Небольшое лирическое вступление.
Давайте знакомиться, дорогие читатели! Меня звать Гриша Зеленко, подрабатываю в газете «Утренний гудок завода «Красный Маркс», что в Ивано-Франковске», веду колонку новостей. Увлекаюсь сочинительством всякой бредятины для газеты, да и просто для собственного удовольствия. Цикл «Выдуманных настоящих историй Гриши Зеленко» начинается с рассказа о злобном хищнике…
Чудище чёрного леса.
Началась сия столь странная история со скуки. Стало мне, ребята, скучно. Решил вот, взять отпуск за свой счёт, да и уехать в свою родную деревню под названием Чернушка. Именовалась она так из-за огромного по площади леса, названного, в свою очередь, чёрным. Темно там было, страшно. Болота одни, чащобы, да буреломы. Ничего хорошего. Вот и назвали так.
Приехал я в Чернушку пасмурным октябрьским утром. Никто не встречал меня, ибо не были предупреждены о моём визите. Да и некого было предупреждать, прабабушка и прадедушка, там живущие, давно умерли. В доме ихнем никто не жил, ездили только убирать, да соседей проведать. А давненько я не видывал своих чудесных соседей и не нюхал свежего деревенского воздуха. Заселение много времени не заняло, я сразу отправился к месту сбора селян - в сельпо. И деревенский староста, Семён Елдаченко, рассказал мне странную историю о пропаже коров и методами с этим напастьем борьбы: "В общем, так, Гриха, случилась какая-то хрень. Коровы у народа пропадают. В лесу их находят потом, растерзанных. Мы-то думали, шо волки шалят, но оказалось всё совсем иначе. Митрий Митрич, который Попешко, такую мерзость видал, шо мало не покажется, да и алкашу нашему, Тимофею в самых кошмарных снах не привидится. Короче, два дня назад у Митрича самого корову утащили. Лежит он, значит, бедняга, спит. Да корова мычаньем разбудила. Митрий-то смекнул в чём дело, взял ружьишко, да и пошёл проверять. Вышел, да такое посмотрел… Зверюга такая, как медведь здоровая, чёрная, что твой негр, только глаза зелёные в темноте горят. Митрий со страху пальнул в эту чуду-юду, попал. Завыл, я слыхал из хаты, как взвыл, да и тикать вместе с коровой. Митрич-то обозлился, хлопцев собрал, вон они, как раз, идут эту гадину отстреливать.
Заметив выходящих из магазина хлопцев с ружьями за плечами, я распрощался со старостой и побежал к охотникам, поросился в экспедицию. Поворчав, Митрич всё-таки взял меня, как он мотивировал, по старой памяти. Карательный отряд из пятерых человек, считая меня, двинулся в лес. Хоть и отговаривала хлопцев бабка Митрофановна, всё равно пошли.
Дорога пролетела незаметно. В лес вошли в бодром расположении духа. И тут же взяли след. Кровавый след. Красная полоса, на коей мы лицезрели остатки костей и внутренностей вела в кучу древесных обломков, бурелом, проще говоря. Судя по недовольному урчанью, раздавшемуся в ответ на забористые матюки охотников, зверь отдыхал и был встревожен. А что делают встревоженные отдыхающие? Конечно, выходят разбираться. Вот и этот гад вышел на разборки. При слабом дневном свете я разглядел похитителя крупного рогатого скота. Это действительно был медведь. Огромны, чёрный, злой медведь с чёрными горящими глазами и массивными лапами, увенчанными гигантскими острыми когтями. Источники шума пришли не по душе чудищу. Монстр оттолкнулся от земли, взмыл в воздух и с наскока, прощу прощения, оторвал одному из охотников (странно, видел этого мужика впервые) голову.
Фонтан крови! Оставшиеся в живых стрелки оклемались, открыли огонь. Заряды крупной дроби не причинили мутанту (а кто ж он есть?) особого вреда, лишь разозлили. Одним ударом лапы медведь оторвал другому охотничку обе ноги, а потом и живот распорол. Отряд разделился. Пылавший злобой Митрий Митрич остался лицом к морде со зверем, я скакнул влево, третий хлопец, бросив винтовку, убежал прочь, то бишь вправо. Монстр собирался было отведать Митриевых мозгов, открыл пасть, как…
Митрич выхватил из ножен, болтавшихся на поясе, охотничий нож, мгновенно нанёс удар. Зверь резко остановился, ужасно заревел, повалился набок. Из окровавленной пасти торчал огрызок руки. Митрий без сил грохнулся на землю.
Пришлось мне, хлюпику городскому, тащить на своём горбу этого здоровенного мужика. Деревенский фельдшер залечил руку охотника, я же остался в качестве сиделки у постели больного. Как выяснилось, Митрич вонзил нож зверюге прямо в горло. Это, к слову, смертельно.
Стемнело, деревня уснула, уснул и я у постели охотника в деревенском лазарете. Но кое-что меня разбудило. Да пол-посёлка. Жуткие вопли, стоны, рёв. И всё это из дома тихой старушки Митрофановны. Селяне опасались заходить в хату, но утром осмелели.
Взломав дубовую дверь, участковый обнаружил на залитом кровью полу бабушку. Безумные глаза навыкате, пожелтевшие зубы-клыки, острые ногти, из горла торчит охотничий нож. На рукояти ножа вырезано: «Митрий Митрич Попешко - лучший работник скотобойни №73 села Чернушка».
Вот такие пирожки с медведями. Бабушка- оборотень. Интересно, может стоит опубликовать эту историю от в газете, в колонке «Мистика»?
