Во всем виноват Павлик! Говорили ему: «Не лезь туда, не ходи, там тебе не место!» И, что толку? Все-таки поступил в свой ФИЗМАТ. Ох уж мы от него натерпелись... То у него вступительные, то сессия на носу, то пересдача, будь она не ладна, то с курса он один, дурак последний, ко дню города плакат не состряпал! И друзья побоку, и родня на второй план!
Потеряли, потеряли мы друга! Ну и пусть, зато мы знаем, кто виноват! Ненавижу перемены, но уж таков Павлик. А началась эта любовная эпопея крайне прозаично. 8 марта, в международный день Клары Цеткин, пришел Павлик домой, достал из бабушкиного буфета бутылку армянского коньяку и в одно лицо, без страха, так сказать, и упрека, осушил. Даже мамину фирменную курочку трехдневную не попробовал. Вышел на балкон покурить и говорит:
- Вот скажи мне, как на духу ответь, не нужен я ей?
- Не нужен, - говорю, - чего уж там скрывать? Пока цветы дарил, да курсовые за неё писал, нужен был, а теперь - нет...
- А ведь я её и маме показал и отцу, и вы с ней все знакомы…
- Угу, – говорю, - а ей это надо?
- Не думал, что она такая!
- Юлька-то? Да ладно, не дрейфь, не нашего она поля ягода, мне, так она со своими безумными теориями по ядерной физике сразу не понравилась. Скучно с ней. Разговор не поддержит, да и заметь в глаза никогда не смотрит, будто в другом мире живет...
- Загадочная…
- Скучная!
- Что же делать?
- Ну, ты, что замуж её взять хочешь? Неужели всё настолько запущено?
- Да и взял бы, что ж мне с вами только, и куковать всю жизнь? А семья?
- Ах, вот так, да? Сначала институт этот, теперь женщина, друзья уже не нужны?
Павлик молчит, насупился, а мне прямо обидно стало, вот так и теряют друг друга самые близкие. А он всё о своем:
- Что делать-то? Почему с вами мне легко, а с ней не так?
Жалко мне его стало, наклонился я к Павлику и на самое ухо зашептал. По мере того, что я говорил, лицо моего друга светлело и через минуту прояснилось окончательно.
- Понял, что нужно делать? – спрашиваю.
- Понял! - почти пропел горемычный и выбежал из квартиры.
Конечно, Павлик не профессионал, но и не новичок, мог бы и сам догадаться, а то вечно всё приходится разжевывать, как малолетнему. А Юлька, ну, что с ней делать, пусть с нами будет. Только, конечно, не надо было её душить, теперь своей синей рожей мерцает, аж смотреть противно. Она, конечно в шоке была по началу, всё плакала, жизнь свою загубленную молодую жалела, но потом привыкла, и даже освоилась в квартире. Только причуды её так и остались при ней, вот зачем, спрашивается, шнурок, которым её Павлуша ухлопал, в холодильнике хранить? Ну не бред ли? Или думает, что если там моя голова лежит, то это у нас шкаф? Глупая баба! А Павлику я так и сказал: «Прости, дружище, но ты сам во всем виноват!».
