- Они играли и вчера, и позавчера, и раньше…
- И что?
- Как – и что? Может, они даже отсюда не выходили.
- Может.
- Твой пофигизм пронзает меня насквозь.
- Мне ничего больше не остается.
- Послушай, подойди и спроси у них.
- Ну да. Два человека каждый день приходят в парк, и каждый день играют в шахматы. Это же так необычно.
- Я сказал, просто спроси.
- Ладно. Ладно. Отстань только.
Никита вел пофигстский образ жизни, корча из себя мизантропа и неформала. Иногда он приходил в местный парк и кормил уток. Его же друг в этом парке работал. И он на протяжении шести недель ежедневно видел двух человек, играющих в шахматы. Один был высокий, тощий, с бледноватой кожей и широкими глазами. В общем-то, типичный пример дистрофика. Смотрел на доску он как-то печально и в то же время злобно. Другой был немного ниже и плотнее, однако был, чуть ли не карликом, из-за не очень длинных рук и ног. И него тоже были большие глаза. Никита подошел к ним, пару секунд молча наблюдая и вдыхая свежий воздух. Затем он спросил:
- Любите шахматы, да?
- Нет, – почти не разжимая рта, ответил дистрофик.
- А по вам не скажешь, – внутренне Никита немного удивился, но снаружи он пытался оставаться холодным.
- Нам просто больше нечем заняться, – сказал карлик. И на этот раз Никита действительно удивился: настолько тонкого и писклявого голоса он не слышал никогда.
- Ты проиграл, – победоносно ответил карлик, и на его лице появилась небольшая ухмылка. Но она была настолько выразительна, что по сравнению с ней терялось все остальное лицо, словно его и не было.
- Какое несчастье, – дистрофик достал пистолет. Тут уж Никита совсем забеспокоился. – Что вы будете делать?!
- Мне, наверное, больше нет смысла жить, раз я проиграл таком м*даку.
Карлик никак не отреагировал. Только ухмылка стала выразительнее. А Никита стоял и смотрел. И его друг издалека тоже смотрел. И оба они были в шоке, не способные сказать ничего. На их глазах дистрофик постепенно превращался в какой-то странный серый студень, не имеющий пальцев, но с таким же выражением лица, но с какими-то щупальцами на подбородке. На нем были белые штаны и оранжевая футболка. Затем, когда он приставил пистолет к виску, в его зрачках начали четко отражаться мертвые дети с вырванными кишками. Но долго их видно не было – через пару мгновений студень уже валялся на земле. Никита ничего не мог сказать и просто упал в обморок. Его друг с криком убежал. Только ухмыляющийся карлик остался сидеть на скамье.
- Ты так любишь их пугать? – произнес он после минутного молчания.
- Они сами лезут. Я что, виноват? – студень поднялся с земли.
- На чем мы остановились? – ответил карлик и внезапно тоже начал превращаться в нечто черно-белое, по форме напоминающее мышь, на лице имеющее только ухмылку.
- Ты у меня выиграл. Но я в тот раз отвлекся.
- Это вечное твое оправдание.
- Я ничего не могу поделать.
Они собрались продолжить игру, однако скамейка внезапно провалилась куда-то вниз. И они тоже.
