Не так давно я перебрался в Испанию, а если быть точным, в Гранаду. И вот, копаясь на чердаке, я наткнулся на эти три письма, аккуратно связанные ленточкой. Письма сохранились в очень плохом состоянии и едва не рассыпались от старости. Заинтересованный находкой, я принес их домой и прочел. Переведенный текст привожу ниже.
* * *
Привет, моя милая подруга. Пишу тебе, сидя в душной придорожной таверне. Руки дрожат — я до сих пор помню то, что преследовало нашу карету нынешней ночью. Должно быть, ты сочтешь меня умалишенным — это твое несравненное право. Однако кучер, видевший это не из окна кареты, а с козел, сейчас сидит рядом и пьет уже восьмой стакан. Алкоголь его не берет, но твой покорный слуга опасается за завтрашний переезд. Сегодня мы домчали до города за час, хотя должны были ехать как минимум три. Причина сей спешки в том, что как только стемнело, оно взяло след. Я не знаю, как — должно быть, днем оно тоже преследовало нас, но скрывалось в тени деревьев, обступающих дорогу. Прости за столь краткое послание, но знай — я всем сердцем люблю тебя и с нетерпением жду возвращения.
Вечно твой, Алехандро.
* * *
Здравствуй, солнце мое. Прости за столь долгий перерыв в письмах — последние два дня мы скачем без перерыва, меняя лошадей в каждом селении. Сейчас у меня есть немного времени, и я могу рассказать тебе о том, что нас преследует. За последние две ночи я успел неплохо это рассмотреть. Не буду вдаваться в подробности, чтобы не напугать тебя — скажу только, что оно напоминает человека, если бы человек мог бежать лишь чуть медленнее лошадей, пущенных в галоп. Вдобавок к этому, я ранее никогда не видел, чтобы человек бегал на четырех конечностях, словно гончая, преследующая добычу. Преследуя нас каждую ночь, оно куда-то пропадает, лишь только первые лучи солнца касаются верхушек деревьев. Исчезая днем, оно неизменно возвращается вечером, как только солнце скрывается за горизонтом. Когда мы подъезжаем к селениям, оно отстает, скрываясь в лесу. Но следующим вечером оно снова выходит из-под сени деревьев, упорно преследуя нашу карету. Теперь я думаю, что мое маленькое путешествие в Сантандер было затеей, заранее обреченной на провал. Должно быть, мне не суждено добраться до цели, и маркиз был прав насчет той книги. Однако, радость моя, я не теряю надежды вернуться в Гранаду и обнять тебя. Что ж, время продолжить путь, цель уже так близка.
С любовью, Алехандро.
* * *
Привет, Исабель, любовь моя. Скорее всего, это будет мое последнее письмо. Прости мне мой безнадежный тон, но нынешней ночью я вблизи увидел то, что нас преследует. Похоже, что чем ближе мы подъезжаем к Сантандеру, тем смелее оно становится. Сегодня, а точнее уже вчера, читая книгу в комнате таверны, я бросил взгляд в окно. И, солнце мое, прости... там было оно. Его восемь сиреневых глаз были расположены по окружности на лице, которое могло бы показаться лицом младенца. Пухлые щеки рассекал серповидный рот, полный острых, напоминающих осколки фарфора зубов. Голова покоилась на мощной короткой шее. Оно держалось за ставни своими длинными тощими руками, производя впечатление неловкого и жалкого создания. Однако, припоминая, с какой скоростью оно гналось за нами, я думаю, ему не составит труда разорвать взрослого человека на части. Оно взглянуло мне в глаза и что-то пролепетало. Звук его голоса чем-то напоминает плач ребенка. Это ужасно, Исабель. Я подумал — что может быть безобиднее, чем дитя, заблудившееся в лесу? Что может быть трогательнее, чем просьба о помощи маленького ребенка? Разве любой уважающий себя сеньор не бросился бы на помощь, услышь он на охоте или в путешествии детский плач?.. Вовзвращаясь к событиям нынешней ночи, скажу лишь, что, посмотрев мне в глаза несколько мгновений, оно, я готов поклясться, ухмыльнулось и исчезло в ночи. Сразу после этого я достал бутыль вина, что берег для маркиза, и сейчас сижу здесь один и пишу тебе письмо. Конечно же, я не могу никому довериться и рассказать об этом, ибо не хочу оказаться в одном из домов скорби. Кучер исчез, и я продолжу путь верхом. Прости, любимая, но, видимо, мне не суждено вновь увидеть андалузских рассветов. Прощай, Исабель.
Твой мертвый Алехандро.
