Случилось это прошлым летом в нашем дачном поселке… Ну да, странная, конечно, история, что и говорить… И до того мы все перепугались, что потом даже обсуждать эту историю не стали. Так и живем теперь: смотрим друг на друга, говорим о чем угодно, только не о том, о чем думаем.
В общем, не знаю даже, как начать… Одним словом, ни с того, ни с сего на огороде у Кошатников принялись расти головы. Вот именно так, как я сказал: из земли показались обычные человеческие головы и росли они в точности, как кочаны капусты. Поначалу мы, конечно, не поняли, что это головы – да и кто такое может себе вообразить? Наши соседи – Кошатники – мы их так зовем вовсе не потому, что они держат много кошек – у них и кот-то всего один, зато до чего здоровый да злой, просто жуть! Одним словом, Кошатники однажды позвали нас посмотреть, что у них там проклевывается из земли, потому что они разобрать никак не могли, что бы это такое могло быть. Мы пошли – благо идти недалеко – они наши соседи через забор. В общем, поначалу мы тоже не поняли: из земли проклевывается что-то странное, круглое и как будто… волосатое. Ну, волосы-то были все в земле, мы подумали, что, наверное, это корни какие-то, но через два дня, когда они немного подросли и стряхнули с себя землю, мы увидели, что это точно волосы. Да еще к тому же и разных цветов: у кого блондинистые, у кого черные, а у кого и рыжие. Были и такие. Потом, когда они еще немного подросли и глаза открыли, то-то было страху: сидят в земле по переносицу, глазами зыркают, следят за тобой – тьфу! Мы стали по нескольку раз бегать на участок к Кошатникам, чтобы посмотреть, как там головы – подросли ли еще немного. Сколько их было всего? Много, штук пятнадцать, что ли… А может и больше. Они были разных размеров: некоторые здоровые, крепкие, а другие мелкие какие-то, такие, конечно, выбраковывать надо бы… Да что я говорю: головы не морква!
Мы все гадали, что будет дальше, когда они созреют: вылезут ли они из земли, окажутся ли людьми и, какими людьми… А потом у самой крупной рыжей головы с насупленным таким выражением лица, показался из земли рот. Как она его разинула и хлоп! Схватилась зубами за ботву свеклы той, что рядом росла и ну ее выдирать из грядки. Тряслась, с остервенением таким тянула за ботву: мы аж остолбенели… А как выдрала ее, замотала ею из стороны в сторону – от земли отряхивала – да в миг и съела. Прямо с ботвой сожрала. Вот так. Тут нам страшно стало: это что же такое будет, когда они все вырастут? А когда они смогут выбраться из грядки? Мы же их не прокормим!
В общем, беда с этими головами. Потолковали мы и приняли единственно возможное решение: решили их выполоть от греха подальше, пока еще было можно. Правда, Марочка – Кошатникова дочка не хотела нас поддерживать. Она говорила, что это не по-христиански и, что все мы живодеры. Но Марочка всегда так: обвинит всех, сама выставит себя белее ангела, а потом – в кусты. Так что мы ее не особенно стали слушать. Все соседи, кто был решительно настроен, сходили за лопатами и вилами и собрались вокруг грядки с головами. А уроды эти, видимо, почуяли близкую смерть, заверещали, задергались. А та – рыжая, у которой рот уже был наружу – залопотала что-то сердитое, да как оскалится! Господи, что за зубы у нее оказались! Не зубы – клыки! Тут уж у нас все сомнения рассеялись, а то мы поначалу думали, что, может, Марочка и права, может, зря мы их так жестоко, может, они… вегетарианские, эти головы? Ну, сожрала свеклу, это же не беда…
Но как мы увидели эти клыки, то сразу все поняли: такие клыки даются природой не для того, чтобы свеклу жевать…
В общем, подцепили мы ее вилами, думали, что трудно будет ее выдрать из земли, а она легко поддалась: наверное уже почти созрела. Можно сказать, что сама из земли вылетела. Смотрим, а у нее на том месте, где у людей шея начинается - маленькие такие ножки торчат… куриные… Ну вот тебе истинный крест – куриные такие лапки. Мы чуть не взвыли. Отшвырнули ее в сторону, а она не побежала – то ли все же еще не дозрела, то ли ходить еще не умела. В общем, завалилась она на бок, то есть на щеку, и забубнила что-то такое злобное себе под нос. Тут уж мы взялись за них всерьез: начали их одну за другой выдергивать из земли и швырять рядом. Они все оказались разной степени зрелости: та первая-то была самой-самой, остальные-то еще не дошли… Не успели и с половиной разделаться, как почувствовали какое-то движение под землей. Прям под ногами… Я сразу подумал о землетрясении, хотя землетрясений в нашей местности отродясь не случалось. Смотрим, в одном месте начинает образовываться что-то наподобие воронки, похожей на гигантскую кротовую нору. Мы отбежали в сторону, стоим, смотрим, что будет дальше. А из воронки земля летит во все стороны. Хоп – через секунду показалась такая же лохматая шевелюра, что у наших огородных голов – всклокоченная, грязная, потом вылезли злые такие глаза как плошки, рот перекошенный, Матерь Божья – вылезла из этой норы гигантская башка на крепких желтых куриных лапах. Стоит, глазищами вращает, буравит нас взглядом. А потом – оглянулась вокруг себя, увидела своих деток валяющихся кругом, всполошилась, закудахтала. Начала подбирать их одного за другим, да пихать куда-то себе под подбородок. Ба – да у нее там сумка, это существо оказалось сумчатым! И вот бегает она по огороду, то одной, то другой лапой хватает детишек, да в сумку! Подобрала всех, что мы успели выполоть, потом взялась за тех, что еще в земле сидели: повыдергивала их за чубы, всех в сумку сложила, и вдруг остановилась. Я, скажу вам честно, решил, что вот и пришел мне конец. Понимаю, что нужно бежать, а ноги не идут: как приросли к месту! Но ничего она нам не сделала, может за выводок свой опасалась, может, еще чего… Одним словом, оглядела она нас всех внимательно так, сурово оглядела, да как припустится наутек! Только пятки ее желтые сверкали, да в стороны летели комья земли и дерна. Через полминуты и духа ее не осталось.
А мы так и остались стоять в полном отупении. Сколько стояли, хоть убей, не ведаю. Только веришь ли, когда пришли в себя, так все молча и разошлись. Ни слова друг другу не сказали. С тех пор никто об этом не говорит ни слова. Вижу ведь, что каждый думает об этом, а сказать никто не решается. Вот только тебе сейчас и рассказываю: а что, ты человек пришлый. Больше я тебя не увижу, а под хорошую закуску и байку рассказать не грех.
А еще очень я надеюсь, что никто из деток не пострадал, а иначе страшно мне, что голова эта отомстить захочет. За своих деток-то любой глотку перегрызет соседу. А то, видать, была их матка… Ну, а как иначе?
