Был пасмурный октябрьский вечер. Дождь монотонным постукиванием по давно некрашеному подоконнику навивал тоску. На бесчисленных лужах поднимались пузыри, изредка сбиваемые колесами проезжавших машин. Я с чашечкой ароматной арабики уже битый час сидел перед экраном монитора и пытался собрать в кучу расползавшиеся мысли.
Я в сотый раз перечитывал текст протокола, составленный официальным и немного резким милицейским языком:
«…на место происшествия прибыла карета скорой помощи через 14 минут после аварии. Пострадавшая была доставлена в центральный морг. Обвиняемый по заключению медицинского эксперта находился в невменяемом состоянии. При первичном осмотре обнаружены признаки шизофрении…»
Хм, шизофрении… ну так дело проще репы пареной: невменяемый водитель насмерть сбил восемнадцатилетнюю девушку, вины не отрицает, есть свидетели. Мне, как адвокату, пускай и не с большим стажем, явно понятна линия построения защиты. Но все же что-то не давало мне покоя.
Может всё дело в угнетающем виде осенней природы за окном? Или это стук в дверь надвигающейся депрессии? Возможно. Учитывая последние события моей жизни это совсем неудивительно. Пару недель назад я расстался со своей девушкой, она предпочла мне более успешного и обеспеченного владельца сети табачных ларьков. Что ж, в этом есть свои плюсы – я наконец-то бросил курить. Нет, я не желаю им зла и во мне нет зависти, скорее, это просто рубцующаяся рана, которая периодически болит. Но не будем об этом.
Пелену моих размышлений разорвал резкий стук, доносившийся с кухни. Этот звук был похож на треск стекла, вернее звон. Я оторвал покрасневшие стеклянные глаза от монитора и, по-старчески ворча на кота, отправился на разведку. К моему удивлению и счастью Феликса, я не обнаружил признаков разбитой посуды. Что ж, видимо, показалось.
Как только я собрался уйти, звук повторился вновь, но теперь уже намного отчетливее. Он доносился откуда-то из-за окна. Я пригляделся и увидел рыжеволосую стройную молодую девушку в белом сарафане. Она стояла на захламленном лыжами и старыми фанерками балконе, дрожа, словно загнанный зверёк. В тот момент я не думал откуда она взялась и кто она такая, мне так хотелось её согреть, помочь ей. Я рванул ручку деревянной двери, но она не поддавалась. Уже готовясь разбить стекло, я увидел её бездонные изумрудно-зеленые глаза. «Он меня убил. Он хотел меня убить» – в моих ушах колокольчиком зазвенел её хрустальный голос. Через пару секунд она начала таять. Я стоял, как под гипнозом, мне не было страшно, мне было жаль её, всем сердцем жаль. Казалось, что вся её боль журчащим ледяным ручейком протекала по моим оголенным нервам.
Проснулся я от холода кафельной плитки кухонного пола. Всё тело ломило от неудобной позы, но, тем не менее, голова была свежа. Накормив кота и побрившись на скорую руку, я поехал в УВД к следователю, ведущему дело моего подзащитного. Выяснив домашний адрес пострадавшей девушки, я по непонятным мне соображениям выдвинулся туда, в небольшой подмосковный городок, за 12 км от МКАД. Как ни странно мои «жигули» донесли меня до пункта назначения за минимальный отрезок времени, не попав в пробку и даже не «поймав» ни одного светофора.
Найдя нужный дом, я постучал в калитку. Мне открыли сразу, будто ждали моего прихода возле двери. Даже огромная кавказская овчарка, охраняющая дом, не залаяла на незваного гостя. Встретила меня женщина довольно преклонного возраста и представилась Валентиной Алексеевной, бабушкой погибшей при ДТП Даши. В ходе нашего разговора выяснилось, что мужчина, виновник происшествия, отнюдь не посторонний человек. Несколько лет назад он являлся гражданским мужем Дашиной мамы, погибшей при весьма странных обстоятельствах у него в доме. После чего с ним стали происходить странные вещи: он слышал голоса, были видения… Во всем этом он обвинял дочку своей умершей сожительницы: по его мнению, она была ведьмой и целенаправленно насылала на него демонов в отместку за погибшую мать… От этой информации у меня распирало голову, мучили смешанные чувства, я просто не знал, как поступить.
В зал суда я заходил, словно меня вели на гильотину. Мне хотелось убежать и забыть об этой жуткой истории, но все же приводил статьи из уголовного кодекса и старался не замечая личных эмоций следовать букве закона. Это был самый ужасный процесс в моей жизни.
Обвиняемого признали виновным и приговорили к принудительному лечению в психиатрической больнице и последующим отбыванием наказания.
Уходя из зала суда я увидел обреченные глаза осужденного, будто он всё еще ждал вердикта судьи, но не того судьи, чьи слова каменным голосом пару минут назад огласили его приговор, а того судьи, в чьих руках участь его души.
Мне еще долго мерещились изумрудные глаза Даши на лицах многочисленных прохожих Донской улицы, а я всё шел и шёл, размышляя над непредсказуемостью и жестокостью судьбы.
Это было моё последнее дело. Я отказался от карьеры адвоката и теперь занимаюсь юриспруденцией в качестве сотрудника нотариальной конторы. А в перерыве между сделками решил представить на Ваш суд эту историю. Огромное спасибо.
