Парнишка — лет одиннадцати на вид — поднял камень и, прицелившись во что-то, бросил. С громким и тягучим плеском камень упал в воду.
— Бли-ин... — расстроено протянул мальчик и присел на корточки, чтобы подобрать новый снаряд.
Виталик нашел подходящий, поднял его и на всякий случай обернулся. Нет, дед еще не вышел из гаража: ворота открыты, а машина (старенькая «шестерка») до сих пор стоит на улице. Заходящее солнце отражалось в боковых стеклах автомобиля, заставляя их яростно сверкать. Мальчик улыбнулся: что ж, у него было еще минимум минут пять на игру.
— Вижу фашистскую «подлодку»... Батарея, целься... пять градусов левее... — бормотал себе под нос парнишка. Он сощурил карие глаза, прицеливаясь, и крикнул: — ПЛИ!
Брошенный снаряд плюхнулся в небольшую речушку, заставив «подлодку» (роль которой играла бутылка из-под «растворителя») покачнуться на волнах. Виталик хмыкнул и снова присел, в надежде найти еще один камень.
Августовское солнце заливало гаражи приятным, слегка рассеянным светом. Речка — если ручей метра четыре в ширину можно было назвать речкой — радужно блестела масляными и бензиновыми пятнами, что, впрочем, мало волновало владельцев гаражей. На заросшем чахлыми камышами бережку то тут, то там валялись пустые бутылки из-под водки, пива и растворителя, перемежающиеся странными на взгляд мальчишки железяками, контуры которых были надежно скрыты слоем масла и грязи. Парнишка нашел кусочек асфальта и поднялся на ноги. Снова с надеждой оглянулся на гараж. Никого.
Прицелиться, бросок...
— Пли!... — пауза и почти сразу разочарованный вздох, — эээээхх!
Камень слегка чиркнул по боку бутылки, но не разбил ее. Впрочем, Виталя не очень расстроился: игра интересная и идти домой пока не хотелось.
Виталик в свои одиннадцать понимал, что его мама не одобрила бы такой забавы. Как же, как же, подбирать камни и кидать их в бутылки с вполне определенной целью — чтобы они разбились! Мальчик даже сморщил обгоревший на солнце нос, представив, как она отчитывает его за грязные коленки и поясняет, что разбивать бутылки не-куль-тур-но. Он понимал, что мама, пожалуй, права, но ему нравилась эта игра: при удачном попадании стекло разлеталось, и бутылка с отбитым горлышком так забавно шла на дно!..
Раздался звук заработавшего мотора и мальчик обернулся. Все верно, пора домой — дед заводил машину в гараж. Виталя вздохнул, бросил последний камень — опять мимо! — и пошел прочь от речки.
Дед уже загнал машину и Виталя заглянул в прохладное нутро гаража. Он всегда казался мальчику пещерой, полной непонятных сокровищ. Полки вдоль обеих стен ломились от всевозможных запчастей; одна вовсе была целиком уставлена коробочками, в которых, как парнишка знал, можно было найти и ржавые гвозди, и огромные болты, с накрученными на них гайками и еще кучу всяких непонятных приспособлений и штук. У дальней стены лежала свернутая надувная лодка, на которой этим летом они с дедом плавали по озеру и ловили карасей да «ротанов». Рядом стояли сломанные лыжи всего с одной палкой.
Его дед сидел в кабине «шестерки» вместе с дядей Лешей, соседом по гаражам. Они о чем-то говорили, иногда посмеивались. Виталя увидел, как сосед достал из-под ног бутылку и разлил что-то — наверное, водку — по стаканам. Мужчины чокнулись и выпили.
Виталя вздохнул и пошел к машине.
— Привет, Виталька! — поздоровался дядя Леша. Его лошадиная физиономия раскраснелась, он близоруко щурился, глядя на мальчика через грязноватые круглые очки в дешевой пластмассовой оправе.
— Здрасьте, дядя Леша, — без особого энтузиазма откликнулся паренек.
Дед посмотрел на него и сказал:
— Сейчас, минут через пять пойдем. Поиграй пока.
Виталик кивнул и вышел из гаража.
Опять этот дядя Леша... Сегодня дед может и не пил бы, если б не сосед.
Виталя вздохнул. Он имел весьма смутное представление, зачем взрослые пьют, но ему нравилось, что дед становился веселым и добродушным. Но вот бабушка опять будет орать, и они наверняка поругаются. А значит, дед будет оставшийся вечер мрачно смотреть в телевизор, а бабушка уйдет на скамейку около дома, и станет сидеть там, пока не стемнеет. И не видать Витальке обещанных блинов как своих ушей.
Паренек вышел на середину пыльного проезда между горожами, и начал кончиком сандаля ковырять серую грязь, рассеяно думая о вкусных блинах с вареньем. Солнце клонилось к горизонту, изредка доносился шум машин с дороги за гаражным кооперативом. Издалека долетел гудок поезда. Мальчик поднял голову и с надеждой подумал, что, быть может, ему повезет, и дедушка разрешит положить на рельсы пару 2-х копеечных монет. Было бы здорово! Виталя обещал показать ребятам во дворе, во что превращаются монетки после того, как по ним проедет состав...
За спиной раздался хлопок дверцы автомобиля, Виталя обернулся и увидел, как дед запирает «шестерку». Дядя Леша уже вышел из гаража и сейчас стоял, протирая футболкой очки.
— Леха, — дед кивнул на створку ворот гаража.
— Ща, погоди! — дядя Леша закончил протирать очки, и стал помогать закрывать гараж.
— Ну, все, пошли, Виталька! — сказал дед и весело улыбнулся.
— Домой? — уточнил мальчик. Уточнил потому, что дядя Леша вполне мог предложить деду завернуть в ближайшую рюмочную.
Деда кивнул и снова улыбнулся:
— Ага, домой. Блины стряпать.
— Ур-ра! Честно?
Дедушка положил большую теплую ладонь мальчишке на затылок:
— Конечно.
— Здорово! А бабушка...
— Я бы тоже не отказался от блинчиков со сметаной, — встрял дядя Леша.
Дед натянул на голову берет и ухмыльнулся:
— Жена тебе пусть готовит, обалдуй.
Сосед шутливо замахнулся на деда, и они засмеялись. Виталька присоединился к ним, совсем позабыв про свои недавние невеселые мысли.
Так они и шагали по проходу между гаражами: взрослые чуть впереди, Виталька следом, отставая на пяток метров. Дед с дядей Лешей о чем-то говорили, но мальчик не прислушивался, ему было не очень интересно, да и деда не любил, когда внук начинал «уши греть», как он это называл. Так что мальчишка шагал позади, почти не обращая на старших внимания. Он всматривался под ноги, надеясь найти монетку, что было бы совсем замечательным окончанием замечательного дня. Да, надо бы не забыть попросить дедушку подождать поезда и положить...
Алексей впереди громко захохотал.
— Ты даешь, Сергеич! — воскликнул дядя Леша. Виталька с интересом посмотрел на взрослых. — Что, прямо так ей и сказал?..
— Тихо ты! — цыкнул на него дед, обернулся и посмотрел на Виталика.
— Да ладно, ладно, извини, — похихикивая, сказал Алексей и понизил голос так, что до мальчика опять долетали только неясные обрывки слов.
Солнце заливало землю оранжевым светом, заставляя взрослых отбрасывать длинные, немного смазанные тени. Ветерок затих, где-то вдалеке опять послышался гудок паровоза, а следом одинокий лай собаки.
Не зная, чем еще себя занять, Виталька стал запоминать номера гаражей, двери которых были покрашены в зеленый цвет — обычный-то оттенок был какой-то рыжий, похожий на ржавчину. До остановки все равно идти еще минут двадцать, скучно. Он шагал, немного сожалея, что не нашел ни одной монетки и что не может слышать того, о чем говорят взрослые. Наверное, о чем-то смешном, вон дядя Леша до сих пор похихикивает. Эх-х... так, «515» зеленый... «497» тоже...
На воротах «471»-го гаража белым мелом был нарисован шагающий человечек.
Виталя подошел к воротам, сам толком не зная, что его так привлекло в рисунке. Обычный, сделанный детской рукой набросок: человек шагал куда-то с улыбкой на круглом лице, засунув руки в карманы широких штанин, на голове одета кепка. Где-то он уже этот рисунок видел, но вот где?
Виталя посмотрел на взрослых, и хотел было их позвать, чтобы они тоже посмотрели, но вдруг передумал.
Мальчик бросил последний взгляд на рисунок и побежал следом за мужчинами.
— ...болото будут осушать, — дядя Леша закурил очередную папиросу. Виталик шагал в полуметре от них. — На последнем собрании Витек говорил, что деньги под это дело нашлись. Надо успеть до холодов, пока погодка хорошая.
— Ну, так об этом уже говорят года два, — ответил деда.
— Ага, верно... только вроде как сейчас твердо решили, — Алексей пожал плечами. — Может и нас попросят помогать, как членов кооператива.
Деда хмыкнул, а потом сказал:
— Болото это раньше гораздо больше было... и кладбище старое на бережку. Потом кладбище перенесли, земля больно удобная для застройки... Ну и болото частично осушили — только не до конца, уж не знаю почему.
— Денег, наверное, не хватило, как обычно, — дядя Леша закашлялся и сплюнул на дорогу. — Вечная беда. Слушай, а ты Митяя Толстого знаешь? Он вроде как у вас на заводе работал.
— Помню, был такой.
— Так представь, он помер недавно. Говорят от рака...
Взрослые опять завели какой-то непонятный разговор про неизвестного Витале Митяя, и парнишка отстал. Он шел и думал, как можно умереть от рака, вроде ничего такого особенно страшного в нем нет. К тому же раки вкусные, они тогда с дедом целое ведро в реке около дачи наловили. Может, клешней цапнул куда? Надо спросить будет потом...
Вдруг раздался долгий, протяжный вой, а следом за ним хриплый лай. Виталя вздрогнул и оглянулся назад, ожидая увидеть собаку, издавшую такой заунывный звук.
Ничего: все те же гаражи, освеженные косыми лучами оранжевого, как апельсин, заходящего солнца. Ничего необычного, только...
«БОЛОТО»
Мальчик растерянно посмотрел на ворота гаража, мимо которого они проходили: именно на них было наискосок написано это слово. Таким же белым мелом, как и тот рисунок. Просто болото и все — ничего больше, но мальчику вдруг стало неуютно. С чего бы кто-то стал писать на гараже «болото»? Может, конечно, его ровесники прикалывались (он и сам иногда рисовал и писал всякую ерунду и на стенах домов и на асфальте). Но одно слово «болото» — в чем тут смысл?
Виталя растерянно посмотрел на заходящее солнце, которое почти вплотную приблизилось к крышам гаражей. Сейчас оно было не оранжевое, а немного красноватое, поддернутое маревом, как будто какая-то горячая жидкость распирала его изнутри.
«МАЛЬЧИК ЗДЕСЬ»
Парнишка даже споткнулся, когда увидел новую надпись на очередных воротах. Она была нечеткой, как будто выведенная дрожащей рукой, но все-таки вполне читаемой.
И опять была написано наискосок.
— Деда, — неуверенно позвал Виталик, но тот его не услышал: они о чем-то тихими голосами спорили с дядей Лешей.
Виталя догнал взрослым и пошел как можно ближе к ним, не прислушиваясь к голосам. Он смотрел по сторонам, ощущая непонятную ему самому тревогу. Дорога, которой он ходил сотню раз, показалась чужой в свете красноватого солнца, как будто ее неожиданно взяли и заменили на какую-то незнакомую.
Больше надписей не было, и мальчик стал успокаиваться, как вдруг снова раздался протяжный вой. Неожиданно звук резко оборвался на одной ноте. Взрослые замолчали и переглянулись.
— Развелось дворняжек, — процедил дядя Леша. Поправил очки и закурил новую папироску.
— Ага, как собак нерезаных, — ответил дед, и они засмеялись.
Виталя дернул деда за рукав.
— Что такое? — дед взглянул на мальчика.
— Что это значит, деда? — спросил Виталик.
— А? Ты про... — но тут он и сам увидел.
На воротах слева, мимо которых они сейчас проходили, отчетливо виднелась белая надпись:
«ШАБ-НИГГУРАТ ИДЕТ»
Они все трое подошли к старым, проржавевшим воротам.
— Мда, кто-то совсем не следит за своим гаражом, — пробормотал под нос дядя Леша. Снял очки и снова начал их оттирать от грязи и пыли: как и в первый раз безуспешно.
— Что это такое, деда? — снова спросил мальчик.
— Не знаю, Виталька, — он еще раз прочел надпись. — Баловался кто-то.
— Ладно, пойдемте уже, — отозвался Алексей. Он лишь мельком взглянул на встревожившую мальчика надпись. — Спать охота, сегодня еще футбол вечером.
— Ага, пойдем Виталь, — дед взял мальчика за руку и они снова зашагали к выходу из гаражей.
Виталя был рад, что идет рядом со взрослыми, но ему все равно было как-то неуютно. Что-то неприятное было в той абракадабре, написанной на ржавом железе. Вот они прошли очередной перекресток — во все стороны уходили ровные ряды гаражей. Этот место мальчик помнил, значит, до остановки оставалось идти минут семь, от силы десять.
— Это что еще за хрень? — протянул дядя Леша.
Виталя прекратил разглядывать гаражи, мимо которых они шли, и посмотрел вперед.
Выход, через который они с дедом всегда проходили, был закрыт воротами.
— Вот те раз, — сказал дед. — Откуда они тут взялись?
Дядя Леша первым подошел к ставням и потряс их.
— А хрен его знает. Еще и заперто, — он зло дернул старый навесной замок. — Полезли?
Он уже поставил ногу на нижнюю перекладину.
— А Виталька как? — спросил дед. — Тут же метра три, а на спине я его не перетащу.
Виталька испуганно посмотрел на высокие ворота, а потом перевел взгляд на деда. Нет, он, конечно, любил лазить по всяким заборам, но на такую высоту...
Дядя Леша что-то проворчал и опустил ногу на землю.
— Тогда, Сергеич, пошли в обход.
Виталя с радостью кивнул, словно от его решения что-то зависело.
Дед еще раз посмотрел на ворота, и они вместе пошли обратно, к развилке.
— Пошли налево, — сказал дядя Леша.
Он зашагал, не дожидаясь ответа, и дед с внуком последовали за ним. Виталя крепко держал деда за руку, боясь, как бы тот его не отпустил. Мальчик то и дело оглядывался кругом: этой дорогой они никогда не ходили.
Виталька внимательно вглядывался в створки гаражей, мимо которых они проходили, но ничего необычного не замечал. Разве что только железо ворот было все больше старое и ржавое. Местами Виталя видел следы вмятин, как будто водители, ставя машины, были порядком пьяны. Тут и там виднелись кучки мусора непонятного происхождения. Дорога тоже становилась все хуже, да и солнце почти полностью скрылось за крышами гаражей и света стало заметно меньше.
— Твою мать! — ругнулся дядя Леша и взмахнул руками, чтобы удержать равновесие. — Что они тут, бл..дь, совсем ох..ели?!
Он со злостью пнул какую-то кривую железку, которая пролетела пару метров и с громким грохотом ударилась о дверцу ближайшего гаража.
И тут же раздайся лай собак, громкий и злой. Дед вздрогнул и огляделся: было такое чувство, что собаки лают где-то в соседнем гаражном проходе.
— Пошли, — сказал он после паузы.
— Ага, — кивнул дядя Леша, достал сигарету, закурил. Руки у него чуть заметно тряслись.
Они шагали по проходу мимо мрачных гаражей, шагали гораздо быстрее, чем раньше. Лай собак не умолкал и, как показалось Витале, не отставал от них. Как будто их преследовали.
Взрослые не разговаривали, только сосредоточено шли прямо посередине проезда, словно не желая приближаться к гаражам, угрюмо смотрящим на мужчин своими мятыми и ржавыми воротами.
Вот они прошли мимо гаража, ворота которого провалились внутрь. Влажная темнота провала дохнула на мальчика каким-то затхлым запахом, немного похожим на тот, что был в погребе на даче. Запахом гниющей картошки и старой сырости. В сумерках Виталя увидел, как какое-то живое существо, размером с кошку, шмыгнуло в темноту.
Виталя испуганно заглянул в лицо деда, на котором не было и следа былой веселости: он сосредоточенно смотрел вперед, изредка поглядывая почему-то на крыши гаражей, мимо которых они проходили. Лай не умолкал.
— Черт, х..ня какая-то, — сказал дядя Леша и остановился. — Мы уже должны были давным-давно дойти до выхода. А тут...
Он махнул рукой вперед: перед ними лежал все та же узкая грязная «улица», стиснутая со всех сторон закрытыми и неухоженными гаражами. Мусор теперь были не только возле гаражей, но и прямо посреди дороги. С недоумением Виталя увидел полуразрушенный гараж: крыша обвалилась внутрь, одна погнутая створка ворот валялась прямо на дороге, а вторая каким-то чудом висела на нижней петле.
— Что это за гаражи такие, бл..дь? — тихо спросил дядя Леша и Виталя понял, что он встревожен.
— Не знаю, — ответил дед. Он посмотрел на небо, на крыши гаражей и сказал: — Скоро стемнеет. Надо идти быстрее.
Алексей не ответил, кивнул и снова зашагал вперед. Солнце практически полностью скрылось за гаражами, лишь небольшим краешком выглядывая из-за них, как какой-то мрачный полузакрытый глаз.
Виталя уже настолько привык к раздававшемуся лаю невидимых собак, что даже не сразу понял, что произошло.
— Затихли, — сказал дядя Леша. На нечетко видимом в сумерках лице проступило явное облегчение. Он остановился, огляделся.
— Ладно, Леха, идем. Нечего тут торчать, а то... — дед не закончил фразу и почему-то посмотрел на мальчишку.
Они снова зашагали вперед. Виталя в сумерках смотрел на разрушенные постройки вокруг и ничего не понимал. Он взглянул на небо надо головой и удивился серо-багровой тональности облаков, как будто кто-то расплескал томатный сок на грязную землю. Томатный сок или...
— БЛ..ДЬ! — крикнул дядя Леша и замахал руками. В первый абсурдный момент Виталя подумал, что тот собирается взлететь, но потом сообразил: это была попытка удержать равновесие.
Дед отпустил руку мальчика и подбежал к Алексею.
— Что такое? Ты?.. — начал дед, но тут и он замолчал, уставившись на что-то под ногами дяди Леши: тот уже сидел на корточках и внимательно разглядывал нечто на земле. Виталя с опаской подошел ближе и тоже посмотрел вниз. Сначала он не понял, на что они смотрят — не на ржавую же железку непонятного происхождения! — а потом увидел.
Какая-то черная жидкость вытекала на дорогу. Широкий, в полметра ручеек протек уже около половины расстояния до противоположных гаражей. Жидкость матово поблескивала в последних отсветах заходящего солнца: казалось, что она отражает лучи, как стекло. Виталя посмотрел в сторону гаража, из которого текла эта штука, но ничего не разглядел, слишком темно.
— Что за гадость? — спросил дед. Он с каким-то брезгливым недоумением смотрел на неторопливо растекающуюся лужу. Когда вещество, подчиняясь причудам треснувшего асфальта, потекло ближе к нему, он убрал ногу.
— Нефть, наверное... — неуверенно ответил Алексей. Он рассеяно провел рукой по лбу, стирая пот. — Или мазут... Слушай, там наверное целая бочка мазута протекает!
Дядя Леша вдруг вскочил с корточек и пошел к гаражу, из которого выливался мерзкого вида ручей.
— Леха, я бы не стал... — начал дед, но тут в гараже раздался долгий, протяжный вздох.
Виталя вздрогнул и схватил деда за руку. Он испуганно и с немой мольбой посмотрел на дедушку.
Дядя Леша замер и нерешительно оглянулся.
— Кто... — он закашлялся. — Кто там?
Никто не ответил. Где-то вдалеке гавкнула собака.
— Ты слышал? Мне показалось... — он не договорил. Опять раздался протяжный вздох, а потом еле слышимое хлюпанье.
— Эй, есть там кто?.. — не дождался ответа и сказал. — Слушай, Сергеич, надо проверить. Может, случилось чего.
Дед молчал, и в течении этих секунд Виталя с надеждой думал, что он откажется, скажет, нечего тут делать, идем домой, забудь...
— Виталь, подожди здесь, — каким-то холодным, чужим голосом сказал дед и отпустил руку мальчика.
— Деда, не на...
— Подожди здесь, Виталька. Я сейчас, — он пошел в сторону гаража.
Мальчик чуть не заплакал.
Дед подошел к дяде Леше, который вглядывался в темную сырость гаража и, судя по всему, ничего не мог в ней разглядеть.
— Вам нужна помощь? — громко спросил дед. Затем повернулся к Алексею и спросил: — Спички есть?
— Лучше, — ответил тот и достал зажигалку. Раздался щелчок, в руке заплясал маленький огонек. Виталя поежился: ему показалось, что стало еще темнее.
Алексей вытянул руку с зажигалкой и шагнул вперед.
— Эй, мы идем к вам! — непонятно кого предупредил он и, пригнувшись чтобы не задеть свисающую доску, зашел в гараж.
Дрожа, Виталя смотрел, как Алексей и дед перешагивают через кучи хлама, при этом стараясь не наступить на блестящий ручеек, текущий под ногами. Дядя Леша едва слышно матюкнулся, наступив на что-то, пинком откинул в сторону мешавшую доску. Периодически он гасил зажигалку, давая ей остыть.
— Никого... — донесся голос деда. Виталя выдохнул. — Показалось, похоже.
— Ага, наверное, — ответил Алексей. В его голосе явственно слышалось облегчение. Может, ветер...
Они пошли к выходу, по-прежнему стараясь не наступать на текущую откуда-то сбоку жидкость. Дед шел впереди.
— Эй, Сергеич, иди сюда! Вот откуда эта дрянь льется!
Виталя, подошедший поближе, вздрогнул. Он, прищурившись, всмотрелся вглубь гаража.
Дядя Леша снова сидел на корточках. Дед подошел ближе и заглянул через его плечо.
— Фу, мерзость какая, ага? — со смешком спросил Алексей. — Похоже, где-то в погребе, как думаешь?
Силуэт деда, четко очерченный огоньком зажигалки, пожал плечами. Не в силах сдержать любопытства, Виталя подобрался поближе.
Это была идеально круглая дыра, расположенная ближе к левой стене гаража. Отверстие диаметром сантиметров тридцать, удивительно, как никто из старших не залез в нее ногой. Виталя увидел гладкую поверхность, на которой плясали блики огня. Казалось, что это вовсе не жидкость, а черный лед: только тоненький ручеек неторопливо сочился из этой каверны. Поверхность жижи вдруг вспучилась пузырем, который почти сразу лопнул со звуком, похожим на вздох. Очень неприятным звуком.
— Вот что мы слышали, — едва различимо сказал дядя Леша. Он протянул палец правой руки почти к самой поверхности дыры. — А я думал, вздыхает кто...
— Ладно, пошли, — сказал дед и отступил на шаг назад, едва не натолкнувшись на внука. — Нечего тут делать, пусть хозяин гаража разбирается с этим...
Договорить он не успел.
Еще один пузырь воздуха всплыл на поверхность и с тем же противным влажным вздохом-выдохом лопнул, разбрызгав капельки черной гадости вокруг.
— Вот блин! — крикнул дядя Леша и вскочил. В одной руке он до сих пор держал горящую зажигалку, а другую вытирал о штанины.
— Чертова штука попала мне на па... — он вдруг замолчал, склонил голову набок, словно бы прислушиваясь к чему-то.
А потом завопил.
От неожиданности и испуга Виталя тоже закричал, сделал шаг назад и плюхнулся на задницу. С ужасом он смотрел как дядя Леша, поблескивая очками, прыгает на месте, тряся рукой, будто стараясь загасить огонь.
Прыгает и орет.
— Боооольно! Бооольнооо!
Дед подскочил к Алексею и попытался схватить его.
— Леха, что случилось?! Что случилось, мать твою?!
— Больно! На палец!.. ООО!!
Неожиданно Алексей завыл, и тут же к его голосу присоединились молчавшие до сей поры псы.
Виталя ревел.
Дед кричал.
Дядя Леша прыгнул вперед, прочь из гаража, по пути толкнув опешившего деда так, что тот отлетел к стене. Зажигалка упала на пол, но не погасла, и сейчас тени прыгали по стенам гаража в дикой пародии на пляску. Алексей, с выпученными от боли побелевшими глазами, которые казались еще больше из-за чудом державшихся очков, бежал на мальчика. Виталя в ужасе стал отползать назад, едва не касаясь левой рукой текшей по земле жижи. Алексей несся прямо на него, явно не видя ничего от боли. Виталька зажмурился, ожидая удара.
Вдруг Алексей перестал кричать, замер и мальчик с удивлением увидел, что глаза мужчины еще больше выкатились. Казалось, еще чуть-чуть и они выпадут из глазниц.
— Боль... — начал Алексей, и вдруг руку, которую он держал перед собой, дернуло назад. Выглядело так, будто кто-то заломил ее. Очки съехали на нос.
— АААА! — снова заорал дядя Леша. Виталя со страхом смотрел, как выворачивается рука. Кто-то или что-то тянуло его назад, в гараж. Мужчину рывком развернуло спиной к мальчику.
Дед подбежал к орущему соседу.
— Что случилось? Что... — тут он увидел, как напряжено лицо Алексея. Как-будто он боролся с кем-то невидимым.
— Тянет... — начал Алексей и тут его опять дернуло, он буквально влетел в гараж, снова оттолкнув деда в сторону.
— ПОМОГИТЕ! ПОМОГИТЕ МНЕ!
Дед сделал шаг вперед и увидел, как Алексея рукой вперед тянет к каверне, из которой сочилась мерзкая жидкость. Выглядела эта дыра как жадно открытый рот, из которого густым потоком текут черные слюни. Кушать подано.
Алексей сопротивлялся, как мог, но нечто было сильнее. Дед схватил его за плечи, стараясь оттянуть назад, но это было все равно, что пытаться остановить каток. И когда рука Алексея, на которую и попала капелька черной жижи, наконец, достигла поверхности дыры, он закричал. Нет, он завопил. Без слов, просто исторгая в темнеющее небо крик за криком. Дед закричал, изо всех сил пытаясь помочь другу, но того медленно, сантиметр за сантиметром затягивало в дыру.
Виталя заткнул руками уши и закрыл глаза.
Сильные руки подхватили его, и Виталька крикнул: почему-то он подумал, что это дядя Леша.
— Пойдем! — крикнул дед. — Только не смотри туда!..
— МОЕ ЛИЦО! МОЕ...
Виталя инстинктивно посмотрел в сторону крика и увидел, как черная жидкость, как будто в нетерпении, выплеснулось из дыры прямо на лицо дяди Леши. Крик тотчас отрезало, раздавалось только мерзкое бульканье, когда человек непроизвольно глотал то, что силой вливалось в него.
Тело дяди Леши дернулось, и безвольно обмякло, а нечто продолжало методично затягивать добычу в дыру. Теперь, когда Алексей не сопротивлялся, дело пошло быстрее.
Мальчик охнул и потерял сознание.
Он очнулся буквально через минуту. Дед нес его на руках — мимо мелькали гаражи. Дедушка тяжело дышал: все-таки ему было не тридцать лет, а шел он довольно быстро.
— Деда, я... — он закашлялся.
— Виталька! — он остановился и опустил мальчика на землю. — Идти сможешь?
Мальчик кивнул. Открыл было рот, чтобы спросить про дядю Лешу, но дед перебил:
— Идем быстрее, — он почему-то постоянно смотрел через плечо внука. В ту сторону, откуда они пришли. Виталька оглянулся, но ничего не увидел. Вокруг выли собаки.
Мужчина встал с корточек и, взяв мальчишку за руку, быстро зашагал вперед. Так быстро, что Виталька практически бежал, лишь бы только не сбиться с шага.
Дед крутил головой из стороны в сторону. Похоже, он смотрел на крыши гаражей. Виталя проследил за его взглядом, но не увидел ничего необычного.
— Деда, что ты?.. — начал Виталя и поперхнулся.
По крышам гаражей бежали собаки. Виталя видел только смутные тени, изредка мелькающие в темноте, когда существам приходилось прыгать через дыры. Вой не умолкал ни на секунду. Мальчик заплакал от испуга.
— Не бойся, Виталька, не бойся... — бормотал дед. Он не отрывал взгляда от крыш гаражей. — Скоро придем домой, к бабушке...
Он бормотал еще что-то ласково-успокоительное, но Виталя его почти не слушал, он был слишком испуган. Слезы застилали глаза, но это было, в каком-то смысле, облегчением: не хотелось ему смотреть на бегущих по крыше собак. Если это были собаки. Мальчик закрыл глаза и так шагал, ничего не видя.
— Твою мать... — пробормотал дед. — Неужели...
Испуганный, Виталька открыл глаза. Они по-прежнему были в гаражах, но теперь мальчик почти сразу узнал место. Не было ни куч мусора, ни полуразрушенных гаражей. Они были в минуте ходьбы от выхода.
Они побежали. Вой повысился до какой-то совсем уж безумной ноты и неожиданно стих. Виталя с опаской посмотрел на крыши, но ничего не увидел: собак не было.
Дед и внук выскочили за пределы гаражного кооператива и по едва видимой тропинке побежали в сторону железнодорожной насыпи. Где-то вдалеке, едва слышимый, раздался гудок поезда.
Не останавливаясь, они бежали по тропинке, отсыпанной посреди небольшого болотца, заросшего камышами. В сумерках дорожка была едва различима, но Виталька столько раз ходил по ней, что даже не притормозил.
— Виталька!.. — окликнул его дед. — Стой!.. Не могу больше... Надо отдохнуть...
Дед обессилено выдохнул и оперся руками на коленки, стараясь отдышаться. Вокруг звенели комары, но мальчик не обращал на них никакого внимания.
— Деда? — спросил он.
— Сейчас... сейчас... Дай отдышусь.
Слева от тропинки раздался негромкий плеск.
— Что это? — дед распрямился и посмотрел в сторону звука.
— Я тоже...
Снова послышался плеск, а следом треск камышей.
Что-то ломилось к ним через болото, торопясь выбраться на тропинку.
Дед схватил Витальку за руку и побежал.
Они неслись, почти не разбирая дороги. До железнодорожной насыпи было каких-то пятьдесят метров, а за ней был свет, люди. Виталя даже слышал шум машин, ехавших по дороге, но слышал едва-едва, как будто из-под толщи воды, хотя дорога начиналась почти сразу за путями.
Снова раздался гудок поезда и Виталя увидел его, где-то в километре от них.
Треск ломаемых камышей нарастал: нечто ломилось наперерез к ним, прямо по болоту.
— Быстрей! — закричал дед.
Они добежали до насыпи и стали карабкаться вверх. Шум поезда нарастал, состав приближался. Если они не успеют перебежать пути перед ним, то...
Треск камышей затих и раздался чавкающий звук. Виталя боялся оглянуться назад, боялся увидеть то, что преследовало их.
Он первым взобрался на насыпь и посмотрел на поезд: тот был совсем рядом.
— Деда, быстрее! — мальчик наклонился, чтобы помочь старику.
Протягивая руку, Виталя невольно бросил взгляд вниз... и закричал.
Оно вышло прямо из болота. Оплывающая гора черной жижи, из которой то тут, то там торчали как некие странные обломки стрел камыши. Нечто напоминало человека, точнее, грубую пародию на человека: две руки, две ноги, голова, которая, казалось, сидела прямо на плечах. Оно шлепало к насыпи, оставляя за собой черные кляксы следов. От тела существа шел вонючий пар, как будто оно только что вылезло из горячей утробы родившего его демона.
— ДАВАЙ, ДЕДА! — закричал мальчик, по щекам лились слезы. Дед замер, обернулся и застонал. А потом начал карабкаться еще быстрее.
Раздался гудок поезда. Существо на мгновение остановилось — и вдруг ноги у него подломились, исчезли, и оно просто поползло вперед. И поползло гораздо быстрее, чем шагало.
Дед подтянулся, забрался на насыпь и схватил Виталю за протянутую руку. Состав был рядом, поезд залил светом прожектора испуганного деда и внука.
Виталя, как завороженный, смотрел на карабкающуюся по склону тварь. Она ловко подтягивалась на «руках», толкая себя вверх. Жижа ярко блестела отраженным светом: это было то же самое вещество, что убило дядю Лешу. Тварь, словно почувствовав взгляд мальчика, неуклюже вздернула лишенную шеи голову и «посмотрела» на мальчика.
Всего лишь какую-то долю секунды они смотрели друг на друга, но Витале она показалось вечностью. Он ничего толком и не разглядел. Если честно, он увидел всего одну вещь, но этого хватило, чтобы ноги его подкосились, и он упал бы на землю, если бы дед не подхватил его и не рванул через рельсы, перебегая прямо перед движущимся составом.
Всего одну вещь.
За их спинами поезд отрезал от них чуть-чуть опоздавшую мерзость. Сквозь стук колес Виталя услышал густой всплеск, как будто на землю упало желе, и раздалось что-то, похожее на громкий вздох.
Они ехали домой. Водитель, усатый мужик, с любопытством поглядывал на бледных, уставших и грязных деда и внука. Оба молчали, да и шофер не спешил начинать разговор.
Они успели, поезд не сбил их, тварь не догнала. Спотыкаясь и падая, они почти кувырком спустились по насыпи и выскочили на дорогу. Здесь светили фонари, Виталя видел спешащих куда-то людей, это был их мир, мир, в котором не бывает затягивающих в себя дыр в земле, бегущих по крыше собак и черных тварей, состоящих из отвратительной жижи.
Виталя не знал, о чем думал дед, но сам он размышлял о двух вещах, непосредственно связанных друг с другом. Первое — это дядя Леша. Мальчик не мог забыть, как тот кричал, казалось, эхо этого крика все еще гуляло в воздухе. А второй вещью было то, что Виталя увидел, когда существо подняло голову.
Мальчику показалось, что когда существо взглянуло на него, то блеснули глаза. Абсолютно круглые глаза, причем один был расположен чуть выше другого. Но он почти тотчас понял, что ошибся.
Не глаза.
На «лице» существа криво сидели круглые очки в дешевой пластиковой оправе.
