Я возвращалась домой с института, когда, проходя мимо дома брата, заметила, что в окнах горит свет. Время было уже позднее, однако я всё же решила его навестить.
К моему удивлению, он очень обрадовался, услышав мой голос по домофону, и уже поднимаясь на четвёртый этаж, я постепенно сбавила шаг, чувствуя, как радость уступает место настороженности. Мы не виделись с ним вот уже несколько месяцев, и подробности последней встречи мне помнились довольно смутно.
Он открыл дверь в своих неизменных зелёных шортах, жестом пригласив меня войти.
- Как жизнь, сестра? – спросил он, захлопывая тяжёлую входную дверь и принимая моё пальто.
- Нормально, - я улыбнулась, но внутри я уже пожалела о своём внезапном порыве. В доме ничего не изменилось ещё с тех пор, как я уехала отсюда. В гостиной стоял старый диванчик, в углу примостилась мамина швейная машинка, не использовавшаяся ни разу с самой её смерти. Равномерный слой пыли на всех поверхностях говорил о том, что в доме явно давно не было уборки.
- Я вот с работы недавно, - бросил брат, проследив направление моего взгляда. – Надо будет на той неделе убраться.
- Может, тебе нужна помощь?
Он засмеялся и мотнул головой. В свете комнатной лампы я, наконец, смогла его рассмотреть получше.
- Как ты себя чувствуешь?
Он почти не изменился, лишь глубокие тени под глазами, и отросшая щетина выдавали его усталость.
- Как всегда, чудесно, - он махнул рукой и отправился на кухню, уже через секунду вынырнув оттуда с большим медным чайником. – Чай пить будем?
- Спрашиваешь… Конечно!
Пока вода закипала, я закатала повыше рукава, и, вооружившись влажной тряпкой, привела в порядок дубовый кухонный стол, заваленный посудой. Брат стоял в стороне и с улыбкой умиления наблюдал, как я ношусь от мойки до холодильника, переставляя посуду в правильном порядке.
- Хорошая у тебя память, - заметил он, когда, наконец, все чистые приборы вместились в шкафчик.
- Если бы ты с детства не взваливал на меня свои обязанности по дому, то тоже что-нибудь бы запоминал, - парировала я и ущипнула на бегу его за руку.
Затем мы пили чай, молча, и смотрели в окно. На улице было совсем уже пасмурно, накрапывал мелкий дождик, и несмотря на то, что чай был горячим, он лишь обжигал горло, не согревая меня.
Брат жил в этой квартире со смерти нашего отца, жены у него никогда не было, не было даже постоянной девушки. Только друзья и работа. Ну, и иногда я, пока мы не поссорились… из-за чего?
Причиной всему была выпивка. Он пил беспробудно, неделями уходя в запой. Тёмный год нашей жизни, пока в один прекрасный день мне не пришлось остановить его.
Это был грандиозный скандал! Я ворвалась в квартиру, и прямо-таки вырвала бутылку у него изо рта. Случайно она зацепилась за верхний резец, отколов половину зуба. Боли, конечно, он не почувствовал – слишком уж был пьян – но чертовски сильно разъярился. Он стал кричать, что бы я убиралась вон и оставила его в покое, что ему плевать, кто там о нём беспокоится, ругался, щедро покрывая проклятьями всех друзей и в особенности, конечно, меня. Я была просто вне себя от злости, поэтому схватив с пола пустую бутылку из-под пива, швырнула в него что было мочи. Бутылка разбилась о стену рядом с его головой. Я нагнулась и подобрала вторую, и снова бросила, схватила следующую, бросила, и ещё раз, и ещё… я кидала в него всё, без разбора, что куда попадёт.
Одна из бутылок прилетела ему в живот и он, потеряв равновесие, тяжело бухнулся на карачки. Закрывая голову руками, и продолжая извергать проклятия, он пополз вон из комнаты. В коридоре, уцепившись за тумбочку, попытался было подняться, но загремев набок, вновь сполз на ковёр. На ватных от пережитого напряжения ногах я подошла к нему, слушая, как затихают его бормотания, под конец переходя в совсем уже нечеловеческую речь. Я ждала. Не прошло и пяти минут, как он громко захрапел.
Я позвонила двум его друзьям – на счастье, они оказались порядочными людьми и с готовностью откликнулись на мою просьбу помочь.
Мы перенесли брата на диван. Наутро я вызвала скорую, врачи сделали ему промывание и отбыли, предупредив меня о крайне плохом состоянии его организма.
К вечеру он проснулся сам. Хоть встать на ноги для него оказалось непосильной задачей, чувствовал он себя, в общем, неплохо. Мы долго разговаривали, он извинялся, просил рассказать, что случилось, пока он был «в отключке». Будто всё, что он помнил – это возвращение из магазина домой.
Я, естественно, не поверила. Человек может притвориться, что он всё забыл, что бы угрызения совести были не столь всеобъемлющими. Мол, на «нет» и суда нет. Но забыть события, происходящие в течение недели? А месяца?
И главное, брат совершенно не походил на человека, который сознательно скрывал собственную слабость за временной амнезией. На все вопросы он отвечал ясно, но как-то вдумчиво, будто силясь вспомнить. Часто повторял «зелёный… зелёный». Но когда я спрашивала, что ему казалось зелёным, он только качал головой.
Прошло несколько дней. Я оставалась у него до поздней ночи, уходя домой ночевать, а утром возвращаясь обратно. Взяла отпуск по собственному желанию. Муж, человек, которого я безмерно люблю и уважаю, поддерживал меня и во всём помогал. Поэтому в скором времени брат снова встал на ноги. Он активно занялся работой, наладил отношения с друзьями – словом, жизнь стала возвращаться в привычную колею.
Я продолжала ходить к нему, помогать по дому. По вечерам мы разговаривали, смотрели новости, перебирали детские воспоминания. Я старалась делать всё, что бы брату и в голову не пришло снова полезть в бутылку.
Однако с каждым днём пребывания в его квартире мне самой становилось всё хуже. Стала чаще болеть голова, крутить живот, а в то время, пока брат был на работе, я старалась вообще не приходить в его дом. Что-то меня оттуда будто выталкивало.
Муж, выслушав мой рассказ, сказал, что я совершенно изматываю себя заботой о человеке, который должен научиться жить сам. Мне пришлось остаться дома на пару дней.
Вернувшись в квартиру брата, я была неприятно удивлена тем, что он не вышел из своей комнаты, что бы поприветствовать меня. Лампа в коридоре горела тускло, и во всей квартире свет был выключен. Я постучала в дверь его комнаты - мне никто не ответил. Я постучала громче, затем толкнула ручку. Дверь легко поддалась.
В комнате царила темнота. Брата не было нигде.
Помню, что не могла понять, куда он делся – только что он ответил по домофону, а через минуту испарился. И в этот момент…
Что-то произошло. Но что?
- О чём задумалась?
Брат вырвал меня из раздумий, и я обнаружила, что всё так же сижу на залитой светом кухне и держу кружку с холодным чаем.
- Да так, - я улыбнулась и посмотрела на свои руки - они были покрыты гусиной кожей. Внезапно я поняла, что на кухне действительно стало холодно, намного холоднее, чем когда я пришла.
- Я просто вспоминала, что было, когда мы виделись в последний раз. Ты помнишь?
- Хм, - на этот раз он посмотрел прямо на меня. Его глаза, светло-зелёные от рождения, сейчас просто полыхали каким-то дьявольски весёлым огнём. Я моргнула несколько раз, что бы рассеять наваждение, но этот взгляд не исчез. Более того, его бледные тонкие губы растянулись в неприятной улыбке.
- Я ведь знаю тебя, - протянул он низким голосом, поднося кружку с чаем ко рту. В моей голове судорожно проносились мысли: «Не паникуй. Он что-то подмешал в чай. Сейчас это пройдёт, только возьми себя в руки».
- Это не пройдёт, - спокойно возразил брат. – Ты спрашиваешь, помню ли я? Конечно, помню. Ты ведь хотела избавиться от меня. А я вернулся.
- Что… что ты несёшь? – голову стал заполнять густой туман, я едва могла сконцентрироваться на его лице. Только глаза его горели двумя зелёными угольками. Такими зелёными…
«Зелёный… совсем зелёный»
- Небольшая доза спиртного, вот что. Пару капель коньяка – и вот мы, наконец, встретились. Ну же, - он подошёл ко мне вплотную и грубо встряхнул за плечи. – Вспоминай. Вспоминай, чёрт тебя дери!
Это нечеловеческое шипение… Воспоминания неожиданно хлынули волной: тёмная комната, где я стояла в растерянности, пытаясь понять, куда делся брат… затем дверь неожиданно захлопывается. Я кричу, зову брата, кидаюсь обратно, спотыкаюсь о какой-то предмет на полу…
Дверь раскрывается, в коридоре тоже темно. Бреду наощупь к залу, не переставая выкрикивать имя брата, добираюсь до дверного косяка…
Шкаф, пустой стол, посреди зала тёмная фигура, стоящая лицом к окну. Лунный свет лежит дорожкой на тусклом линолеуме. Он будто просвечивает сквозь фигуру…
- Помнишь меня?!
И этот голос… Чёрт возьми, в тот вечер я приняла дома лекарство. Да, и оно было на спиртовой основе.
Я увидела Его.
Вспомнила Этот взгляд. Я всё вспомнила.
А когда он обернулся, я поняла, о чём говорил мой брат.
«Совсем зелёный».
Последнее, что я помню – это лицо брата, искажённое гримасой боли. Эта тварь, чёртов Зелёный Змей из бутылки. Он забрал моего брата.
Темнота.
Звёздное небо. Я очнулась на улице от дикого холода. Пошарив руками, я поняла, что пальто осталось в квартире брата. Каким-то образом мне удалось выбраться из квартиры.
А может, нет. Может, я просто протрезвела от того малого количества алкоголя, которое он подлил мне в чай?
Сразу по возвращению домой я решила написать обо всём, что со мной произошло. И сейчас, дописывая эти строки, я с содроганием думаю о том, что теперь знаю, какую цену приходится заплатить тем, кто решил хоть раз побывать в Волшебной стране пьянства. Как легко она заманивает в свои сети.
И как страшны на самом деле эти чудесные кошмары.
