Это случилось со мной 2 года назад, я тогда решил откосить от армии, в военкомате прикинулся суицидально настроенным дурачком и меня направили в психиатрическую лечебницу на обследование. На самом деле ничего особенного в ней не было, ну, больница и больница, самое страшное, что там было абсолютно нечем и приходилось дни напролет читать. Туалет тамошний был просто «великолепным»: представьте себе помещение 2×3 метра, вместо унитазов просто дырки в полу, там постоянно было полно народу и дверь никогда не закрывалась, чтобы санитарки могли сечь за всем происходящим внутри. Однажды, зайдя туда в первый раз, чтобы почистить зубы, обратил внимание на странную штуку. На подоконнике стояла располовиненая полутора-литровая бутылка с водой и размокшими корками хлеба. Санитарка, пожилая женщина, лет за 60, сказала, что почти все больные приносят хлеб после ужина в туалет и оставляют его там в этой самодельной миске. Ну и им на это плевать, пускай себе носят, лишь бы не буянили.
На третий день жутко захотелось по большому, и я решил пойти после отбоя, благо это разрешалось. Закрыв дверь и присев в углу на корты, я решил закурить, окно было открыто нараспашку, на улице был октябрь и ещё совсем тепло. Свет включать не стал, луна в тот день была очень уж яркой, и все было хорошо видно. Только я достал спички, как услышал шум за окном. Второй этаж все таки, мало ли кто там ходит, подумал я и не придал этому значения. Через несколько секунд шум повторился. Он был похож на перестукивание пальцами по дереву, только гораздо более звонкий. Тут я не на шутку испугался, решил было вставать, но вдруг увидел, что луна больше не отражается в плитке на полу, стало быть её что-то загораживает. Я посмотрел на окно и задержал дыхание. На прутьях решетки что-то среднее между человеком и пауком. Я видел лишь контуры головы, она была чуть меньше обычной и заострялась к концу, зато все остальное я видел очень отчетливо. Руки у этого существа были очень тонкими, и я удивился, как оно вообще там повиснуть смогло. Оно беглым взглядом огляделось вокруг, не заметив меня, протянуло руку и полезло в ту самую миску с хлебом! Я сидел и боялся пошевелиться и даже делать вздох. Вдруг оно начало говорить. Но не так, как мы с вами разговаривает, это был человеческий голос, но как будто утроенный, очень низкий. Говорило оно как на вдохе, прерывая каждое слово на середине и завышая голос в конце, как будто икало. Это были какие-то отдельные слова вроде «Да», «Вот», «Ну да», «Маам». Надо ли говорить, что к тому времени я знатно перепугался, оно тем временем продолжало есть этот размокший хлеб, он вываливался изо рта, а оно всё продолжало говорить само с собой. Вдруг по коридору послышались шаги, и эта херня со всей силы рванула вверх по решетке, перевернув то, что не доела. В туалет зашла санитарка. Господи, как же я ей тогда обрадовался! Она включила свет и спросила, что я здесь так долго сижу, сказала подниматься и отвела меня в мою палату. В ту ночь я не мог глаза сомкнуть, и всю ночь смотрел на окно, мне казалось, что эта тварюка следит за мной. Спал я там только днем. На выходных меня отпустили домой и сказали прийти в понедельник, но я конечно же не пришел, и во вторник за мной явились из военкомата и сказали, мол, если не хочешь обследование проходить, то значит иди в армию.
Долго я никому не решался рассказывать эту историю, но сегодня нашел в себе силы. Не паста, знаю что много грамматических ошибок, главное я смог высказаться. Можете не верить, конечно, дело ваше, но я вас предупредил и мне стало немного легче.
