У меня был друг, с которым я познакомился в училище, когда поступал на первый курс. Саша отучился со мной полгода, но за это время мы успели сблизиться друг с другом. Он рассказал об этом случае за неделю до своего отъезда. Никто не знал о том, что он уезжает, да, собственно, и дела никому до него не было. Даже я не знал о том, что он хочет свалить отсюда. Готов поставить две сотни на то, что многие одногруппники даже имени его не знали. Он был слишком зажат в себе, никогда не выходил из дома на прогулку. Я видел Саню только в училище. Он старался избегать шумных мест, на перемене мы с ним часто оставались в кабинете одни. Когда все убегали покурить или по своим делам, в классе было тихо и спокойно.
Через неделю после его исчезновения он написал мне смс, мол, всё нормально. Сколько я ему ни писал, сколько ни звонил, всё бесполезно. Сейчас он учится и живёт в Красноярске. Раньше он жил где-то в Новосибирской области. Саша никогда не уточнял название своего города. Он старался умалчивать о своём прошлом. Мне кажется, что это для него было откровением.
В этот день мы остались дежурить по классу после пар. Я намочил тряпку и начал размазывать надписи на доске, в то время как Саня окунул в ведро ветошь и, немного подержав её в воздухе, приступил к мытью полов. Окончив работу, мы устали и уселись на парту. Наш автобус должен был подойти только через тридцать минут, именно поэтому мы никуда не торопились.
Посмотрев на меня самым серьёзным взглядом из своего огромного арсенала серьёзных взглядов, он произнёс настораживающим голосом:
- Я хочу тебе кое-что рассказать.
- Валяй! - ответил я, недолго думая.
Саша слез с парты, ещё раз посмотрев мне в глаза, будто убедившись в том, что я буду внимательно его слушать, и начал свой рассказ:
- Был конец учебного года. Мы с друзьями решили сходить в поход в честь окончания школы. Два километра по лесу, с ночёвкой. В то время я занимался спортом – лёгкой атлетикой. Моя компания была таких же взглядов: никакого алкоголя, никаких сигарет – ничего запрещённого. В компании было три девушки и четыре парня, включая меня. Лес, в который мы собирались идти, находился прямо за кладбищем. Кладбище дугой огибало лес. Проще было пройти через кладбище, чем обойти с какой-либо стороны. Самый короткий путь – пересечь кладбище поперёк. Конечно же, никому не нравилась эта идея, но тем самым мы сэкономили много времени.
Я, взглянув в окно, прервал его монолог:
- Скоро наш автобус?
Саша посмотрел на мобильнике время и ответил:
- Через двадцать минут. Я могу продолжать?
- Да, конечно. - сказал я.
Он повернулся ко мне спиной и продолжил свою историю:
- Вышли мы пораньше, примерно в 12 дня, чтобы к вечеру успеть подготовить лагерь. Весь день мы занимались подготовкой нашего места отдыха. Маленькая лужайка прямо посреди леса... Заблудиться в этом лесу я не мог, т.к. мы с родителями часто ходили туда за грибами. Мы классно провели вечер, сидя у костра. Рассказывали анекдоты, страшные истории, пели песни Цоя под гитару. Потом разошлись спать.
С Сашей стало что-то не так. Он стал нервничать, начал ходить туда-сюда, делал большие паузы между словами, но он продолжал свой рассказ:
- Я ложился спать с Алиной, моей бывшей девушкой (мы расстались после той ночи). Было прохладно, и мы прижались друг другу настолько плотно, насколько это было возможно. Я быстро заснул...
Его взгляд был наполнен жутким страхом, на лбу поблёскивала испарина. Я испугался, но не посмел его перебивать. Он подошёл ко мне ближе, и я почувствовал запах пота. После не большой паузы он продолжил:
- Я проснулся из-за странного шума, напоминающего шипение сломанного радио. Алина уже не спала, она лежала молча и дрожала. Я услышал сквозь эту рябь недоумевающих ребят, выскакивающих из своих палаток и ищущих в сумках фонарики. Конечно же, фонариков у нас было немного, всего лишь три фонарика на всю компанию. Я взял Алину за руку, и мы вылезли из палатки. Костёр уже погас. Мы стояли в кромешной темноте. Кто-то нашёл фонарик и, включив, сразу же направил луч света на лес.
У него остановилось дыхание.
-Саня, ты как? - спросил я, осторожно прикоснувшись его руки.
Он отпрыгнул от меня и чуть не убежал из класса, как тут же опомнился. Он, развернувшись, тихим шагом приблизился к парте, на которой я сидел, и продолжил:
- ...направил свет фонарика в лес. Вокруг лагеря творилось невообразимое: тени детей, женщин и пожилых дам, тени мужчин... Они не стояли, они дёргались среди деревьев и плотного тумана из стороны в сторону. Самой первой побежала Алина, а за ней побежали все. Я догнал свою девушку и схватил её за руку... Мы бежали вместе, часто оглядываясь назад и постоянно поторапливая своих товарищей. Бежали в ту сторону, откуда пришли. Два километра... нельзя останавливаться. Мы постоянно чувствовали чьё-то присутствие, как только останавливались, переводя дыхание. Туман начал растворяться. Сзади шёл Андрей, постоянно оглядываясь... тот самый парень, который достал фонарик и осветил лес. Вроде бы всё успокоилось. Сделав шаг немного тише, мы направлялись к своей цели – к выходу из леса, к кладбищу.
Всё позади... Но мы вслушивались в каждый посторонний шорох. Была дикая тишина: ни птиц, ни сверчков. Глухая тишина. Мы шли очень тихо. Казалось, что мы прошли уже километров десять. Тишина... Шум, визг... Андрей, прежде идущий сзади, ломая ветки и расталкивая людей, побежал со скоростью антилопы в сторону кладбища. Все бежали за ним, стараясь не отставать. Фонарики светили слишком слабо для того, чтобы разглядеть что-то на расстоянии и пяти метров. Мы потеряли Андрея из виду... Бежали уже не от чего-то опасного в глубине леса, бежали за Андреем, пытаясь его догнать... Мы должны были не растеряться и держаться вместе. Нашли мы его только на кладбище... Он опустился на колени, осветив фонарём только одну могилу, и тихо плакал, иногда закатываясь диким смехом... Мы подошли ещё ближе, звали его, выкрикивая его имя, но Андрей нас не замечал... И вот, подойдя к самой могиле, мы поняли причину его поведения: на мраморной плите были его фотография, имя, год рождения и день смерти... День смерти был сегодняшней датой...
