Это всегда случается внезапно. Такое ощущение, будто грудная клетка сдавливает легкие. При каждом вдохе боль усиливается. Кровь подступает к горлу. Я словно поперхнулся рыбной костью. Глухой кашель вторгается в совершенство окружающей среды как нечто чужеродное. Его сопровождают мои чудовищные хрипы. Я жадно пытаюсь набрать в легкие воздух, но мое тело отторгает меня. В эти минуты я себе не принадлежу. Вкус соленой крови обжигает язык. Через секунду, белоснежное дно раковины забрызгано алыми каплями вперемешку с пенящейся слюной.
Струя холодной воды вмиг смывает все это безобразие. Кровяной сироп, ведомый проточной водой, стекает вниз, закручиваясь в изящный вихрь.
Глядя, как вода уносит то, что еще пару минут назад являлось частью меня, в бездну; в голове, непроизвольно предстают самые удивительные и невообразимые вещи.
Все началось с того, когда доктор Лафар, взглянув на мои снимки, с прискорбием сообщил, что пристрастие к бренду «Camel», длящееся уже немного немало пятнадцать лет, привело меня к карциноме. Сказать, что я был сильно опечален и душевно раздавлен – это ничего не сказать. В ту самую пору, когда удача повернулась ко мне лицом, когда я встретил женщину, способную сделать меня счастливым, когда работа над книгой практически была завершена, жизнь преподнесла мне неприятный сюрприз.
Я всегда считал смерть чем-то, происходящим исключительно с другими. Однако в тот злополучный день, она уже вальяжно развалилась на софе в моей гостиной, терпеливо ожидая, когда истекут оставшиеся полтора года моей «бессмертной» жизни.
Вечером того же дня, я планировал сделать предложение Кристине, красавице из Бордо, приехавшей в Тулузу для работы в астрономической обсерватории. Местом нашей первой встречи стал автобусный маршрут 48. Переезжая мост Понт-Неф, я наблюдал как на запотевшем стекле автобуса, рассыпанным бисером, плясали дождевые капли. На улице было не сладко. Шел сильный дождь. Река Гаронна под нами, буквально сотрясалась от ударов тысячи капель, имеющих обыкновение, благодаря своей стремительности, зрительно вытягиваться в спицы, рассекающие своими острыми концами пространство субботней Тулузы. На остановке у Сент-Этьена, чьи радужные витражи потускнели от серости пасмурного дня, в салон поднялась молоденькая девушка. Лебединую шею скрывал изящный шарф бирюзового цвета. Темные волосы, невинно спадали на плечи. Словно, следуя божьей воле, из всех свободных мест она выбрала то, что находилось рядом со мной. Я тут же почувствовал аромат цветочных духов и свежесть влажной от дождя сумки. Незнакомка взглянула на меня исподлобья, словно нарочито оценивая своего соседа. Копошась в сумке, она критично отозвалась о погоде, желая быть услышанной. Мы разговорились. В ту самую минуту, когда автобус подъезжал к площади Стес-Скарбес, и моей собеседнице уже пора было уходить, я осмелился пригласить ее в ресторан. И вот, спустя четыре месяца походов в кино, ночных рандеву и задушевных бесед в уличных кафе, я вдруг понял, что Кристина именно та женщина, с которой я хочу связать свою жизнь.
- У меня для вас плохие новости – речь доктора была сдержанной и уверенной. За последующим вздохом Лафара я понял, что все серьезно.
«Бронхогенная карцинома 3 стадии» - эти слова навечно выцарапаны на стене плача моей жизни.
Грустно и смешно. Закладывая фундамент новой жизни, внезапно узнаешь, что сроки строительства давно истекли. Коробочка в форме сердца, в которой ютится обручальное кольцо, тяжелым грузом тянет вниз, утопая в кармане брюк.
Когда знаешь, что отсчет уже начался, сохранять самообладание довольно трудно. Я порвал с Кристиной. Это было тяжело, но я не мог поступить иначе. Она не заслуживала такой участи. Пригубив для храбрости две рюмки арманьяка, я позвонил ей и отменил встречу. От накатившего горя заплетался язык, и я в конец, совсем съехал с катушек. Упорно стараясь не слушать ее, я перешел на крик, затем швырнул трубку и, схватившись за голову, зарыдал, падая на колени. Следующие несколько дней Кристина не переставала звонить мне. Пару раз приходила ко мне домой, но я не открывал.
Случайно повстречавшись на улице, я хладнокровно отринул ее и выдавив из себя нечто вроде: «Это был всего лишь флирт, интрижка, ничего серьезного. Ты мне больше не нужна. Катись на все четыре стороны», старательно прятал глаза, постепенно набухающие от подступающих к векам тяжелых слез. На изумленный взгляд и попытку дотронуться до меня, я ответил рукоприкладством, замахнувшись на пощечину. Больше мы не виделись.
По ночам, в свете энергосберегающей лампы, в то время как тьма, будто пятно черной краски расползается по платью спящей Тулузы, из моего рта, прерывистым алым фейерверком, подчиняясь невидимой руке пугливого художника, на девственно чистое полотно раковины идет дождь из бледно-красных капель.
Вихрь холодной воды из-под крана несет кровь по спирали. Воронка – маленькая черная дыра моей жизни. С каждым приступом засасывая все больше живого, она оставляет меня наедине с гнилью собственного тела. Кровь в ужасе покидает меня. Я становлюсь тем, чем меня пугали в детстве. Я олицетворение смерти. Ходячий пример разложения.
Но и это еще не конец. Кровь, – то, кем был я – безвозвратно уносит вода в бездну ржавых водопроводных труб.
Облизнув соленые губы, мое тело становится еще на пару капель легче. Зубы приобрели неестественный цвет, в глазах отрешенность. Я потерян. Опустошен.
Процесс можно ускорить. Зачем заставлять смерть ждать? Эта циничная и беспринципная тварь хозяйничает в моей квартире как у себя дома.
Я подношу острое лезвие бритвы к своему горлу. Сверкающая в лучах искусственного света сталь, опускается все ниже.
Я знаю, что будет больно.
