В Час Быка.
01:52.
Спать? Да ладно... Еще куча времени до рассвета!
Сквозь музыку из колонок раздался сигнал входящего сообщения, я застучал клавишами. Скучно... Надо бы выйти покурить. Хотя, зачем куда-то идти?
Я потянулся, было, за зажигалкой, но в последний момент передумал. Завтра у меня важный гость — будет как-то не солидно встречать его в прокуренной комнате. Да и пустые пивные банки надо бы собрать и выкинуть. Но это потом... А лучше — завтра утром. Встану пораньше, приму душ, побреюсь, уберу в квартире... Я улыбнулся собственной наивности. Ага. Как же. Встанет он пораньше. Конечно...
Преодолев внезапный приступ лени и сонливости, я встал и двинулся в прихожую. На пол-дороге остановился, взял со стола планшет, сунул наушники в уши. С музыкой расставаться не хотелось... По дороге включил интернет-радио, потянулся к куртке, достал из кармана сигареты и ключи. Вышел в подъезд, захлопнув дверь.
Холодный ветер из открытого окна дул в лицо. Я прикрыл ладонью тлеющий огонек и постарался выкинуть из головы все и сразу. Разумеется, не вышло.
01:54.
Вы верите в судьбу? Нет, не в некую слепую и страшную, как моя жизнь, старушку, что ткет гобелен с вашими злоключениями где-то в горах Греции, и не в карму - слепую силу, что наказывает вас неизвестно за что — снова и снова... Все это попахивает то ли первобытными байками у костра, то ли чьим-то горячечным бредом.
Но... Что, если представить судьбу несколько иначе — не как своевольное и вздорное сверхсущество и не строгим списком предопределенных событий, не набором вариантов этих событий, а как некую... Даже не знаю, как назвать. «Логику вашей жизни». Ваши персональные законы жанра — по которым написан сценарий вашего персонального сериала «История одного героя», «История одного мерзавца», или, к примеру, - «История одной унылой амебы»? В главной роли — Вы. Сценарист, режиссер, оператор и толпа статистов — тоже Вы. Вы же и единственный зритель и преданный фанат, что с нетерпением ждет сезон за сеном: «Детский Сад», «Школа», «Универ», «Армия», «Первая работа»...
Но сценарист всегда находится в рамках неких правил, что хаотично (или осознанно) формировались поколениями его предшественников. Вы вряд ли увидите в комедии сцены отрывания конечностей крупным планом. А порнография вряд ли насмешит вас до слез (ну разве что в совсем уж исключительном случае).
И один из этих жанров носит ваше имя. Он, возможно, во многом похож на миллионы других, но абсолютно идентичного вашему, все же, нет.
Так про что же ваш сценарий?...
Да... Конечно, звучит ужасно — рамки, законы, предопределенность... Но, заметьте — я не называл эти законы незыблемыми. Мы можем менять их - меняя себя.
А если... Отказаться от них целиком?... Я не в силах представить себе такого человека. А вы?
Должно быть, это и есть — и с т и н н а я с в о б о д а.
01:59.
Огонек догоревшей сигареты обжег руку, я судорожно дернулся, роняя бычок на пол, вяло выругавшись, поднял его и выкинул в окно. Лучший отдых — это смена видов деятельности. Поэтому, пофилософствовав с сигаретой у окна, я был готов вернуться в свой уютный, пропахший алкоголем и фастфудом, мирок.
Наушники разразились мощным низким гитарным аккордом, начинался новый трек, но вместо продолжения в них раздался такой резкий невыносимый хрип, что я, не выдержав, одним резким движением выдернул их из ушей. Аккуратно вставил снова — проверить, не порвался ли провод. Выбившего меня из равновесия хрипа больше не было, но звук все время прерывался, слышны были лишь отдельные слова и аккорды — словно на потерявшей волну, старой радиоле. Дисплей планшета внезапно мигнул, по нему, как по экрану сломанного телевизора, пробежала рябь (не знал, что такое бывает!), а затем он и вовсе погас, даже не мигнув на прощанье жизнерадостной заставкой.
Черт, вот это уже действительно хреново. От досады я чуть не шарахнул его о стену, но, вовремя опомнившись, просто сунул в задний карман джинсов. Взглянул на наручные часы. Снова захотелось что-нибудь сломать... Доисторический черно-белый ж/к дисплей жизнерадостно горел всем, чем мог, сообщая, что сейчас 88 часов 88 минут. То ли дом внезапно накрыла электромагнитная аномалия (солнечная буря, там, или что-нибудь такое, не знаю даже!), то ли началось, наконец, восстание машин. Ждем в гости отряд терминаторов.
Весело.
* * *
Шаркающими широкими шагами я двинулся к двери в квартиру. Сил раздражаться больше на было. Мне всегда казалось, что человеческое сознание ограничено. Каждый раз, когда переполняющие вас эмоции достигают определенной «точки кипения», срабатывает некий «механизм сброса». Вы обнуляетесь. Перегружаетесь. И вам становится так пофиг...
Не обращал, кстати, раньше внимания, что в подъезде так темно,когда выходил, вроде бы горела лампочка... Не видно ни зги...
Держась за стену, я аккуратно шагал вперед. Путь был невыносимо долгим — словно этот чертов подъезд вдруг растянулся на добрый десяток километров. Я пытался успокоить себя тем, что все это иллюзия — из-за того, что я не вижу, куда иду, и делаю это намного медленнее, чем обычно. Вышло не очень. Темнота вокруг была такой густой, что, казалось, за нее можно ухватиться. Еще чуть-чуть... Главное - не запаниковать...
Холодной волной накатила, казалось бы, давно побежденная фобия — боязнь темноты. Трудно дышать. Нужно что-то делать... Сейчас!
И все-таки запаниковал. Все так же хватаясь за стену, побежал. И, разумеется, споткнулся — ну куда ж без этого?
Знаете, как почувствовать себя идиотом? Выйдете ночью в темный подъезд, испугайтесь темноты. Затем — бегите, не разбирая дороги, пока не упадете, сломав ногу. Незабываемые ощущения. Проверено.
Впрочем, со сломанной ногой — это я, конечно, преувеличил. Максимум — растяжение. Страх ушел как ни бывало, осталось лишь жгучее ощущение стыда за собственную глупость. Я даже порадовался кромешной темноте — мой триумфальный марафон в ней уж точно никто не мог разглядеть.
Интересно — на что я, все же, налетел? Я чиркнул зажигалкой. Еще раз... Загорелась раз с четвертого-пятого, я нагнулся, рассматривая непонятно откуда материализовавшуюся на 17-м этаже гору ржавого железного хлама. Брезгливо отворачиваясь, сунул в него руку и вытянул первое, за что удалось зацепиться. Уставился на железяку и обомлел. Уж что-что, а эту хреновину я узнаю всегда и везде. У меня в руках — покрытый ржавчиной, с полусгнившим деревянным прикладом лежал древний, как динозавры, автомат Калашникова.
* * *
До двери я, все-таки, добрался. Захлопнул за собой, шумно выдохнул...
Что-то все равно было не так. Моя прихожая... Черт, где я?!!
Кругом разруха и хаос. Обои содраны, кругом кучи хлама, на потолке и вовсе мигает напоминающая аварийное освещение бункера лампа.
Такое ощущение, что пока меня не было, тут внезапно случился «апокалипсис в отдельно взятой квартире».
Я бегло осмотрел жилище — подобная картина царила повсюду. На кухне обнаружился целый и невредимый холодильник — вроде бы мой старый добрый агрегат, но какой-то... Постаревший, что ли...
Зачарованно глядя на него, я взялся за ручку. Затаив дыхание, очень медленно потянул на себя. Когда дверь открылась, примерно, на 45 градусов, из него что-то выпало и покатилось в дальний угол. Что то круглое, размером с мяч. Забыв про холодильник, я пошел за ним. Наклонился, взял «мяч» в руки, разглядывая в мерцающем свете «аварийного освещения».
Наверное, я кричал. Не помню точно — словно туман застилал глаза.
«Мяч» уставился на меня парой мертвых, покрытых инеем глаз. То, за что я его держал, оказалось ухом. Его рот распахнут, язык свисает...
Выронив находку, я всем телом подался назад, шарахнулся спиной об открытую дверцу холодильника, тут же развернулся на 180 градусов, чтобы увидеть, как из потревоженного агрегата вываливается обладатель головы. Точнее — все, что от него осталось. Тело упало, неуклюже раскинув руки. Левая нога отсутствовала до самого бедра...
Не помня себя, я выбежал обратно в подъезд и бежал, не разбирая дороги, не останавливаясь и не прекращая истошно вопить, пока не понял, что никакого подъезда больше не было. Меня окружала только тьма. Ни пола, ни потока, ни стен — ничего. Даже звуков — я вопил, как утопающий — но не слышал сам себя.
Наверное, в таких случаях говорят, что земля уходит из-под ног. Но дело в том, что под моими ногами не было никакой земли...
- Здравствуй.
* * *
- Кто... Кто ты такой?
Передо мной стоял... Это прозвучит странно — но передо мной стоял я сам. Моя точная копия.
- А есть разница? - Тьма вокруг него то сгущалась, то расступалась, силуэт был то четким, то размытым, но это определенно был я. Только другой я. - В некотором роде, я — это ты. А если говорить точнее — я — всего лишь персонификация того, что до сей поры ее не имело. Строго говоря — меня нет и никогда не было ни в одном материальном мире ни в один момент времени. И не будет. Как и тебя, кстати.
- Что ты...
- История не знала такого поколения, как вы. Казалось бы, не сегодня — завтра, отправитесь штурмовать звезды — а вместо этого вы залезли в раковину комфорта. Упаковали себя — каждый — в свой отдельный уютный мирок и презрительно взираете из него на соседей. Жрете и без того истощенные ресурсы и штампуете бесполезные айфоны. Чтобы исправить ситуацию, мы сыплем талантами направо и налево — по десятку на брата, каждый, буквально каждый, рождается, чтобы повернуть колесо истории, дарим вам шанс за шансом...
Такой ярости я не испытывал никогда прежде. Что-то в нем было... Чужое. С воплем я кинулся на него. Пролетел сквозь него. Упал на колени. За моей спиной звучал голос:
- Думаешь, это так просто — заполучить себе жизнь человека на Земле? Так, пустячок — раздается на каждом углу задарма? Вы слишком низко цените свои жизни. И МЫ решили отдавать их тем, кто не станет упускать шанс за шансом. Тем, кто сможет по-настоящему ЖИТЬ. Прощай.
Я почувствовал порыв холодного ветра. Поднялся с колен. Двойника больше не было, а тьма будто разделилась пополам. Рядом со мной пролегла граница, за ней - мой старый привычный подъезд. Человек стоит у окна ко мне спиной, качая головой в такт музыке. Курит. Затем бросает бычок в окно, поворачивается ко мне лицом. Моим лицом. Уходит.
Я смотрю на часы.
01:59.
И тут же -
02:00.
Настал Час Быка. Время, когда власть сил тьмы не знает границ.
Я достал из заднего кармана планшет — как ни странно, но он работал как ни в чем ни бывало. Даже горел значек Wi-Fi.
Я понял, что должен сделать. По крайней мере у меня есть шанс сказать свое последнее слово. И его я уж точно не упущу.
Мой последний шанс.
