Каждый раз тяжело рушить заботливо возведенные воздушные замки, приходить к реальности на казнь.
Лечь бы на кровать и с головой укрыться одеялом, чтобы только темнота была твоим собеседником.
Создавая иллюзии, я пытаюсь в них жить, но кто-то обязательно все портит, осмеивает, критикует. Меч в руки - и по головам! Даже по ночам реальность бросает меня в непонятные сны, чтобы я уставала еще больше, выматывалась, чувствовала себя вновь практически обескровленной, беззащитной, выпотрошенной.
Сны…
Глубокая чернота леса охотно приняла меня в свои объятия. Мерзлая, оледенелая земля обжигала мое обнаженное тело. Я не могла пошевелиться… или могла, но просто не чувствовала этого из-за холода…. Небо заслонили облезлые и уродливые ветви кривых, иссохших деревьев. Не очень приятное зрелище. Такое ощущение, что когтистые лапы мерзких демонов тянулись ко мне.
Само время будто бы застыло и, рассыпавшись на миллиарды пылинок, рассеялось по этому странному, мертвому миру. Проклятое бытие вгоняло сердце в жуткое беснование, оно заставляло душу пускаться в отчаянный пляс со смертью и ужасом. Я не помню, сколько я так лежала, глядя в рваную завесу деревьев, сквозь которые клочьями свисали грузные дождевые облака на стальном небе. Облака не двигались, не было ни ветра, ни единого звука, который бы эхом разнесся по округе, доказывая мне, что я еще не потеряла слух. Полный пространственный и временной вакуум давил мое сознание своим превосходством, отрывал от него куски и с жадностью бешеного голодного зверя глотал кровавые ошметки. Я закрыла глаза, усталость еще больше овладела мной.
Я вспомнила тот день. Мой бесконечный бег. Желание жить и желание умереть. Я сбежала далеко, хотя, наверное, мне всего лишь так казалось, я просто на шаг отступила от своего кошмара.
Это непрекращающееся чувство боли до сих пор живет во мне. Я чувствую и помню каждую рану на своем теле, помню, как теплая кровь медленно сочилась из порезов, слышу тяжелое дыхание, почти не слышу биения сердца. Страшная бездна отчаяния заглядывает мне в глаза и высасывает силы, оставляя только жалкие капли для того, чтобы я смогла постепенно снова оживать. Я помню только четыре стены, испачканные кровавыми отпечатками моих рук, моего тела. Я помню, как, не ощущая ногами пола, я теряла способность дышать, когда костлявая холодная рука сжимала мне горло, а я, как марионетка с обрезанными нитками, безвольно висела, смотря в жуткие злобные глаза, через которые открывалась моя дорога в ад. Я помню ледяную воду и грубые руки мамы, которая каждый раз отмывала меня от крови, бинтовала раны… слишком туго, от этого я получала новую порцию боли. Я помню ненависть в ее голосе и жалобные бормотания о том, что она от меня устала, что я не вызываю даже жалости. Никакого сострадания. Находясь в пограничном, полумертвом состоянии я видела всех демонов, которые жили с нами. Они представали густыми тенями - безликими, почти бесформенными, полными мрака. Я чувствовала их ярость, их наслаждение этим адом. Я слышала их хриплый злобный шепот о том, что это навсегда, я здесь навсегда, я – их ценная добыча, и что они не отпустят меня. Я ощущала их сверлящие взгляды. Я дрожала от того, что они обволакивали меня, слизывали мою кровь, рвали мою душу и поглощали ее. Беспомощность. Этот бесконечный проигрыш с самого начала моей жизни ломал меня, выворачивал наизнанку, обнажал сердце, топтал его, бросал в пустоту. Это просто неудачное начало, да и конец казался таким же неудачным, не хотелось это принимать и верить в это. Не хотелось умирать, страдать и бояться, что однажды мое дыхание оборвется. Беззащитность. Мои мысли были только о боли, о ненависти ко мне, о моей никчемности и бесполезности.
Мои скитания по неизвестному мне, неприветливому городу после побега навсегда оставили отпечаток в душе. Сейчас, гуляя по некоторым улицам, я вижу свой полупрозрачный силуэт, бегущий от одного укрытия к другому. Я была напугана огромным пространством и безысходностью, в которую загнала сама себя. Озираясь вокруг, я кралась куда-то, не зная, что мне делать. Я боялась людей. Пряталась в темных углах полузаброшенных переулков, замерзала почти до смерти холодными ночами, промокала под ливнями, которые хлестали мое израненное тело. В серой, густой массе зданий я видела лишь отчаяние и свою близкую погибель. От голода, плохого сна, от агонии, я порой переставала верить реальности. Я кричала от страха, жутким эхом крик бился об стены и возвращался ко мне. Мне казалось, что пространство сжимается, и я буду раздавлена. В истерике и бесконтрольном ужасе я теряла сознание. Чем дольше я скиталась, тем чаще повторялись галлюцинации. Я точно не могу сказать, сколько я так существовала… наверное неделю, может немного больше. После третьего дня мучений я перестала считать восходы солнца, я теряла нить с желанием жить. Никогда не вырву из памяти тошнотворный запах мусорки, в которую меня полумертвую кинули какие-то подростки. За что? Ведь можно было помочь мне!!!!! Еле выбравшись оттуда, собрав последние силы, я шла дальше. Я проходила около закрытого черного входа в ресторан или кафе, это не важно, главное, что запах оттуда до боли сводил желудок, приятные ароматы, от которых текли слюни, а желудок неистово просил еды. Я расплакалась. Я помню, как в истерике упала рядом с порогом и начала его лизать, пытаясь хоть как-то унять безумную боль. Рыдая и обливаясь слезами, я каждым нервом чувствовала скорую встречу с тьмой. Я била кулаками по камню, в кровь, разбивая пальцы. Я уже хотела умереть. Немного успокоившись, я отползла в темный угол и свернулась там в клубок, представляя, что я в безопасности. Снова начался дождь. Он больно бил по лицу. Я не могла даже заснуть. Потом помню только тьму.
Мои силы исчезли в том гигантском марафоне за жизнь. Во мне живет только слабость. Может быть, именно поэтому я не могу успокоиться и вижу всегда один и тот же сон. Я смотрю сквозь эти деревья на застывшее небо и чувствую бесконечную усталость. Может быть, от прошлого…. Может быть, от своих мыслей.
