Все началось давно, может быть год или два назад. И начиналось-то как раз все совсем неплохо: успех, уверенность в себе, семья, работа... мы с мужем уже планировали первого ребенка. Да, возможно, двадцать три для кого-то еще рано, но я была уверена, что все сложится замечательно. Ха, эта уверенность меня и сгубила. Человеку нельзя быть уверенным в собственном благополучии, иначе он расслабляется, теряет остроту мышления и восприятия. Именно это со мной и произошло: уверовав в то, что все будет прекрасно, что у меня звездное будущее, я потеряла нюх, скажем так, стала обычной женщиной, слегка глуповатой и наивной. Такими могут быть дети, могут быть старики, но не зрелые люди. Зрелым людям приходится жить, вертеться и работать на полную, а это невозможно, если твой ум притуплен, если мир ты воспринимаешь через стекла розовых очков. Нет, невозможно.
Сначала муж пропал. Я просматриваю свои старые записи, я имела когда-то привычку вести четкий и строгий дневник, в котором отражала даже телефонные звонки за день. Так вот, я просматриваю эти записи и вижу следующее:
7 сентября 19** год
В 13:47 позвонил муж, сказал, что едет домой. От его работы до дома всего полчаса дороги, но сейчас уже 16:13. Что случилось? Не забыть: непременно закатить скандал по поводу задержки без предупреждения.
8 сентября 19** год
Была в отделении полиции, попыталась подать заявление о пропаже человека. Записали данные мои и мужа, пообещали найти его в кратчайшие сроки.
Кратчайшие сроки растянулись вот уже на полтора года. Мужа признали пропавшим без вести. Они поставили крест на поисках, а этот крест отбросил тень и на мою семью: я не могу и думать о другом муже, не могу и думать о том, чтобы признать гибель любимого. Неужели это так странно? Почему все считают мое положение чистым фарсом? Сотрудники перешептываются за моей спиной, говорят об умопомрачении, друзья отдаляются... их пугают мои разговоры о том, что мой муж жив, что он иногда приходит ко мне по ночам. Да, я и вправду вижу его: я вижу, как он идет по дорожке к двери подъезда. Я всегда знаю заранее во сколько он придет. И он приходит, минута в минуту. Вот только он никогда не возвращается домой, если я не одна.
Полгода тому назад он впервые позвонил в дверь. Я чувствовала, что он придет, я знала об этом, а потому стояла у двери и слушала тишину, пока в нее не ворвался звон. Я впустила мужа, мы обнялись. Он был бледен, холоден, глаза ввалились, словно он заболел. Я спросила его, что с ним произошло, а он просто промолчал. Должно быть, я бы еще что-нибудь спросила у него, но моему счастью не было границ: мы соскучились друг по другу, все-таки мы - муж и жена.
Наутро я проснулась одна в кровати, мой муж ушел. Куда, зачем? На работу? Его уволили давно. Помню тогда со мной случился первый припадок. Он единственный, который я запомнила. Сначала сильно забилось сердце и кровь бросилась в лицо. Мне стало страшно, настолько страшно, что я захотела броситься в окно, бежать, бежать как можно дальше от этой квартиры! И я выбросилась бы с пятого этажа, если бы тело меня послушалось. Но руки и ноги предательски дрожали, дыхание не то сперло, не то мне просто не хватало воздуха. Я сидела на полу, вцепившись в волосы, и раскачивалась, завывая словно побитый зверь. Мне было по-настоящему страшно. Такой страх бывает только тогда, когда у него нет повода. Страх перед чем-то неизвестным, чем-то, о чем ты вообще не знаешь ничего. Его трудно описать - этот страх надо испытать. Через полчаса меня отпустило, но слабость в теле осталась, есть не хотелось - только тошнило.
Месяц тянулся за месяцем, я жила, испытывая хотя бы раз в неделю панический ужас. Со временем такие приступы стали только чаще, а простой страх сопровождал меня повсюду. Я сделалась параноиком, но при этом настолько тщательно и умело скрылась за улыбкой и видимостью счастья, что все вокруг решили, будто я пришла в норму. Я врала им, что у меня есть новый жених, что скоро мы узаконим наши отношения. В связи с этим я уволилась с работы, отдалилась от друзей сама и только созванивалась с ними. Они все были рады за меня, а я их боялась. Боялась, что они не поймут меня, что не примут, что осудят. Я боялась, что они обрядят меня в смирительную рубашку и заклеймят ненормальной. Но мой муж действительно приходит ко мне по ночам, хотя бы раз в неделю, раз в три дня! Он действительно есть, мы проводим ночи вместе, он ведет себя со мной как и до своего внезапного исчезновения... только не говорит. Никогда он не издает ни звука. Но я люблю его, он мой муж! Разве это плохо - быть верной и любить единственного?
Так я думала вплоть до вчерашнего вечера. Вчера... всего несколько часов, разве это много? Это уж точно меньше полутора лет, которые моя любовь пережила. Но за эти несколько часов я многое поняла, многое узнала и осознала. Убежать бы теперь, убежать как можно дальше! Но слишком поздно: я чувствую, что Он уже идет. Он позвонит в дверь через пару минут. Я знаю, я это точно знаю. Мне некуда бежать, остается только завершить свою историю и... что "и"? у меня нет этого "и". У меня ничего нет, ничего не осталось! Я сама - всего лишь тень себя прежней. Страх, который я перестала замечать, открылся мне только сегодня. И, едва он открылся, я поняла, что последнее время не ела, только изредка пила, не спала, только лихорадочно бредила в полудреме. Мой мозг воспалился настолько, что я уже не могу отличить реальность от грезы. Да, грезы. Я и раньше не могла: я впустила грезу, демона, в свой дом, стоило ему прикинуться моим мужем. Она, эта греза, морила меня, мой рассудок. Теперь строки неуверенно ложатся под руку. Мне трудно писать, я ощущаю приближение своего мужа. Того, что прикинулось им. Чем оно ближе, тем сложнее мне писать, тем больший страх колотит меня. Пустой желудок судорожно сжимается, но мне и тошнить-то нечем, разве что остатками чая, который я выпила, кажется, вчера утром. Разве он все еще остался у меня в желудке? Я чувствую, что от меня прямо-таки воняет. Я не принимала последнее время душ, волосы сбились в один большой колтун... кажется, я и в туалет не ходила. Господи, что я с собой сделала? Господи!..
Но, вот звонок в дверь... нужно открыть. Пусть, наконец, убьет меня. Я не могу больше так жить. Я не могу...
Отрывок из интервью лечащего врача *имя и фамилия пациентки не разглашаются*
Пациентка проявляет агрессивность РїРѕ отношению Рє санитарам. РћРЅР° РІРёРґРёС‚ РІ каждом, кто заходит РІ палату, своего давно погибшего мужа. Р?ли давно без вести пропавшего? РњРЅРµ говорили, что РѕРЅР° очень РїРѕ нему тосковала, ее РґСЂСѓР·СЊСЏ Рё коллеги свидетельствуют, что РѕРЅР° замкнулась РІ себе. Р?Р· личных дневников пациентки РјС‹ выяснили, что Сѓ нее были галлюцинации, которые РѕРЅР° называла грезами. РћРЅР° видела, будто ее РјСѓР¶ возвращался Рє ней. Что странно, РґРѕ последнего момента, РґРѕ той известной записи РЅР° тетрадном листе СЃ ее кратким описанием событий, Сѓ пациентки сохранялась относительная ясность мышления. Более того, именно РІРѕ время той записи, очевидно Сѓ нее произошло просветление рассудка. Что могло послужить окончательному помешательству сказать точно РЅРµ РјРѕРіСѓ, быть может РІСЃРµ Рє этому Рё шло СЃ самого начала. Доподлинно известно, что убийство соседского сына РѕРЅР° совершила уже будучи полностью безумной. Бедняжка приняла его Р·Р° своего мужа Рё зарезала, как поросенка. Рђ РѕРЅ всего-то пришел Рє ней РІ квартиру РїРѕ поручению родителей, РјРѕР», РёР· квартиры ненормальной РІ последнюю неделю ужасно пахло.
