Как известно, кошки считаются ночными существами. Равно, как и совы. Хочу поделиться историей, из которой, на мой взгляд, можно сделать далеко идущие выводы. Она не является каким-то отдельным случаем, то есть у неё нет чётко обозначенных временных границ. Скорее, это просто некоторые жизненные наблюдения от первого лица, которые я, в силу своих природных способностей, обобщил.
Нашего четвёртого кота мы по традиции назвали Кузей. Будучи чёрным, он часто сливался с темнотой. Сами понимаете, какие неудобства это может доставлять: то пнёшь нечаянно, то примешь за лужу и наступишь. Должно быть, Кузя чувствовал себя несчастным, поэтому ему понадобилась компания вне нашей семьи, чтобы сохранить чувство собственного достоинства.
Он периодически пропадал на несколько дней. Это была первая странность и, как оказалось, не последняя. Мы с родителями ещё долго наблюдали загадочные метаморфозы его поведения, объясняя их ночной сутью Кузькиной души.
Однажды мне на глаза попался след от кошачьих когтей - несколько отметин на брёвнах, которые складывались в едва различимый след. След то обрывался, то возникал вновь. Он шёл ввысь по стене дома, а конечным пунктом было отверстие чердака. Я быстро понял, что к чему, вообразив отважного Кузю на пути к тайному убежищу. И лучше бы мне было пойти по своим делам, но, увы, никаких дел у меня не было.
Мышиные скелеты. Миниатюрные чучела. Сделанные каким-то хитрым способом, они были склеены паутиной, косточка к косточке, на подставках из сушёных листьев. Десятки, может быть, сотни... Обглоданные до костей тушки грызунов. Смотрелось это жутко. А хранилось на чердаке. Я слезал оттуда с дрожащими от ужаса руками, чуть не упал с лестницы. "Кто способен на такое зверство? Что всё это значит?" Я боялся ответа на эти вопросы.
Вечером на кухне я делал бутерброд, пока не ощутил чьё-то присутствие. Кузя возник совершенно бесшумно, а, возникнув, стал совершенно притворно имитировать поведение домашнего животного. Я был поражён, насколько лжив и коварен может быть Кузя. Он застенчиво мяукнул, затёрся об мою ногу, требуя кусочка колбасы. Разумеется, я дал. Перед глазами всё ещё стояли ряды убитых существ. Не то, чтобы я боялся, просто... не знаю.
Вдруг я заметил на подоконнике сову. Удивлению моему не было предела. "Кто открыл окно?" Оперение и круглые, возмущённые глаза запомнились мне до конца дней. Нож выпал из рук, звякнул о тарелку. Кузя с колбасой в зубах запрыгнул к незваной гостье, не выпуская меня из виду, озираясь в пол-оборота. "Кузя, кто это?" - спросил я, будто действительно ожидал ответа. Животные молчали. Я решил позвать маму, но, когда мы возвратились, их след простыл. Естественно, рассказу моему мама не поверила.
На следующий день я снова полез на чердак и от увиденного долго не мог прийти в чувство. Там ничего не было. Только хлам. И следы от моих кроссовок. Со мной чуть не случилась истерика, однако её развитие было приостановлено приступом ужаса в связи с появлением громадного насекомого, преградившего мне выход. Противоречивость психологических переживаний породила некую опустошённость, что-то вроде эмоционального перегорания. Не исключено, что подобный эффект был вызван завораживающим взглядом бездонных чёрных глазок, рассыпанных по мохнатой морде страшного существа. Так или иначе, я запомнил всё до мельчайших подробностей, каждое прикосновение омерзительных мягких лапок с острыми коготками. Они пропарывали мою кожу в разных местах, что-то впрыскивали. Паук переливал себя в меня, уменьшаясь в размерах. Меня тошнило, по щекам текли слёзы. Я не мог даже моргнуть, а на периферии зрения смутно виднелись знакомые силуэты кошки и совы.
Родители нашли меня едва живым, чумазым и голым. Они уже не могли узнать во мне своего ребёнка. Я вёл себя странно, ориентировался с трудом, все прежние понятия казались чуждыми. Глубоко внутри я по-прежнему ощущал с ними какую-то связь, но... нет, это была уже совсем другая связь: теперь мы располагались на разных звеньях пищевой цепочки. Это была связь хищника и жертвы.
Я не собираюсь рассказывать о себе слишком много. Скажу лишь, что перед смертью папа пытался пристрелить меня из ружья, а мама громко рыдала, надеясь пробудить во мне человеческое. Их выпотрошенные туловища послужили мне первыми гнёздами, куда я отложил яйца. До бывших друзей я добрался чуть позже.
Теперь вы понимаете, почему эта история не отдельный законченный случай. Всё это происходит со мной непосредственно в данный момент. Это непрерывно длящаяся реальность, моё нынешнее положение дел, состояние моей биографии. Не знаю, как обернётся судьба в дальнейшем... Будем надеяться, всё сложится донельзя удачно, я доберусь и до вас, уважаемый читатель, не отнеситесь, как к угрозе, и да хранит вас ваш Боженька. До встречи!
P.S. По поводу Кузи и его пернатой подруги. Тонкие материи имеют сложную организацию. До некоторой степени мы - сообщники, но только до некоторой. Даже зло имеет градации, где худшее - враг плохого, поэтому не исключено, что и от них мне придётся рано или поздно избавиться.
