Тьма окутала ее, в этот момент Катрин меньше всего беспокоила ее участь, скорее наоборот, ей не терпелось узнать, куда же она попала. Движение вниз прекратилось. Катрин открыла глаза, но ничего не увидела – вокруг нее была пустота. Она не ощущала движения, будто повисла в воздухе, Катрин казалось, что темнота пыталась завладеть ее душой, не оставляя ничего светлого, ничего доброго, ощущение, что обступившая тьма душила ее. Платье развивалось в разные стороны, излучая таинственное белое свечение, словно пытаясь защитить Катрин от влияния тьмы, от влияния смерти.
«Тьма не сможет тобой завладеть. Она не властна сделать это, покуда ты сможешь сопротивляться ей...Будь осторожна». Катрин снова слышала эти голоса, ей казалось, что они сводят с ума. Она продолжала висеть в темноте, которая постепенно начала рассеиваться. Теперь Катрин отчетливо видела место, куда ее привела пирамида: черная земля с засохшими цветами, которые рассыпались в прах от любого неверного движения, черные деревья без листьев с сухими, похожими на когти ветвями. Она подняла голову вверх – на небе не оказалось ни единого облачка, только звезды, которые светили так тускло, что их едва можно было различить. Здешнее небо совсем не такое, какое она видела ранее. Каждая следующая загорающаяся звезда на небосводе тускнела, становясь точно такой же невзрачной, как и все остальные. На горизонте поднималась огромная Луна, размеры которой поражали воображение, создавалось впечатление, что до нее можно дотянуться рукой. Катрин парила в воздухе, завороженная этим унылым, но невероятно великолепным видом увядающего, но еще живого мира. Она не заметила, как ноги коснулись земли, твердой и холодной. И только теперь она смогла различить маленьких полуистлевших бабочек, которые порхали с одного цветка на другой, изящно планируя на тончайших, изъеденных тлением крылышках. Как только они садились на цветок, то обращались в прах, который уносил холодный легкий ветерок.
Катрин осторожными шагами пошла вперед, то и дело вздрагивая от хруста цветков, которые крошились под ногами. Неожиданно рядом с Катрин проплыл белый туман, который принял отчетливые очертания мужчины без головы. Голова висела над его шеей и некогда была с телом одним целым, но теперь она крутилась вокруг оси, демонстрируя свое обезображенное лицо без губ и носа. Голова, заметив Катрин, устремила на нее свой взгляд и остановилась, тело развернулось вслед за головой. Теперь Катрин заметила, что это мужчина. Фигура подплыла к ней и заговорила скрипучим загробным голосом:
- Кто ты?
- Катрин. Что это за место?
- Катрин-н-н-н...Прекрасное имя для смертной. Я Фредерик. Вероятно, тебя пугает мой внешний вид? Но ничего, даже этому есть свое логическое объяснение. Я не знаю что это за место, но я знаю, куда нужно идти за ответами, – призрак поднял руку и указал в сторону возвышающихся над лесом столпов света.
- Что с вами произошло? – Катрин хотела коснуться его, но рука лишь прошла сквозь тело.
Призрак усмехнулся:
- Со мной произошло то, что люди называют смертью. Скоро ты привыкнешь к этому. Все привыкают, но не многие смиряются – они думают, что можно еще что-то изменить, но таково течение жизни. А как же в сущности получилось так, что я, человек из приличной семьи, чтящей законы Господа, дошел до такого состояния, я расскажу тебе по пути.
- Я с удовольствие выслушаю вас, Фредерик, - Катрин поклонилась призраку, что невероятно ему польстило, хотя он и был уже мертв.
Катрин пошла вслед за Фредериком в освещенный лунным светом мертвый лес.
На ветках деревьев сидели вороны, с пристальным вниманием наблюдая за каждым движением Катрин и ее безголового спутника. То тут, то там слышались тихие возгласы людей, которые осознавали, что уже мертвы и понимающие, что ничего уже не поделать.
- Сколько вы уже здесь? – тихо спросила она, заметив, что призрак с каждым шагом становится все печальнее и печальнее.
- Здесь нет счета времени. Может минуту, а может и не одну тысячу лет. Этого никто не знает, даже ты. Возможно, с момента твоего появления на земле прошло уже треть века. Это забавно, ведь мы так дорожим своим временем, а тут оно теряет всякий смысл. Теперь я понимаю, что нужно было проще относиться к жизни.
- Вы не любили жизнь?
- Наоборот, я слишком ее любил, эта любовь и погубила меня. Я радовался каждому дню, каждой ночи, но с детства меня терзали вопросы: почему солнце встает на востоке, а заходит на западе? Почему день сменяет ночь? Что находится внутри меня, и можно ли подняться выше гор? Я отказывался во всем верить Библии, я ставил эксперименты. Стремление познать мир и его основы сыграло со мной злую шутку. Я ученый, точнее им был, пока инквизиторы не обвинили меня в ереси. Сначала они пытали меня, заставляя сознаться в грехах: они отрезали губы, чтобы я не мог говорить, а потом и нос для потехи. А позже я скончался от голода в камере. Вот и вся моя история. Я понял, что ради прозрения стоит пожертвовать жизнью, но как я тогда был далек от истины своих суждений. Мир не представляется таким, каким мы привыкли его видеть – он всего лишь иллюзия. Вот он - настоящий мир, он вокруг нас и его тайны не менее интересны. Смерть всего лишь открывает правду. Не стоит ее бояться.
- А зачем нам эта правда? Разве может она заменить нам тепло солнца?
- Правда дает нам силы справиться с потерей телесности и открывает путь в духовную жизнь. Я всю свою жизнь посвятил на ее поиски. Моя правда заключается в раскрытии тайн мироздания, и только здесь я могу всецело посвятить себя науке.
- Но вы ведь не сможете никому раскрыть эти тайны. Вы не сможете повести людей к прозрению. В ваших наблюдениях здесь нет никакого смысла. Не обижайтесь, но мне кажется, что этот мир свел вас ума.
- Меня свел с ума еще тот мир, из которого все приходят сюда. Люди слишком глупы. Они отрицают очевидное и верят в сказки. Библия и тому подобные книги не несут просвещения, а наоборот вводят людей в неведение. Управляют ими, заставляя делать неразумные вещи. Это ли не сумасшествие?
- Возможно, вы правы. Я читала Библию только до середины, а потом бросила ее в огонь – пусть она даст мне физическое тепло, хоть что-то полезное. Ради нее люди убивали друг друга и продолжают это делать до сих пор.
Катрин и дух Фредерика вышли на мощеную тропинку. Гладкие серые камни, выложенные в ровные ряды, вели за горизонт, где возвышались световые столпы. От тропинки шло множество ответвлений, которые то закручивались то выпрямлялись, завиваясь в сложнейший лабиринт. Вдоль этих тропинок расположилось множество могил. Некоторые из них были свежими, а некоторые настолько старыми, что на их надгробиях нельзя было различить надписи. Невероятное количество могил наводило ужас на Катрин, но не на ее спутника.
- Тут так много могил. Это ужасно, - Катрин закрыла лицо руками. Она не хотела видеть провалившиеся могилы, обнажавшие истлевшие гробы, а в них разложившиеся трупы.
- Это часть мира, в котором мы находимся. Только будь осторожна – эти весельчаки любят вылезать из своих гробов и устраивать танцы. При жизни, видимо, они не имели такой возможности, - призрак усмехнулся.
- Надо иметь к ним уважение. Пусть это только кости и трупы, но они тоже когда–то смеялись и плакали. Мне их жаль. Лучше быть бестелесным духом, чем лежать в гробу и выходить на танцы когда тебя пригласят.
- У тебя доброе сердце.
В этот момент кто-то схватил Катрин за руку. Катрин обернулась и увидела у себя за спиной скелет, одетый в старый поношенный фрак. Он поклонился и, отпустив ее руку, протяжно завыл, словно уличный пес.
- Он хочет пригласить тебя на танец, - весело сказал Фредерик. - Станцуй с ним, я думаю тебе понравится!
В ответ Катрин поклонилась скелету и протянула руку. Он тотчас же подхватил ее за талию, и они пустились танцевать вальс под откуда не понятно взявшуюся музыку. Вокруг них уже танцевали остальные мертвецы, то и дело меняя партнеров. Пухлые гнилые дамы в лохмотьях, потерявшие кое-где зубы и глаза кружились в танце и весело хохотали. Где-то по бокам стояли маленькие компании в мундирах и бальных платьях и о чем-то оживленно беседовали. Катрин была единственным «целым» существом среди этой «мертвой элиты». Здесь были и скелеты в костюмах императоров и однорукие женщины в пышных одеяниях. Многие из них постоянно поправляли то руки, то ноги, которые так и норовили отвалиться в самый неподходящий момент. Они кружились в хороводах и играли в салки. Какой-то мертвец без рук и ушей бегал и истошно кричал о своей любви к некой Роззи, которая в это время танцевала с трупом, невероятно похожим на императора Цезаря. Каждый раз как он подбегал, она отрывала у императора руку и, что есть силы, давала ему пощечину, после такого удара его голова начинала вращаться на шее, а потом обратно становилась на место. Мертвец истошно выл и подбирал с земли выбитые зубы и, кое как вставив их, вновь пытался привлечь внимание Роззи. Эта картина невероятно веселила Катрин, и она смеялась, заглушая своим звонким смехом музыку. Скелет во фраке протянул Катрин стакан вина, и она выпила его почти залпом. Вино отдавало резким запахом плесени и мертвечины, но она не заметила этого. Пойло растеклось по ее венам, ударяя в голову, отчего ей становилось еще веселее. Теперь ей не было так противно танцевать и говорить с мертвецами на разные темы, интересоваться их смертью и историей жизни. Это был настоящий Праздник Смерти. Если кто-то и умеет веселиться от души, так это только мертвые! Они не знают покоя и времени. Им некуда спешить, им нечего терять, теперь они не прожигают жизнь – они прожигают смерть. А ее век долог.
Музыка смолкла, и все мертвецы исчезли, как будто их и не было вовсе. Наступила тишина. Катрин стояла посреди могил, опьяненная вином. К ней подлетел Фредерик и, весело рассмеявшись, выкрикнул:
- Ну что, мертвечина, повеселилась? Почему так тихо?
На что кто-то выкрикнул ему в ответ:
- Даже мертвым нужен иногда покой!
Катрин рассмеялась. От выпитого вина ей было очень весело. Она хотела продолжать кружиться в танце, хотела смеяться и веселиться среди этого сброда, который когда-то поднимал войска и управлял империями. Опьяняющее действие вина рассеивалось так же быстро, как и ударяло в голову, и Катрин почувствовала, как к ней возвращается разум.
- Это ли не смешно? При жизни никто и подумать не мог, чтобы самому Цезарю, властителю несокрушимой Римской Империи, некая Роззи будет отрывать руки и раздавать пощечины! Все мы равны после смерти, и даже великие люди теперь не имеют власти – они такие же убогие как и те, кем они повелевали при жизни.
- В этом и состоит основная загадка. Сейчас они все могут предаваться танцам и праздности, чего многие из них не могли позволить при жизни, если они были действительно великими. Начало жизни либо даст нам несметные богатства и власть, либо заставит нас гнить в самых низших слоях человеческого общества, но смерть уравнивает , и теперь уже не важно, что сделал человек при жизни – здесь это не имеет никакого значения, - призрак многозначительно поднял вверх указательный палец, словно выступал на каком-то важном мероприятии.
- Пожалуй, нам лучше поспешить, если мы не хотим снова поучаствовать в мертвых гулянках, - Катрин с опаской посмотрела на кладбище вокруг себя, на котором стало заметно некоторое шевеление.
- Да, ты права! Поспешим, а то сейчас начнется, - призрак вернулся на каменистую тропинку, ведущую к светлым столпам.
Катрин осторожно шла позади Фредерика, то и дело оглядываясь – теперь она поняла, что здесь все время происходят странные действа и, что если вовремя не улизнуть, то ты можешь стать их невольным участником, а Катрин не хотела вновь почувствовать то мерзкое винное послевкусье, которое отдавало в нос противным плесневым запахом. Кладбище закончилось, и теперь они шли вдоль аллеи, усаженной все теми же сухими деревьями без листвы и цветами. Где-то еще можно было различить отдельные участки с могилами, но с каждым шагом их становилось все меньше. Катрин облегченно вздохнула.
Через некоторое время они вышли на громадную площадь. Она была вымощена теми же камнями, что и тропинка, по которой они пришли. Над площадью завис объект, похожий на огненный шар, он испускал гигантские огненные завихрения, которые в свою очередь делились еще на множество малых, все это вращалось вокруг шара, представляя собой великолепнейший вид. Катрин на минуту показалось, что именно так и должно выглядеть Солнце. По всему периметру площади возвышались огромные каменные античные колонны с фресками невероятной красоты и изящества. Капители колонн были украшены золотом и сверкали настолько ярко, что Катрин резало глаза, но они приковали ее внимание, и Катрин не замечала боли, она готова была вечно смотреть на них. Фрески на колоннах постоянно стирались и на их месте появлялись новые. В центре площади возвышался огромный ветвистый дуб. Катрин перевела не него взгляд и заметила, что это было единственное дерево, имеющее листья, но его листва была черного как смоль цвета. Вырывавшиеся огненные вихри закручивались вокруг его толстого ствола и вновь возвращались к шару. С самой толстой ветви дуба, которая приклонилась ближе к земле, спускалась качель. Цепи, на которые она была подвешена, были отлиты и выкованы из чистейшего серебра. Сидение качелей так же было золотым с вензелями тончайшей работы: они закручивались и переплетались, создавая впечатление, что это были огненные вихри, сплетенные между собой. Качели двигались, вырисовывая в воздухе идеальный полукруг. Медленно и размеренно они качались взад-вперед. Катрин начала считать – понадобилось около минуты, чтобы они, сделав полный полукруг, начали возвращаться обратно.
- Ты, вероятно, уже заметила их неестественное для нашего мира движение? – спросил Катрин призрак.
- Да. Но почему они так движутся?
- Еще одна загадка этого мира. Смотри, на Земле ни одна качель и ни один маятник не способны двигаться по полукругу постоянно, без внешней силы, а эти могут. На Земле все маятники приходят в состояние покоя через некоторое время, а здесь этого не происходит. Все маятники движутся, вычерчивая в воздухе эллипс – это следствие вращения Земли вокруг своей оси, а эти качели движутся по идеальной прямой, а это значит, что Мир не вращается.
Но Катрин его уже не слушала – ее взор был прикован к девушке, которая сидела на качелях. Она была одета в длинное легкое красное шелковое платье с невероятно длинным шлейфом. Ее длинные прямые белые волосы развивались от ветра, ударявшего ей в лицо. Она с силой сжала цепи качелей руках, чтобы не упасть с них, но этого бы и не потребовалось – даже когда положение качелей становилось параллельным земле, она не сползала с них. Прекрасное лицо девушки постоянно менялось в выражениях. Каждую долю секунды оно выражало страх, трепет, радость или невыносимую боль, каждая эмоция на лице сопровождалась страшными судорогами, или наоборот, расслаблялось. Ее красивые голубые, как утреннее небо, глаза то открывались настолько широко, что казалось, сейчас выпадут из орбит, то зажмуривались до крови. Рот ее, то с силой открывался, глотая воздух, то медленно расширялся в сладострастной улыбке. Вены на ее теле либо сильно кровоточили, либо с силой сужались, делая ее кожу еще белее, чем она была. Но девушка все продолжала качаться, как будто не замечая тех мук, которые ей причиняли столько боли и страданий. Едва слышимый нежный голос доносился до Катрин, печальный и в тоже время такой удивительный, словно тысячи мелких хрустальных осколков падали и разбивались, звеня в унисон с мелодией. Катрин прислушалась к этим едва различимым звукам, таинственная и завораживая мелодия проникала в душу, заставляя все тело биться в дрожи.
Кровь вытекает из вен,
Когда в глухом сумраке старых стен,
Выходит она…
Не познавшая боль и греха,
В отчаянии ища ключи мирозданья,
Она не хранит- исполняет желания,
Она пред Всевышним приклонит колено
И не познает ни смерти ни тлена...
- Так вот, один из законов мироздания гласит, что...
- Извините, что перерываю вас, Фредерик, но кто эта девушка на качелях? – Катрин взглядом указала на качающуюся фигуру в красном, которая когда- то была человеком.
- Даже ума не приложу. Сколько я здесь нахожусь, столько она и качается. Печальное зрелище. Чем это она себе заслужила? - голова призрака наклонилась набок.
- Мы сможем ей помочь? Она так страдает...- Катрин печально смотрела на девушку.
- Вряд ли...Эти цепи прочнее камня. Мертвые говорят, что цепь эту выковал сам дьявол, но во многих их словах можно усомниться.
- Пожалуй, нам... – Катрин не успела закончить фразу, как на площадью, высоко в небе, закрывая звезды, появились огромные тучи. Разразился сильнейший гром и небо озарили красные вспышки молнии. Луна освещала тучи своим ярким светом, и Катрин заметила, что все молнии, пронзающие небо, исходят из одной точки в центре. Все тучи закружились вокруг этой точки, собираясь в один сгусток, который, спустя некоторое время, начал медленно опускаться вниз.
- Вот и сама Богиня пожаловала, - сказал призрак, продолжая наблюдать за материей, спускающейся к ним.
- Кто? – спросила Катрин.
- Богиня Смерти, хозяйка этого мира. Нет существа более коварного и красивого, чем она. За ее ангельской внешностью скрыта сама суть этого Мира – холодного, беспощадного, но такого прекрасного.
Едва сгусток достиг кроны дуба, как повсюду вокруг него раздался звонкий оглушительный смех. Материя приняла очертания женщины, и тут же исчезла, появившись прямо перед Катрин. Она была действительно прекрасна: прямой нос, четко очерченные скулы и подбородок, нежные губы и невероятные карие глаза. Да, ее глаза могли сказать больше, чем кто-либо другой: в них виделись мощь и надменность, но в тоже время необъяснимый страх и некоторое сумасшествие - они смотрели сквозь Катрин, будто не замечая ее. Казалось, что взгляд проникал внутрь, читая ее мысли. Необъяснимый страх овладел Катрин. Огненно-рыжие волосы спускались с ее плеч и при каждом порыве ветра переплетались между собой, словно языки пламени. Хрупкая, но в тоже время статная фигура придавала Богине внушительную жесткость. Она была совершенна. Никогда более Катрин не видела столь чудесного по своей красоте создания. Богиня же, в свою очередь, разглядывала Катрин с не меньшим любопытством. Она подняла свою нежную белую как снег руку, и провела обратной стороной кисти по лицу Катрин. Обжигающий холод пронзил Катрин, проникая все дальше в ее тело. По нему пробежала дрожь, как будто кто-то посадил Катрин в сугроб, а потом вытащил обратно.
- Какая нежная гладкая кожа, достойная богини. Давно я не ощущала такой. В моем Мире почти не бывает таких людей, - пропела своим нежным голосом Богиня Смерти. – Кто ты, дитя?
- Меня зовут Катрин, - ее голос дрожал.
- Не бойся меня, я не причиню тебе вреда. До тех пор, пока ты будешь хорошо себя вести. Я – Богиня Смерти, полагаю, ты уже слышала про меня?
-Да, Богиня.
- Превосходно, потому что хуже будет, если ты окажешься непредупрежденной. Видишь? – Богиня указала на качель. – Это случается с теми, кто решит меня обмануть или сделать мне гадость. Я жестока, но справедлива.
- Я в этом не сомневаюсь, - сказала Катрин с некой презрительностью в голосе.
- Она сама виновата! И ее страдания лишь наказание за тот поступок, который она совершила!
- В чем же ее вина?
- Скажем так, она взяла вещь, которая ей не принадлежала, и поплатилась за это. Теперь эта мерзавка вечно будет качаться на этих качелях и переживать смерть каждого человека, кои еще будут приходить на Землю и покидать ее. Она должна быть благодарна, потому что это еще не самое худшее из моих наказаний.
- Но разве есть наказание хуже, чем переживать смерть каждый раз, как она случается? – Катрин смотрела в глаза Богини, которые все еще тщательно изучали ее.
- Ха-ха! Конечно, есть! - Богиня повернула голову к Фредерику. – Ты? Хотя, я так и знала, что ты придешь меня проведать и притащишь с собой девчонку!
- Богиня, возможно, вы меня с кем-то путаете, - призрак поклонился ей в знак полной покорности.
- Да, быть богиней утомительное занятие – никогда не знаешь, что тебе причудится, - она засмеялась, от ее смеха земля под ногами завибрировала. – Так куда же вы направляетесь?
- К тем столпам света, ваша Смертность, - ответил ей призрак с некой усмешкой в словах., но Богиня будто не заметила этого.
- Фредерик говорит, что там можно найти ответы, - Катрин с надеждой взглянула на столпы.
-Там нет тех ответов, которые нужны всем, кто приходит сюда, но это смотря какие вопросы ты хочешь мне задать. Вообще, я не советую тебе верить всему, что лепечут мертвые.
- Тогда, что же там?
- Мой дворец.
