В зале ожидания на маленькой станции сидел человек; ему было нужно на поезд. Он должен был уехать далеко отсюда. Зал ожидания был пустынный, безлюдный, погруженный в полумрак; его освещала единственная коптящая керосиновая лампа. Но это ничего не значило, ведь ему нужно на поезд. Пол был не вымыт, по углам накопился сор, лежал оставленный хлам. Камин был нетопленным, почерневшим. Стоял холод, и человек зябко натянул на себя пальто. Но это ничего не значит, он ведь только ждет поезда. Снаружи было темно, и ветер выл, бился в окна; и кругом все так промозгло и сыро. Но он должен уехать далеко, в другую страну. Он сидел почти не шевелясь и смотрел прямо перед собой. Вверху на темных стенах висели плакаты с высокими, залитыми солнцем горами, синим морем и городами, лежащими в неге, а ниже указывалось, где именно они расположены, но что там написано, разобрать было невозможно. На станции было совершенно пусто и тихо. И только в одной комнате поблизости слышался треск телеграфного аппарата. Судя по доносящимся звукам, казалось, что людей там нет. Действительно, там никого не было. На станции сидел только один человек, а телеграфный аппарат внутри принимал послания. Время шло, и человек словно бы старился: руки его сморщились, борода поседела и опустилась ему на грудь. Паутина покрыла пол и кучки мусора, и лампу, которая светила все слабее, и окно, за которым был все тот же мрак и ветер. Но это ничего не значило, ведь ему нужно на поезд. Он сидел там, старый, поникший, и смотрел перед собой. Наконец, он вздрогнул, будто почувствовал холод, и слегка откинулся к стене.
Тогда пришел поезд. Грохоча, он подъехал к станции и резко затормозил. Вышел кондуктор, приблизился к старику, сидящему в своем углу, взял его на руки и понес: тело обмякло и болталось, голова запрокинулась. Он бросил старика в пустой вагон и захлопнул дверь. Прозвучал сигнал. Ему нужно на поезд.
