Ночь мы провели спокойно. Никто не беспокоил нас кроме дождя, который затих к утру. Встали мы поздно - около девяти (что вполне объяснимо, так как отследить время через заколоченные ставни значительно труднее, чем через тонкие стенки палатки), отдохнувшие душой, но совершенно разбитые физически. Плечи, руки, ноги болели, точно мы сутки не переставая вкалывали на какой-нибудь стройке. С грохотом отодвинув засов, мы распахнули дверь и выглянули наружу.
Распогодилось. Светило солнце и влажная трава уже поднималась. С опаской мы посмотрели на дверь. Свежие трещины шли вдоль досок, краска полопалась и местами осыпалась. Я глянула на ступени под ногами. Ошметки грязи, крашеные щепки. Две царапины. Широкие - точно сделанные зубцами грабель. Свежие. Мы обошли дом: везде то же. Следы ударов, топорщащиеся щепки. Но нигде ни волосинки, ни шерстинки, ни отпечатка чужой ноги, лапы или копыта. Кто ломился к нам в дом - мы так и не смогли разобрать.
С аппетитом позавтракав (мне казалось, я еще никогда не была так голодна и никогда простая овсяная каша не приносила мне такого удовольствия), мы выдвинулись в путь по размокшей дороге, надеясь к обеду уже вернуться в цивилизацию.
О вчерашнем все молчали. Только когда дорога извивами вошла в лес, Игорь задумчиво сказал:
- Если все походы такие, то туристам нужно давать мастера спорта!
- Заслуженного экзорциста! - пошутил Ник. И тут мы услышали за спиной далекий шум двигателя.
- Охотники едут, - предположил Игорь.
- Или грибники, - добавила Маша.
- За грибами на внедорожнике - не накладно ли?
- Поголосуем? - предложила я. - Попросим подвезти...
- Я думаю - не стоит, - покачал головой Антон.
Шум приближался. Мы посторонились. Это и в самом деле был внедорожник - темно-синего с отливом цвета "крузак", уже не новый, потертый и неухоженный. В решетке радиатора застряла палая листва, свежие комья грязи липли поверх старых, пыль покрывала все поверхности. Оба передних окна - пассажирское и водительское - были открыты.
Проезжая мимо нас, водитель вдруг обернулся и окинул нас тяжелым, злым взглядом. Небритое лицо его не выражало ничего, кроме безмерной усталости и скуки, но в глазах холодным чёрным огнем вспыхнула ненависть. Вспыхнула - и тут же ушла в глубину.
- Брр, - сказала Маша, когда машина скрылась за поворотом. Мы не ответили.
Остается досказать немногое. Мы благополучно дошли до "населенки" к трем часам дня, а к вечеру уже были дома. Ни на "гусятнике", ни позже, во время встреч - об этой истории никто не вспоминал. Так бы она и забылась.
Прошло полгода. Я успешно сдала свою первую сессию и на каникулах Антон позвал меня с собой покататься на лыжах. Целый день мы бродили по лесу, наслаждаясь "кислородным коктейлем", радуясь нетронутому снегу, свежему воздуху, солнцу и ослепительной красоте зимнего леса. Обратно возвращались затемно. Электричка весело бежала, расплескивая на поворотах теплый свет своих ламп и негромкий гул пассажиров. Но вот она замедлила ход и остановилась посреди полей, вдалеке от станций и полустанков.
- Должно быть, скорый пропускаем, - произнес кто-то.
И правда, вскоре приблизился шум и мимо нас, грохоча и надрывно свистя, пролетел пассажирский поезд. Всё стихло. В наступившей тишине я вдруг вспомнила наше августовское приключение и повернулась к Антону.
- Послушай, ты так и не сказал - что это было тогда, в лесу? От кого мы удирали три дня?
- Ах, это, - мой спутник помолчал. - Признаюсь, я не хотел говорить. Могли не так понять, да и вообще, я надеялся, что это как-нибудь подзабудется. Ведь забывают же люди тяжелые травмы, происшедшие с ними - срабатывает защита психики. Но тебе, так и быть, скажу. Только тебе.
Антон задумался, точно погрузился в себя. Молчание длилось полминуты, не больше.
- Это был оборотень.
Я не испугалась, даже не удивилась. Казалось, я сама это знала, просто не давала себе труда сформулировать.
- Вот как, - произнесла я, чтобы сказать что-нибудь.
- Да. Оборотень, - продолжил Антон. - Давно - еще на первом курсе - я читал одну книгу о верованиях наших предков. Там говорилось, что чтобы превратиться в чудовище (в какое - не уточнялось), нужно найти в лесу укромную поляну с гладко спиленным пнем, воткнуть нож и перекувырнуться через него. А чтобы вернуться обратно в человеческий облик - перекувырнуться обратно.
- Кажется, я что-то такое тоже читала, - кивнула я.
- Ну вот. А если этот нож выдернет случайный прохожий - то оборотень навсегда останется в зверином облике.
- И Никита...
- Балбес он. Да и я виноват - недоследил. Надо было мне уходить последним, но я спешил увести вас от потенциально опасного места. Понимаешь, - тут он посмотрел мне прямо в глаза, - я ведь не очень-то в это верил во всё. Ну раньше. Не суеверным был. Но когда я увидел этот нож с наборной рукояткой - меня просто как пронзило, мне всё стало так чётко ясно, словно кто-то в самый мозг мне прошептал: уводи ребят! А всё остальное я делал уже на интуиции. Но вы, конечно, молодцы: не задавали лишних вопросов, не противились, не бунтовали...
- Мы испугались, - призналась я. - Но, наверное, если бы ты сказал тогда про оборотня - мы бы тебе не поверили.
- Скорее всего, - кивнул Антон. - Я видел - вы подозреваете, но не хотите верить. Хотя он преследовал нас. Я всё не понимал - зачем? Думал - просто охота такая. Пока не увидел у Ника тот нож. Вот тогда мне стало по-настоящему страшно! Я понял, что он от нас не отстанет и рано или поздно доберется!
- И ты решил вернуть ему нож, - догадалась я.
- Ну не совсем - вернуть. Моя задача была - найти схожую поляну с пеньком и воткнуть в него нож - дать оборотню возможность вернуть себе человеческий облик. Я едва успел. Кажется, он крепко разозлился на нас. Хотя "разозлился" - не то слово. Он был в бешенстве.
- Он хотел нас уничтожить. И уничтожил бы, если бы мы дали слабину. - я вздрогнула, представив себе невеселый конец нашего похода, если бы оборотень до нас добрался. Что ж, наверное, еще одной загадочной историей среди туристских баек стало бы больше.
- Знаешь - мне сейчас кажется, что мы просто обсуждаем сейчас сюжет просмотренного фильма - как-то далеко это ушло. Я уже начала забывать, что это происходило с нами. Случайно вот вспомнила. Странная всё-таки вещь - психика.
- Странная, - эхом отозвался мой спутник.
Электричка всё еще стояла, пассажиры негромко переговаривались. За окном в непроглядной ночной темноте лежала заснеженная равнина. И вдруг оттуда, издалека, заглушенный расстоянием и двойными стеклами донесся вой. Жуткий, пронизывающий душу, леденящий, не волчий, не собачий. Такой знакомый.
