- Саша, половина десятого! Пора спать!
Пятилетний Саша с гордым кличем устремился в ванную. Мать озабоченно последовала за ним - за таким шустрым сыном нужен глаз да глаз. Пока она помогала ему раздеваться и намыливала шампунем голову, Саша ни на секунду не умолкал, рассказывая о новой девочке в садике - Оленьке. Такое трогательное обращение заставило женщину гордо улыбнуться - её сын в свои малые годы уже чувствовал себя защитником и вообще старался вести себя как настоящий джентельмен.
Уже позже, укладывая Сашу спать, она выслушивала очередной бесконечный рассказ о том, как он выгораживал Оленьку перед старшими мальчишками (разумеется, те капитулировали с позором) и гладила сына по светлым волосам, как вдруг заметила в них серебряную ниточку. Она пригляделась и поняла, что глаза её не обманывают - это была прядка седых волос. Стараясь не выдать охватившего её беспокойства, она продолжила перебирать пальцами волосы сына, кивая и почти не улавливая смысла рассказанного. Вроде, больше нет...
- Мам?
- Да? - она почувствовала на себе его пристальный взгляд.
- А та девочка... она ещё придёт?
- Оленька? Да, думаю придёт. Если хочешь, завтра мы пригласим её с мамой в гости...
Саша удивлённо поднял брови. Его обычно весёлое лицо вдруг показалось матери таким задумчивым, будто он всего лишь играл в пятилетнего ребёнка.
- Нет, мам, - он как-то странно вздохнул. - То есть, я хочу что бы Оленька пришла, а та девочка... я не хочу, что бы она приходила к нам больше, - последнюю фразу он закончил уже шёпотом и спрятался под одеяло.
Теперь женщина встревожилась всерьёз.
- Саша?
Из-под одеяла послышалось сдавленное мычание.
- Выгляни-ка на минуту, - она откинула край одеяла и испугалась бледности лица сына. Он лежал с закрытыми глазами и казался ей таким несчастным, что сердце её сжалось.
- Мам, я боюсь её.
- Кого ты боишься, девочку?
Он кивнул и открыл глаза.
- Она приходит ко мне и заставляет меня играть с ней... а потом показывает мне всякие картинки, мама, она плохая!
- Успокойся, милый, - женщина снова погладила сына по голове. Седая прядь... завтра нужно будет обязательно записаться на приём к детскому психотерапевту.
Она вспомнила свой детский страх - некто с горящими жёлтыми глазами, живущий в её шкафу. Когда взрослые укладывали её спать и выключали в детской свет, через некоторое время отпиралась дверца шкафа и...
Да, однажды она увидела эти глаза прямо над собой. Воспоминания были тусклыми, как запотевшие стёкла в автомобиле, но тот смертельный ужас, ощущение неизбежного конца, она запомнила навсегда. Неужели это был всего лишь плод детского воображения?
- Расскажи мне об этой девочке.
Саша закусил губу и покачал головой.
- Мне нельзя, она сказала, что это наша тайна. И ещё она сказала... сказала...
Его вдруг затрясла мелкая дрожь. Мать прижала его к себе, пытаясь успокоить и дать высказаться до конца.
- Так что она сказала?
- Она сказала, что помнит тебя. Когда ты ещё была маленькой.
Женщина почувствовала, как внутри неё что-то оборвалось. Ощущение нарастающего страха усиливалось с каждой секундой, и когда в двери детской заглянул её муж, она едва не вскрикнула от испуга и облегчения.
- Я вам не помешал?
- Нет, - она заставила себя улыбнуться и, выпустив из объятий сына, внимательно посмотрела ему в лицо. Глаза Саши подозрительно блестели, но слёз не было видно. Он казался уставшим.
- Хочешь, я могу поспать сегодня с тобой?
Саша надулся, почти вернув себе прежний вид. Женщина незаметно выдохнула.
- Мам, я уже не маленький.
- Конечно, - она встала с кровати, поцеловала его и направилась к двери. - Но всё-таки, если что-нибудь ночью увидишь или услышишь, немедленно зови меня или папу. Хорошо?
- Хорошо, - Саша улыбнулся и пожелал им спокойной ночи.
***
- Всё нормально?
- Да, - она попыталась выдавить из себя улыбку. Муж искренне озабоченно гладил её руку, и она благодарно откинулась на подушку. - Как хорошо, что ты со мной! Знаешь, я ведь чуть не поверила Сашиному рассказу.
- О девочке? - он фыркнул. - Он у нас фантазёр. Помнишь, когда ему было три года, он уверял нас, что одеяло пытается его съесть?
- Ага. Но по-моему, это ненормально. Он же здоровый мальчик, ничего не боится... Мне кажется, нужно показать его врачу. Я нашла в его волосах седую прядь...
Мужчина приподнялся на локтях.
- Не может быть.
- Я клянусь тебе! И если честно, меня до смерти пугают эти его "фантазии"...
"Она сказала, что помнит тебя."
Жёлтые глаза в темноте шкафа.
Она вздрогнула и поморщилась, отгоняя воспоминания. "Завтра, всё завтра."
Она прислушалась к детской - там царила тишина.
- Давай спать, а? - выговорил плохо слушающимися губами мужчина и рука его вяло соскользнула вниз.
Стараясь отделаться от неприятных мыслей, она закрыла глаза, надеясь, что сон сегодня не заставит себя долго ждать.
***
- Поиграем?
Саша, дрожа, забился под одеяло.
- Я не хочу.
- Глупый. Ты боишься. Не надо боятся. Будет весело.
Саша, не вылезая из-под одеяла, отчаянно замотал головой.
- Нам будет ОЧЕНЬ весело.
Тихий смешок.
- Выходи, мальчик!
Одеяло откинулось и рот мальчика открылся в беззвучном крике.
- Мы будем играть, - прохрипело чудовище, ещё недавно бывшее маленькой девочкой, и, видимо, улыбнулось, обнажив ряд длинных острых зубов. Последнее, что видел мальчик перед тем, как кануть в темноту, были жёлтые, сияющие злобным торжеством, глаза.
***
- Ты слышал?
- Ммм.
Женщина вслушивалась в тишину, пытаясь уловить малейший звук. Её разбудил какой-то непонятный хрип, но может быть это был всего лишь сон.
Неожиданно в детской что-то стукнуло.
Она вскрикнула и схватилась за мужчину.
- Быстро!
Он мгновенно вскочил с кровати и бросился в детскую. Женщина, сбросив с себя секундное оцепенение, последовала было за ним, как вдруг тишину нарушил его отчаянный, леденящий душу вопль.
- НЕТ!!
Не помня себя, она кинулась к мужу и зайдя в комнату, в ужасе прижала руки ко рту.
Мужчина сидел у кровати, прижимая к груди маленькую фигурку, завёрнутую в одеяло. Однако не это заставило женщину лишиться чувств.
Лицо Саши, абсолютно синего цвета, было искажено в улыбке - жутком оскале черепа в пустыне. Над пустыми глазницами свисали пряди седых волос, а в руке был зажат лист с рисунком, на котором...
***
- Доктор, а вы уверены?
- Вполне. Более интенсивную терапию назначать нету смысла - мы и так недалеко продвинулись.
С этими словами он кинул взгляд в сторону женщины в тяжёлом больничном халате, взирающей пустым взглядом на стенку напротив. - Транквилизаторы не дадут ей возможность связно мыслить в течении ещё по крайней мере восьми часов.
Интерн подошёл к докторскому столу и ещё раз посмотрел на измятый детский рисунок, на котором была изображена девочка, держащая за руку мальчика. У обоих на лицах светились радостные улыбки, только у девочки вместо глаз были нарисованы пустые треугольнички. Рядом с мальчиком стоял мужчина, рука его была опущена на плечо сына. Вне всяких сомнений, рисовал картинку ребёнок.
Только вот кто была эта девочка? Быть может, подруга умершего мальчика, хотя...
Интерн посмотрел в сторону женщины. Неудивительно, что бедняжка сошла с ума - смерть сына от инфаркта (в пятилетнем-то возрасте), самоубийство мужа (при весьма загадочных обстоятельствах)...
На её месте он, пожалуй бы, предпочёл накачиваться транквилизаторами до полного растворения в небытии.
***
- Мамочка, мне страшно...
Женщина попыталась встать с кровати, но голова будто налилась свинцом. Она едва ли была в состоянии пошевелить пальцами рук.
- Поиграем?
- Дорогая, беспокоится не о чем. Он у нас такой фантазёр...
-... она сказала, что помнит тебя.
- Раз, два, три, четыре, пять... Я иду искать!
Гул голосов слился в единый поток.
"Заткнись" - женщина беспомощно зажмурилась и прошептала в темноту. - Заткнись, ради бога!
-... Оленька - самая лучшая девочка.
- Не может быть. У ребёнка его возраста не бывает седых волос.
- Помнишь меня?
Голос выделялся на фоне остальных. Она слышала его когда-то давно...
Этот голос звучал в аду. Её персональном аду.
- Поиграем? Давай ты будешь моей мамочкой, - невинный детский голос засмеялся жутким нечеловеческим хохотом. - Мы здесь. Мы все здесь, - это был и её муж, и Саша... Не в силах больше бороться, она открыла глаза. - Да, мы все здесь... и нам тебя не хватает. Я тебя так долго ждала, мамочка!
Чудовище вплотную подошло к ней и она узнала взгляд своего детского ужаса, ночного кошмара.
- Мы тебя любим. Пойдём играть! - просипело оно.
Последнее, что уловило её разваливающееся на куски сознание, был холодный смех её сына и гнилостное прикосновение руки мёртвого мужа.
