Тётя Рита встречала меня у подъезда. Я еще издали заметил пышную фигуру, и пока подходил ближе, с интересом разглядывал ее. Ничего странного в грузной пожилой тётушке не было, только нездорового землистого оттенка кожа, да задорно блестящие глаза, которые могли свидетельствовать скорее о молодости их обладателя, чем о старости.
Женщина радушно встретила меня, чего я не ожидал от столь дальней родственницы. Мы дружелюбно порасспрашивали друг друга о жизни, пока поднимались на нужный этаж. Наконец, когда лифт доставил нас на десятый, тётя Рита провела меня к нужной квартире, оставила ключ и пожелала доброй ночи. Я в очередной раз поблагодарил добрую женщину и попрощался.
Я вошел и принялся осматривать квартиру, в которой мне предстояло провести несколько ближайших дней: по рабочим делам мне нужно было поехать в отдаленный город и провести там некоторое время. Тогда я напряг память и вспомнил, что одна из дальних родственнци живет как раз в нужном городе, и связался с ней. Раньше мы никогда не виделись, но родственные связи сделали свое дело: женщина без колебаний, даже с радостью, предложила остановиться в ее квартире. Дело в том, что тётя Рита была счастливой обладательницей двух квартир в одном подъезде, расположенных друг над другом. В той, что выше, жила она сама, а ту, что ниже, сдавала. Оказалось, что как раз в это время квартиру никто не снимал, и тётушка любезно предложила пожить несколько дней в ней.
Квартира оказалась хорошо убранной и опрятной, со старой, но но вполне надежной мебелью. Чисто и уютно. Разве что на беленом потолке в нескольких комнатах я заметил странные темные пятна, большие и маленькие, но не стал об этом задумываться — мало ли, от чего это может происхоить.
Я посмотрел на часы — время приближалось к десяти вечера. Нужно было хорошенько поесть и отдохнуть с дороги, и я отправился на кухню, захватив купленные уже в городе продукты, чтобы приготовить нехитрый ужин.
Через десяток минут еда была почти готова. Последний штрих: я взялся за нож и стал нарезать огурцы кружочками. Я был увлечен процессом, как вдруг услышал звук: будто что-то капнуло прямо рядом со мной с потолка на пол. А затем — будто бы новая капля упала мне на голову. От неожиданности я вздрогнул и полоснул кухонным ножом но руке. Сморщившись от боли, я поспешил в ванную, чтобы обработать и перевязать порез — он был неглубоким, но длинным. Не забыл я и кинуть взгляд на потолок кухни. Он был совершенно сухим и больше ничего не собиралось капать с него.
Получасом позже я уже сытый и довольный устраивался спать на большой удобной кровати. О странном происшествии напоминал порез, но я всё же не предавал случившемуся большого значения. Человек сможет объяснить для себя всё, что угодно, если захочет. Заснул я, кажется, как только коснулся спиной мягкой поверхности. Сознание погасло и я погрузился в тяжелый сон без сновидений.
Пробуждение было не самым приятным. Я лежал с закрытыми глазами и чувствовал себя так, словно вместо сна последние несколько дней увлеченно разгружал вагоны с углем. Но в большей степени расстроило меня совсем другое. Я лежал и отчетливо слышал, как что-то капает, причем совсем недалеко. Рядом. Нужно было открыть галаза, встать и разобраться, что происходит.
Я открыл глаза. И подумал, что с остальными пунктами плана поспешил. Лёжа на боку, я мог видеть свою вытянутую вперед руку. Бинт, прикрывавший порез, был пропитан кровью, но не это ввело меня в состояние пассивного наблюдения. Капля крови проступила на бинте, поднялась из его поверхности тёмной полусферкой и заколыхалась. Через мгновение она сорвалась и резко взлетела вверх, выйдя из моего поля зрения. На бинте проступила новая капля. Я тупо смотрел, как капли одна за другой срываются вверх, к потолку, и со звонким капаньем разбиваются об него. Состояние ступора пропало так же неожиданно, как и завладело мной, и я осознал, что ничего хорошего в наблюдаемом процессе не было. Я резко скатился с кровати и попытался встать в полный рост. Это удалось мне не сразу: тело не только ощущалось усталым, но и было таковым, с трудом подчинялось моей воле.
Всё же мне удалось встать, пошатываясь, и взглянуть на потолок. Конечно, никакой лужи крови на нем не было, однако точно над кроватью я увидел одно из тех странных темных пятен. Я задумался, но не смог вспомнить, было ли оно там, когда я устраивался спать.
Что это могло быть? Видение, духи, сущности? Может, просто привиделось? Хотя последний вариант и был самым здравым, мне не очень верилось в него: слишком отчетливо я видел капли, да и тело было тяжелым, будто залито свинцом, совершенно взаправду. Я тяжело вздохнул. Тело ныло, как после долгого утомительного труда без отдыха, порез болел и теперь еще начал жутко чесаться. Одно я знал точно: в квартире мне сейчас находиться не хотелось, и я решил отправиться к тёте Рите, чтобы разузнать, не замечала ли она в квартире каких-то странностей. Морщась при каждом шаге от боли в будто бы утомленных мышцах, я поспешил к входной двери. Извлек из кармана ключ и попробовал открыть дверь. Ключ не подходил. Боясь поверить в это, я продолжал остервенело тыкать ключом в замочную скважину, а в это время моим сознанием надежно овладевал страх. Чертовщина какая-то! Нужно было убираться отсюда, и поскорее. Но попытки открыть дверь по-прежнему были бесплодны. В следующее мгновение моё положение значительно ухудшилось. Я заметил, что на бинте снова проступила капля, колыхнулась на его шершавой поверхности и быстро взлетела к потолку. На этот раз я проследил ее полет и увидел, что она ударилась в потолок и исчезла, впиталась в него. Не успела первая капля впитаться, в тоже место плямкнула следующая темно-красная капля, за ней еще одна. Теперь меня охватила паника — это снова начало происходить, и теперь намного быстрее. Я выронил бесполезные ключи, размахнулся со всей силы ударил в дверь: тогда я решил, что если буду колотить в нее, люди услышат и придут на помощь. Никакого удара я не услышал, только мягкий шлепок, как будто легко прикоснулся к двери. Силы продолжали покидать меня с каждой уходящей каплей крови. Я попытался ударить еще несколько раз — безрезультатно, никаких звуков, кроме весело барабанящих по потолку капелек крови. Я попробовал закричать, но не смог произвести никакого звука, кроме жалкого хрипа. Тело было бессильно, и теперь окончательно перестало подчиняться мне: я качнулся, попытался ухватиться за что-нибудь, нащупал дверную ручку, но не смог сжать пальцев на ней. И бессильно повалился навзничь.
Теперь я неподвижно лежал, не в силах пошевелиться, и наблюдал, как капли крови из пореза ударяются об потолок и впитываются в него. Паника отступила, теперь разумом полностью владела безысходность. Я знал, что выбраться не удастся, и придется медленно умереть здесь. Однако.. Возможно, что и не медленно. Вспышка боли заставила вздрогнуть парализованное тело, теплые капли брызнули мне на лицо. Но тут же воспарили с него к потолку, в который жизнерадостно бились уже два ручейка. Еще несколько вспышек боли — сосуды лопались один за другим, и кровь из них устремлялась вверхх уже не каплями, а струйками. Разрывы мучительно болели, но ощущение уходящей жизни было еще более ужасным, опустошающим. Внезапно я почувствовал давление в шее. Наконец-то произошло то, что погасило мое сознание навсегда и избавило от мучений. Ярёмная вена звонко лопнула, и из нее хлынул мощный поток крови, устремившись, конечно, к потолку.
Через несколько часов, когда последние жалкие капельки растворились в потолке, входная дверь открылась. Тётя Рита с задорно блестящими глазами юной девушки осторожно зашла, переступив через обескровленное тело и прикрыла за собой дверь. Тело нужно было расчленить, осторожно вынести и спрятать — всё по отработанной схеме. И квартиру снова можно сдавать.
Новое большое темное пятно красовалось на потолке почти у самой входной двери.
