— Смерть стояла над колыбелью! — пугающим шепотом произнес Максим. — В могильном саване и с косой! Я видел ее так же хорошо, как вижу вас.
Он подслеповато моргнул, затем снял очки и начал их протирать.
Вероника выдержала паузу.
Медленно и внятно произнесла про себя:
«Медиумы не убивают своих клиентов».
Затем посмотрела на Максима и добавила:
«Даже полных придурков».
— Вы сказали, это было во сне? — мягко спросила она.
— Конечно! — Максим начал горячиться. — Э, вижу, вы меня совсем и не слушали! Этот сон, он врезался мне в память как… как…
— Топорик для колки льда?
— Вот именно!
Он радостно замахал рукой. Иронии не заметил. Есть люди, которые к ней слепы.
— Этот сон! Просто не выходит из головы… Я все время думаю о нем… Как вы думаете, что он означает?
— Думаю, ничего, — ответила девушка.
— Смерть подняла руку, — Максим, разумеется, даже ее не слушал. — У нее такие тонкие, белые пальцы…
— Костяные?
— Да нет, — мужчина начал раздражаться. Он вообще легко выходил из себя. — Просто худые бледные руки.
— Особенно во сне, — согласилась девушка.
— Она посмотрела на колыбель и подняла руку. «Этот, — сказала Смерть. — Я заберу его, очень скоро». Потом все исчезло.
«Вздор! — раздраженно думала девушка. — „Потом все исчезло“! Это же какой глупый, беспомощный штамп! Писатели вставляют его, когда не знают, чем закончить главу».
Вероника пару лет проработала журналисткой, — она и сейчас писала статьи для журнала «Ваш личный парапсихолог» — и считала себя большущим мастером стиля.
— И что? — спросила девушка.
— Ну, как что?
Максим уже явно жалел, что пришел сюда.
Он оглядел кабинет Вероники. Высокие полки, с толстыми старинными книгами по колдовству и астрологии. Древние статуэтки, — с уродливыми и злыми мордами. Магический шар. И — последний штрих! — череп, который девушка использовала как пресс-папье.
Раньше она еще ставила в уголке метлу, но потом поняла, что клиенты не секут фишку.
Все это была, конечно, дешевка — сувениры из лавок, да пустотреп в дорогих обложках. Только чтобы пустить людям пыль в глаза.
Настоящие магические книги и артефакты хранились у нее дома, в надежном сейфе.
— Чего вы хотите от меня? — спросила Вероника.
— Как чего?
Максим окончательно решил уходить.
— У меня два сына, близнецы.
Он показал рукой.
— Она подняла пальцы, но имени не назвала! Мы с Маргарет должны знать, какой из детей умрет.
— Зачем? — спросила Вероника.
— Ну, чтобы заказать могильную плиту, разумеется.
Она покачала головой.
— Дайте руку.
Мужчина сперва хотел отказать.
Тонкие пальцы Вероники, — как у Смерти, пронеслась в ее голове неприятная мысль, — коснулись запястья Максима.
На секунду она потеряла сознание.
Пожалуй, это был самый ужасный миг в ее жизни.
Не потому, что перед ней открылось что-то пугающее, — вроде разверстой пасти ада или чудовищ, что прячутся там. Вероника просто заглянула на миг в жизнь этого человека, увидела ее изнутри, — и эта жизнь была такой мерзкой, затхлой, такой бессмысленной…
Словно мусорник на узком заднем дворе, куда все жильцы сваливают отбросы.
— У меня для вас плохие новости, — сказала Вероника, отнимая руку.
Чувство было такое, словно она вынимает пальцы из чего-то вязкого, липкого и вонючего.
— Ваши сыновья вырастут и проживут очень долго. Отберут ваш овощной магазинчик и отправят вас с женой в дом престарелых. Там вы и умрете.
(продолжение следует)
