Когда мистера Стэнфорда вынесли из под обломков, твое лицо оставалось каменным. Люди списали это на глубокое эмоциональное потрясение и шок, но на самом деле ты испытывала полное безразличие. Твоя жизнь здесь не была счастливой. Ты сама мне говорила, что не можешь найти с отцом общий язык. Все жалели тебя, а ты, Кэрри не понимала почему. Для тебя это не было большой утратой. С теткой жизнь намного лучше и интереснее. Тем более это город, а не мелкий островок посреди кукурузного моря. Вот ты и придумала счастливую жизнь, которой когда-то лишилась, тем самым пытаясь оправдать ту жалость, что испытывают к тебе все местные.
Каждую субботу ты приходишь сюда, а я, не устаю говорить тебе правду.
Кэрри прижалась к груди Джима и расплакалась еще сильнее.
Стоит субботнему солнцу, взметнуть вверх, как все начинается сначала.
Она играет в прятки с воспоминанием, которого не существует…
