Я не буду мною,
Но не стану им.
Там, где всё иное,
Надо быть иным.
Солнце… Каждый день ты появляешься на востоке, чтобы загнать меня в эту бетонную коробку ещё на шестнадцать часов. Шестнадцать часов я вынужден сидеть в своей клетке, скрываясь от тебя за плотными шторами. Всего лишь восемь часов свободы в день отвела мне природа. Вдвое меньше, чем среднестатистическому человеку.
Дьявол! Кулак врезался в стену, вминая обои в штукатурку. Чёрт, больно! Опять до крови… Её и так мало осталось, надо быть аккуратнее – так никаких препаратов не хватит. Следующую партию я получу только через неделю, а до этого надо избегать ранений.
Я слизнул кровь с костяшек и направился в ванную. Ванная – моя святая святых. В ней находится заветная аптечка. Для начала надо залепить ранку – кровь не должна уходить из тела. Но она не остановится, если я ей не помогу. Мне уже давно пришлось освоить науку внутривенных инъекций. Укол в сгиб локтя, и хлористый кальций растекается по кровотоку. Теперь кровь свернётся, и рана вскоре затянется.
Уходя, я задержал взгляд на зеркале. Из глубин зазеркалья на меня смотрело странное существо с бледной кожей, синими прожилками вен и необычными красными глазами. Существо скривило рот и резко отвернулось. Чудовище! Злая шутка природы! Её очередной неудачный эксперимент, который люди решили завершить сами, своими силами. Альбинизм невозможно вылечить – это не болезнь. Это аномалия. И к тому же, эта патологическая чувствительность кожи к ультрафиолету усугубляет положение. Да, видок у меня ещё тот.
Я – ошибка природы. Она забыла дать мне блок биохимических реакций, лишив меня меланина. Она наделила меня чрезвычайной чувствительностью к свету. Достаточно провести пять минут на открытом солнце, чтобы я получил жестокий ожог. Но беда не приходит одна. Гемофилия. Болезнь, которая нередко наследуется вместе с альбинизмом. Теоретически, моя жизнеспособность весьма низка. По всем прогнозам, я мог не дожить до теперешнего дня. Я не знаю, может ли наука это объяснить, но со мной что-то происходит. Это странно, страшно, но организм перестраивается. А всё началось после того, как я согласился участвовать в серии экспериментов, проводимых институтом гематологии. Насколько мне известно, эти исследования засекречены, известен лишь сам факт их наличия. Они чего-то боятся, но чего – не знаю. Тем не менее, у меня не было выбора. Они пообещали лечение, избавление от проклятия. Они что-то говорили про генную терапию, про какие-то клетки. Я не стал во всё это вникать: получить гарантию на жизнь - что ещё может быть лучше?
Солнце садится. Приходит моё время. Часов на восемь я могу покинуть своё логово, не боясь получить тяжелейшие ожоги и скончаться от потери крови. Да, господа, вечер начинается!
На лестничной площадке было пусто и тихо. Я позвенел ключами и нарочно пошаркал. Глазок в двери напротив потемнел. Я криво улыбнулся: старая карга своего не упускает. При желании я мог бы и не запирать дверь – если кто-то проникнет в квартиру, то соседка всё доложит и опишет. Меня всегда поражало, как она в свои семьдесят три так хорошо видит. И это через заляпанный глазок! И что самое удивительное – она всё это помнит! Она помнит и знает кто, когда к кому приходил, она в курсе личной жизни каждого в нашем подъезде, она даже знает привычки многих жильцов. И в то же время она постоянно забывает, какой сегодня день недели и путает стрелку часовую со стрелкой минутной.
Глазок посветлел. Ну всё, мой уход зафиксирован. Я могу быть спокоен за свою квартиру. Красть там особо нечего, но если что, я получу полное описание воров. И тогда я им не завидую. И вы бы им тоже не позавидовали.
Я вышел на улицу и вдохнул прохладный сентябрьский воздух. Вечерний город полон света, но этот свет не вреден для меня. Но даже ночью я предпочитаю носить солнечные очки – свет фар, фонарей и реклам слишком резок для моей сетчатки. Это не столь необходимо, но я предпочитаю не нагружать свои глаза. Правда, тёмные очки вызывают недоумение со стороны людей. Меня не раз принимали за слепого, милиция пару раз проявляла ко мне интерес – уж не шпион, ли я. А знакомые продавщицы уже в шутку называют агентом 007. Кстати, пора наведаться в магазин.
Что, по-вашему, представляет собой ночная жизнь? Возможно, для вас это клубы, дискотеки, казино, бары. А я не люблю этих душных, шумных, полных людей и света заведений. Вам покажется странным, но я люблю ходить по магазинам. У меня есть несколько любимых универмагов, в которые я хожу каждую ночь. В принципе, ничего особого я там не покупаю. Я просто по часу брожу по каждому из них, рассматривая товары и нечастых поздних покупателей. Но, если честно, то весь этот час я жду единственного момента, когда приходит пора расплачиваться в кассе. Я уже успел познакомиться со всеми продавцами и знаю их как близких друзей. Каждый раз, расплачиваясь за немногочисленные покупки, я начинаю пятиминутный разговор. Именно эти пять минут я жду. Среди моих любимых собеседников числятся три девушки и один парень. Их можно понять – им тоже скучно. В ночную смену посетителей не столь много, а те, что есть – неразговорчивы. Чаще всего это или подвыпившие компании или молодые парочки. И тем и другим нет дела до работников универмага – у них свои дела. А мне скучно, и я делю своё одиночество с продавцами. Они необходимы мне точно так же, как и я им.
- Здравствуйте, Виктор! Как всегда, ночная прогулка?
Это продавщица Надя. Ей двадцать два года, совсем молоденькая, учится на заочном, на дизайнера. Хорошо поёт. Не замужем. Волосы каштановые, вьющиеся, глаза серые. Рост не знаю. За всё время я не видел её стоящей – она постоянно сидит за своим аппаратом. Но по предварительным оценкам в ней что-то около метра семидесяти сантиметров красоты. У неё я бываю чаще всего по двум причинам: во-первых, её универмаг расположен ближе всего к моему дому, а во-вторых, мне она нравится. Нет, я не строю иллюзий, её не заинтересует альбинос, способный отбросить коньки в любой момент от малейшей царапины. Да и тёмная квартира, больше похожая на склеп, её тоже не прельстит. Она даже не видела ни разу моих красненьких глазок – я не снимаю при ней очки. Но, тем не менее, мы оба получаем огромное удовольствие от краткого еженощного общения.
-А, здравствуйте, Надежда! Да, как всегда. Не спится мне. Ну а Вы как тут? Опять допоздна будете сидеть?
- Не-а! Не угадали! Меня сегодня подменят – я отпросилась!
- Вот как? Я очень рад за Вас. Пробейте, пожалуйста, сколько с меня. А можно поинтересоваться, в честь чего Вы отпросились? Собираетесь куда-нибудь? Или дела неотложные?
Надежда пристально посмотрела на меня и вдруг выпалила:
- Да, у меня сегодня встреча с одним молодым человеком! И этот человек – Вы!
Честное слово, меня давно так не шокировали. Мне-то казалось, что меня уже ничто не способно удивить, но сейчас я просто оцепенел от такой откровенности.
- На-а-а-дя-я-я…
-Не хочу ничего и слышать! Вы ведь не позволите девушке гулять по ночному городу одной? Так что будьте добры подождать до двенадцати. Вы ведь подождёте?
- А … Ну… это… Ага…
- Вот и отлично. Вот Ваш чек. И… не уходите далеко… Я скоро буду.
Внезапно оцепенение прошло, и я быстро снял перчатки и очки. А потом посмотрел ей прямо в глаза так, чтобы она увидела мои. Затем провёл перед её лицом рукой, надеясь, что бледная конечность с синими венами окончательно отрезвит её.
- Я знаю, Виктор. Можете не пугать меня. В этом нет ничего страшного. Это лишь добавляет Вам индивидуальности. Итак, в двенадцать.
Всё. Это была последняя попытка. Что же, раз в двенадцать, значит в двенадцать. У меня есть ещё часа два. Надо занести покупки домой и переодеться. Кажется, сегодняшняя ночь убьет или меня, или моё одиночество. Но в любом случае, она изменит мою серую жизнь.
***********
- Значит, эксперимент идёт нормально?
- Да. Ну, может, немного отстаёт от графика, но это не страшно. Объект нормально развивается. Он почти перенёс направленные мутации стволовых клеток. В ближайшее время должен наступить кризис. Если всё пройдёт нормально, то мы достигнем первой ступени.
- Отлично. А как остальные подопытные? Я слышал, у них не удалось добиться такого эффекта?
- К сожалению, да. Вы же сами знаете, профессор, трудно вызвать нужную мутацию в нужных локусах. Большинство моделей получились дефективными. Нет, нужный эффект достигнут, но есть побочные эффекты. Чаще всего, это катастрофическое снижение интеллекта. Пятнадцать из двадцати находятся в своём развитии на уровне имбицилов. Могло быть и хуже. Четверо вообще погибли.
- То есть, только первая модель удалась в полной мере?
- Ну, как вам сказать. Пока его способности не превышают, и даже уступают способностям других подопытных. И его интеллект… Он может затруднить дальнейший эксперимент. Он всё же человек, и обладает своей волей. На него можно надавить, сказать, что он не получит больше лекарств. Но если он осознает свои способности, то ему станет плевать на нас.
- В ваших интересах не допустить этого. Иначе мы потеряем кучу денег и времени. А Вы – работу. Я думаю, лучше ускорить эксперимент.
- Мы так и делаем. У него уже произошла перестройка мышечных систем и нервных путей. Правда, кровеносная система ещё не изменилась до конца и он всё ещё страдает от гемофилии. Но вскоре всё изменится. Вот только с его кожей пока ничего не получилось.
- Это не важно. Главное, чтобы всё остальное удалось. Вы отслеживаете цель?
- Да, в его квартире стоят камеры, а под кожу вживлён датчик слежения.
- Хорошо. Следите за ним в оба. И если что, то вы знаете, что делать.
***********
Ночной воздух опьянял и кружил голову. Или это были духи Надежды? Я шёл рядом с ней и молчал. Я чувствовал, что что-то нужно сказать, но слов подобрать не мог. Всё было слишком необычно, непривычно и неправильно. Неужели на свете бывают чудеса?
- Надя, а Вы…
- Да. Давно.
- Но…
- Я ведь Вам тоже нравлюсь, не так ли? Иначе бы Вы не пошли со мной. И можно Вас попросить – снимите очки.
Не дожидаясь моих действий, Надя аккуратно сняла их сама.
- Не прячьтесь, Виктор. Мне нравятся Ваши глаза.
- Спасибо…
- Не за что. А пойдёмте в парк!
- Но там сейчас не безопасно.
- Но Вы же со мной… Пойдёмте, пожалуйста.
Ох уж эти женщины – умеют уговаривать. Достаточно сделать пару взмахов ресницами и заглянуть в глаза.
- Ну хорошо. Только не долго. А потом я провожу Вас домой.
Парк встретил нас тишиной и тусклым светом редких уцелевших фонарей. Дорожка петляла, уводя всё дальше и дальше. Ни души. Лишь наши два голоса, шелест листьев да приглушённый гул машин. Внезапно Надя остановилась и повернулась ко мне. Я почувствовал, как её руки обвивают мою шею. Сейчас моя жизнь в корне изменится. Я это теперь знал точно.
- Эй, мужик, прикурить не найдётся! – резкий и противный голос заставил нас обоих вздрогнуть. Я машинально заслонил Надю.
Здоровенный бритоголовый парень почувствовал моё замешательство: в его голосе прибавилось наглости и злорадства.
- Ты чо?! Глухой шо ли? Эй, пацаны, он глухой!
Я быстро осмотрелся по сторонам: из темноты появилось ещё четверо таких же дегенератов. Руки они прятали за спинами. Всё ясно. Ясно, что мне не жить – тут побоями не отделаешься – я быстро истеку кровью, ведь препаратов у меня с собой нет. Правда, у меня есть шанс отвлечь их. Страшно подумать, что будет с Надеждой, если я этим шансом не воспользуюсь. Мне остаётся лишь поблагодарить тех врачей – после их терапий моё тело здорово изменилось. Не знаю, что они сделали, но сейчас мне придётся использовать всё.
Громила, видимо, понял, что тянуть нет смысла, и ударил. Ножом, в ногу. В глазах вспыхнули красные круги и я почувствовал, как гаснет моё сознание. Ещё один удар, уже кулаком, сбивает меня с ног. Я ничего не вижу, кроме кровавой пелены. Она пульсирует, стучит у меня в висках, застилает сознание.
- Враг! Враг! Враг! Враг! Жить! Жить! Убить! Убить! Убить!
Это уже не мой голос. Это уже не моя воля, не моё сознание. Я теперь лишь наблюдатель. Я вижу, как моё тело поднимается и в следующий миг моя рука врезается в челюсть амбала. Та с хрустом ломается и разлетается кровавыми ошмётками. Кто-то бьёт мне по голове чем-то тяжёлым. Я резко разворачиваюсь, выхватываю из рук врага арматуру и вгоняю ему её в живот. Достаю из себя чей-то нож и ударом вгоняю кому-то в глаз. Четвёртому сворачиваю шею. Последний пытается убежать. Я догоняю, ударом сбиваю с ног и вминаю кулаком грудину глубоко в торс. Я почти ничего не вижу из-за красного тумана, но я понимаю, что всё вокруг в крови. Кровь течёт из убитых, кровь течёт из моей ноги, из носа, из живота, изо рта. Я теряю кровь. Мне нужна кровь! Мне! Мне! Моё! Моё! Я понимаю, что моё тело направляется к онемевшей от ужаса Наде.
- Неет! Стой, чудовище! Не смей!
- Кровь… Кровь… Моя кровь…
- Ты не посмеешь!
- Пить! Пить кровь! Жить! Убивать!
Надя лишь побледнела, когда я к ней подошёл вплотную.
- Витя… Не надо…
Рука пробила её грудь, кроша рёбра и рвя ткани. Кровь хлынула широким потоком. Всё, что я мог, это наблюдать, как я жадно глотаю эту кровь, слизываю её с пальцев, наслаждаюсь буквально каждой её каплей. Я становлюсь монстром, а монстр – мною. Больше нет ужаса и омерзения. Мне не жалко этих парней, мне не жалко Надю. Всю жизнь меня за глаза называли чудовищем. Что же, я, наконец, обрёл себя, и это стоило их жизней.
Опьянение проходило. Я посмотрел на ногу: рана зарастала на глазах. Кровь больше не текла. Я вылечен! Спасибо вам, доктора-учёные! Не знаю, что вы сделали, но мне это определённо нравится. Вот только вы должны умереть: во-первых, вы знаете мою тайну и хотите для чего-то использовать, во-вторых, из-за вас я убил Надю, а ведь я её люблю. Так что ждите в гости!
Уходя, я прикрыл курткой тело Надежды. Извини, дорогая, это всё, что я могу для тебя сделать.
Как я и чувствовал, эта ночь изменила всю мою жизнь. Я не ошибаюсь.
***********
-Что у вас тут твориться?! Почему меня подняли среди ночи?
- Профессор, объект прошёл кризисную стадию!
- Ну и отлично! Наш Носферату наконец-то родился. Значит, эксперимент можно завершать. Пошлите людей, пусть его заберут. Он наверняка забился в угол, и пускает слюни от страха. Нам остаётся лишь окончательно убить в нём сознание.
- В том-то и дело, профессор, что он не сидит! Датчик слежения показывает, что объект активно передвигается по улицам города! Его наверняка заметят, и информация попадёт в газеты.
- Пошлите импульс на датчик, пусть намекнёт, что пора домой возвращаться. К тому же, скоро утро. Днём его и возьмём. Прямо в квартире. Я думаю, всё нормально. Просто его животная составляющая потребовала выхода. Скоро он будет у нас в руках. Ну же, посылайте импульс!
- Есть! Посылаю. Ура! Цель возвращается! Всем бригадам, на выезд!
***********
Я так и думал, что они скоро выйдут на меня. Домой я пробирался аккуратно. Самыми тёмными переулочками. Ещё бы: весь в крови, бледный как смерть – трудно не привлечь внимание. Чутьё обострилось, и я за сотню метров чувствовал редких прохожих. Нет, идите спокойно. Вы мне не нужны. Вы меня не видели, и я вас не видел. Может, в другой раз… Мне бы не хотелось оставаться один на один с солнцем.
Лестничная площадка как всегда пустовала – кто же таким ранним утром появится? Я начал открывать дверь, как почувствовал что-то неладное: так и есть, глазок напротив потемнел. Ну, старая! Ты уже всех достала своими сплетнями. И, тем более, я не могу позволить тебе запомнить меня в таком виде. Я одним прыжком очутился у двери и, что есть силы, ударил по глазку. Осколки брызнули во все стороны. Послышался стон и глухой удар о пол. Простите, бабуся, но так надо.
В квартире были установлены камеры слежения. Я это сразу же почувствовал. Чёрт побери, как я раньше их не ощущал?! Всё время за мной следили, пасли, как барана. Что же делать? Если я уничтожу камеры, враги поймут, что они раскрыты. Впрочем, постой-ка. Промежуток между передачей информации составляет… Да! Я успею! Резкий толчок, и я уже около шкафа. Так, взять новую одежду, прыжок… Теперь рывок до ванной. Уф… кажется, не засекли.
Наконец-то я смог смыть с себя кровь. Какое блаженство! Я словно заново родился! Впрочем, так оно и есть. А кто это отражается в зеркале? Чудовище? Урод? Нет, это Я. Белокожий, красноглазый, беловолосый, но Я.
***********
- Быстро, быстро! Оцепляем дом. Никого не выпускать из подъезда! Третья, четвёртая группа, пошли!
- Надеюсь, вы помните, что его надо взять живым?
- Так точно! Условия помним!
- Ну, с богом!
- Начинаем!
***********
Ну, вот и гости пожаловали. Похоже, будет весело. Наверняка у них пушки заряжены иглами со снотворным. Я ведь им нужен живым. Дураки! Зато вы мне живыми не нужны! Никто не покинет эту квартиру. Я не могу обидеть Надю, тех парней и соседку, не убив вас всех. Они же умерли, а чем вы лучше? Ну что за тормоза, дверь с первого удара вынести не могут!
- Да входите же наконец!
Дверь слетела с петель и в комнату ворвались спецназовцы.
- Ты пойдёшь с нами, урод! Собирайся!
- А если я откажусь?
- Да ты вообще офигел что ли, мутант паршивый?! Пошли, кому сказал! - спецназовец решительно шагнул ко мне и схватил за руку.
- Руку отпусти.
- Чегоооо?
- Я сказал: отпусти руку. Я никуда не пойду.
- Твою мать, вставай!
Никто не ушёл живым. Я старался убивать как можно более бескровно – их кровь мне ещё пригодиться. За минуту боя они меня успели истыкать иглами. Хорошо хоть наркотик не действует на мой организм. Зато у меня было ещё время на то, что бы привести себя в порядок: раньше вечера они едва ли сунуться. Будут придумывать какой-нибудь план. Главное, день продержаться. А ночь – моё время.
***********
- Так дела не пойдут! Я уже потерял три лучших группы, а ваш альбинос даже носу не показал наружу. Мне что, танки подводить? Я больше людей на убой не поведу! За один день потерять двадцать элитных бойцов! Он же их как котят передушил там – я сам видел на ваших камерах.
- Успокойтесь, капитан. От Вас больше ничего не требуется. Вы свободны. Уводите своих людей.
- Есть!
- Профессор, вам не кажется, что ситуация выходит из-под контроля? По-моему, объект следует уничтожить. Он слишком опасен.
- Боюсь, что так. Но у нас есть пятнадцать других образцов. Я думаю, это великолепный шанс опробовать их в деле.
- А если они тоже выйдут из подчинения?
- Не выйдут. Они тупы и исполнительны. Подготовьте их, коллега. Волка затравливают псами.
Вот бестолочи! Они послали ещё две штурмовые бригады, прежде чем поняли, что меня не взять. Что же враг предпримет теперь?
Солнце садилось, окрашивая город в алый. Что же. Пора разведать обстановку. Я аккуратно выглянул в окно. Пусто. Они уехали. Оставили меня в покое. Надолго ли?
- Эй, Виктор, выходи! Я хочу с тобой поговорить!
Это же мой доктор, тот самый, который контролировал моё «лечение»! Теперь я просто обязан выйти и поблагодарить его. А затем уничтожить.
- Да, доктор, я иду.
Бежать по лестнице было лень, поэтому я просто прыгнул в окно. Третий этаж теперь для меня – не высота.
- Здравствуйте, доктор! Скажу сразу, ваша терапия превосходна!
- Спасибо, Виктор. Я рад, что всё прошло удачно.
- Да? А зачем тогда весь этот спецназ, что приезжал днём? Мне ведь пришлось их убить.
- Ты должен был пойти с ними. Тебе бы не сделали ничего плохого.
- Правда? Мне всего лишь прочистили бы мозги, как этим беднягам, которые прячутся за домом и ждут вашей команды? Я не хочу быть зомби.
- А ты силён, Виктор. Нет, с тобой бы поступили иначе. Скрывать не буду. А эти «бедняги» - твои товарищи по эксперименту. Вот только они потеряли себя.
- Зато я нашёл. Ты умрёшь.
- Все мы когда-нибудь умрём. Взять его!
Доктор резко отскочил от меня и бросился к фургончику. Я двинулся за ним, но дорогу преградили пятнадцать человек. Я размахнулся и ударил одного. Но к моему удивлению, кулак встретил пустоту. Так вот они, мои собратья по несчастью. Значит, драка будет славной.
Опять кровавый туман застилает глаза. Пить, пить, пить! Кровь! Моя кровь! Убивать! Рвать! Жить и убивать! Пить! Два чудовища во мне снова сливаются в одно. Я рву, крошу, ломаю. Меня бьют, душат, режут. Кто быстрее заживляет раны, тот и выживает. Бой равный: я против пятнадцати моих неудавшихся сородичей. Они не приняли монстра в свой разум – он съел их волю. Они лишь марионетки. Они выполняют команды. Они одиноки. А я больше не одинок. Со мной старушка-соседка, со мной Надя, со мной около двадцати солдат и пятеро уличных хулиганов. Они все дерутся сейчас вместе со мной. За них я сейчас сражаюсь. Они подбадривают меня, улыбаются. Они – в моём разуме, они – мой разум. И вы, неудачные опытные образцы, скоро тоже станете частью моего сознания. Нас много, мы не одиноки. Присоединяйтесь. Всё равно останусь только я. Перед глазами появляется лицо Надежды.
- Витя, я тебя жду. Скорее уже!
- Подожди, Наденька, я сейчас закончу, и мигом к тебе.
- Ох уж эта молодёжь… Всё им неймётся! – прошамкала старуха-соседка.
- Мужик, да ты крутой чувак! Врежь вон тому по шарам! – главарь хулиганов явно одобряет мои действия.
- Да кто ж так захват-то делает?! – возмущается какой-то спецназовец.
Конец одиночеству. Теперь я есть. Теперь есть только я.
***********
- Профессор, он расправился со всеми моделями и идёт к нам. Что нам делать? Он же чудовище!
- Ничего.
- Что?!!
- Я сказал, ничего не надо делать. Всё уже сделано.
- Но он же убьёт нас!
- Да. Он это сделает.
- Но почему? Что мы ему сделали?
- Мы хотели отнять у него себя. Мы проиграли. Теперь он отнимет нас у нас самих же. Скоро ваш и мой разумы будут навеки заключены в темнице сознания нашего подопытного.
- Чтоооо? Что вы хотите этим сказать, профессор?
- Вы когда-нибудь были одиноки, коллега?
- Ну, не знаю… Не думал.. Нет, наверное. Но к чему это? Мы же сейчас погибнем!
- Тогда вам не понять Виктора. Одиночество – самое страшное, что можно придумать.
- Но я не хочу….
- Тогда держите. В обойме два патрона. Потратьте их с умом.
- Но…
- У нас нет выбора. Мы хотели создать боевую машину, вампира, упыря. Чудовище, пьющее кровь. А создали новую расу. Вампир с душой человека, с разумом человека и с одиночеством человека. Вампир, пожирающий человеческое сознание, чтобы не быть одиноким. Ноосферату… Стреляйте же!
автор Gaur-ni-Orod
