Странно. Столько боли, столько жестокости. Но я как всегда оставался спокоен. Необыкновенное спокойствие, даже ритм сердца не повышен. Несмотря на чудовищность поступка, я был уверен, что ушел без следа. До поезда домой оставалось несколько часов, но я решил идти пешком, не потому что я любитель пеших прогулок, просто так было нужно. Так много лет не ездил на поезде, с конца второй войны, девяносто шестой кажется. Вот тогда я последний раз ехал домой. Туда, где меня уже никто не ждал. С сотней таких же молодых парней. Ехать в никуда, ни зачем… странная судьба. Моя очередная машина была хорошо известна местным органам правопорядка, зато моей ориентировки у них не имелось. Я бы конечно мог легко угнать себе какой-нибудь не приметный вариант, вот только нельзя мне сегодня было привлекать к себе внимание. Если бы стражи правопорядка, все таки умудрились поймать меня и установить мою личность? Международного конфликта было бы не избежать, я слишком известен… в определенных кругах. Так что до вокзала я отправился на своих двоих, по осеннему, ночному городу, который заливал холодный дождь. Вообще специфика моей работы не предполагает употребление алкогольных или наркотических веществ, но я решил изменить своим обычным принципам. Просто сегодня я устал как никогда, или просто хотел согреться? Не знаю, но на пути к вокзалу, я позволил себе несколько бутылок темного. Шел не спеша, разглядывая витрины магазинов, на которых, в лучах диодов, безмолвно замерли манекены, одетые по последней модной тенденции. Смотрел на людей в дешевых ресторанчиках. Смешно видеть, как они открывают рот, корчат рожицы, размахивают руками, а ты не можешь понять, о чем они говорят. Дождь стеной падал на цветные билборды, заставляя преломляться их свет. Памятники великих мужей уходящего столетия, взирали на меня с высокомерной бесконечностью. Мимо, то и дело пробегали влюбленные парочки, прячась от дождя, набивались они под крыши магазинов. Я знал что большая часть из них бросят друг друга. Это как собираешь пазлы, меняешь картинки местами до тех пор пока они не совпадут. Раз за разом. Одна не подошла? Можно взять другую. А если бы я составил свой пазл? А я его составил.
-Дорогой! Мы уже давно вместе, но за это время ты так и не сказал мне, где ты работаешь!
-А я дорогая убиваю людей за деньги. А что? Хорошая работа! Ты знаешь, я сегодня так устал резать одного коммерсанта, не могла бы ты приготовить мне ванну с пеной. И кстати, я купил сынишке на день рождения DSR-1 и два магазина к нему, подари ему пожалуйста, а то меня не будет. Надо убить одного политика…
Улыбка моя сама растянулась по лицу. Как же я стал таким… Как же сегодня дождливо… И ветер. Не тот, что морозит и заставляет щеки наливаться румянцем, а тот что пробирает до костей, как бы ты тепло не одевался. Хорошо что до вокзала оставалось совсем немного, холодно на улице, да и ноги слегка заплетались от выпитого. Не хватало еще загреметь в вытрезвитель. Зал ожидания был почти пуст. Оно и понятно, кому нужно было в выходной день, ночью, куда то ехать. Только горстка пьяных студентов, да еще несколько человек сидели в широком зале. Слегка шатаясь, я дошел до буфета, купил бутылку пива, и уселся напротив телевизора в центре.
Смазливый парнишка в костюме, которому я сразу дал прозвище “галстук”, передавал сводку последних происшествий в городе. “Сегодня, три часа назад, в новостройке был найден обезображенный труп мужчины двадцати трех лет, по данным следствия убитым является сын известного в городе предпринимате…”,- меня всегда смешила каменность лица “галстуков”, когда они произносят такие вот речи,- “…следствие рассматривает версию заказного убийства. На данный момент у правоохранительных органов нет никаких улик, которые могли бы помочь установить личность подозреваемого. Мы просим всех, кто знает что либо, об этом происшествии позвонить по телефону горячей линии, который вы видите на экране…»
Идиоты. Они никогда меня не найдут. Их поиски – это лишь цепь логически верных, статистически отобранных моделей поведения миллионов преступников, которые, в большинстве своем, даже и не осознавали того, что творили. Ненависть, зависть, ревность, даже любовь. Вот их единственные мотивы. А как быть, если мотива нет? Как быть если преступление не попадает ни в одни рамки профессионального расследования? Их учат думать как убийца, но не забрав чужую жизнь, никто не сможет встать на след. А эти сынки полковников убили хоть кого-нибудь? А что если даже деньги не главное? Говорят что человек рождается для определенной роли в жизни. Кто то актером, кто то художником, политтехнологом, экономистом, врачом, да кем угодно. Но бывает так, что рождается человек, роль которого – отнимать жизни других людей. Даже нет, рождается оружие. Я нажимаю на курок, я разрезаю ножом плоть, я ломаю кости, травлю ядом. Но убивает их тот, кто нанял меня. И вопрос даже не в деньгах, они лишь символ. Самая доступная плата за мое безумие.
Я так погрузился в собственные размышления, что и не заметил холода, который не смотря на жар зала, сковал мое тело. Почему он пришел именно сейчас… другие люди в большинстве своем их даже не замечают, либо пугаются до седых волос. Меня в жизни уже ничего не пугает, но они по всей видимости не могут не появиться без эффектов. Холод пробирал до костей, только меня одного. Остальным похоже было так же комфортно, как и минуту назад. Как и всегда, все эти тридцать лет он появлялся рядом, сидел, прижав колени к плюшевому медведю, которого держал у груди. Короткие черные волосы обрамляли худое бледное личико, грязная белая футболка с шортами цвета хаки, сделанными из армейской формы старшего брата, и коричневые треснувшие сандалии на босую ногу. Тридцать лет он не менялся, каждый раз он был неизменен. Он наверное был самым неизменным, что есть во вселенной. И опять он пришел ко мне!
- Ты знаешь, так поступать с молодым парнем… что с тобой сегодня?- на губах мальчишки играла хитрая, оценивающая улыбка.
- Тебе “там” что, скучно стало? Поговорить не с кем? Опять решил меня донимать!- зло выпалил я.
- Это твоя вина. Ты с этим родился, с этим и умрешь. Я так давно жду тебя. Ты такой же как мы, ты мертв!
- Я ем, я сплю, я хожу, черт возьми я живу! Ты рано меня хоронишь! – я был абсолютно в себе уверен.
- Тогда посмотри… - и мальчишка указал мне на дверь вокзала.
За ней словно, вытекая из страниц древнего манускрипта, простиралась река, о черных водах которой мне снились кошмары. Река, от края до края, видимой мной реальности. А за ней… мои жертвы. Все те, которых я убил. Безжалостно, без понимания , за деньги. Но они не желали мне зла. Они звали. Звали меня пройти через реку, и присоединиться к ним как брат. Ни злости, ни отчаяния.
- Мы там все одинаковы… одинаково бесчувственны, одинаково безусловны.
- Почему именно ты! - у меня даже испарина проступила.
- Я первый! Ружье твоего отца! Когда нам было по пять лет. – Он убрал медведя от груди, с ухмылкой победителя.
Огромная, зияющая рана была на месте когда то, живой, вздымающейся плоти. Одно не осторожное нажатие, и мой маленький друг в один миг ушел. Навсегда. Теперь всегда, он со мной. Он стал первым. Как шрам, от стилета. Не убрать, не отвернуться, не исправить.
Я знаю цену жизни и смерти. Теперь я иду… я иду к вам братья… осталось совсем не много. Для вас теперь ведь нет времени. И для меня теперь его тоже нет. Безумие рождает зверя, а зверь не может жить вечно. Я иду домой…
Как же холодно, какая же холодная вода, что-то гудит рядом…
