Был ясный солнечный день, когда я встретился с этим неулыбчивым семейством в их собственной квартире в Бронксе. Мистер Керч оказался коренастым, довольно красивым, но мрачноватым молодым человеком, жена его - приятной темноволосой женщиной лет под тридцать, но ее откровенно портили круги под глазами, а сын - хорошим таким мальчишкой лет шести-семи. Мы познакомились, и мальчишку тут же отослали в детскую поиграть.
- Ну, ладно, - произнес мистер Керч устало и подошел к этажерке с книгами. - Давайте прямо к делу. Вы сказали по телефону, что в общих чертах вы про нас уже знаете...
Он снял с верхней полки книгу и вынул оттуда пачку фотографий.
- Вот они, эти карточки, - он присел на кушетку рядом со мной, сжимая снимки в руке. - У меня довольно приличная камера. И вообще, я, пожалуй, неплохой фотограф-любитель, на кухне у меня и чуланчик отгорожен, чтобы самому проявлять. Две недели назад пошли мы все в Сентрал-парк... - Голос у него был утомленный и невыразительный, будто он повторял свой рассказ много-много раз и вслух, и про себя. - День был хороший, вроде, как сегодня, и бабушки нас давно донимали: подарите им новые карточки, и все тут, - так я отснял целую пленку портретов, порознь и вместе. Камера у меня с автоспуском, установишь, наведешь на резкость, и через несколько секунд затвор сработает автоматически - вполне успеешь добежать и сняться со всеми...
Он передал мне фотографии - все, кроме одной. В глазах у него застыла полнейшая безнадежность.
- Эти я снял сначала, - сказал он.
Фотографии были довольно большие, примерно дюймов семь на три с половиной, и я внимательно их рассмотрел. В общем-то, самые обыкновенные семейные снимки, но очень резкие, так, что различаешь даже мелкие детали, и на каждой трое - отец, мать и сын. Позы разные, но на лицах неизменные улыбки. Мистер Керч в простом костюме, жена его надела темное платье и легкий жакет, а у сына темная курточка и штанишки до колен. На заднем плане - дерево без листвы. Я поднял взгляд на мистера Керча, давая понять, что изучил фотографии вдоль и поперек.
- И этот снимок, - сказал он, прежде чем передать мне последнюю карточку. - Я сделал точно тем же манером. Мы договорились, как встанем, я подготовил камеру и присоединился к своим. В понедельник вечером я проявил всю пленку. И вот, что вышло на последнем негативе...
Он протянул мне снимок. На мгновение мне померещилось, что это еще один отпечаток, точно такой же, как и остальные; потом я заметил разницу. Мистер Керч был тот же, что и раньше, простоволосый, с широкой ухмылкой, но на нем был совершенно другой костюм. Мальчишка, стоявший рядом с отцом, подрос на добрых три дюйма, штаны у него были длинные, было ясно, что он стал старше, но не менее ясно было, что это тот же самый мальчик. Зато женщина не имела с миссис Керч ровным счетом ничего общего. Элегантная блондинка - солнце сияло в ее пушистых волосах, - хорошенькая, просто глаз не отвести. Она улыбалась, глядя прямехонько в объектив, и держала мистера Керча за руку.
Я взглянул на него.
- Кто же это?
Мистер Керч устало покачал головой.
- Не знаю, - сказал он мрачно и вдруг взорвался. - Говорю вам, не знаю! В глаза ее никогда не видел! - Он повернулся к жене, но она не удостоила его взглядом, и он, заложив руки в карманы брюк, принялся мерить комнату шагами, то и дело посматривая на жену, адресуясь на самом деле к ней, хотя говорил он вроде бы со мной.
- Кто это? И как вообще получился этот дурацкий снимок? Говорю вам, никогда ее и в глаза не видел!
Я взглянул на фотографию снова.
- А деревья-то в цвету! - сказал я. За спиной мальчишки, исполненного важности, ухмыляющегося мистера Керча и женщины с ее сияющей улыбкой стояли деревья Сентрал-парка, одетые густой летней листвой.
Мистер Керч кивнул.
- Знаю, - с горечью сказал он. - И представляете, что она говорит? - выпалил он, уставившись на жену. - Она утверждает, что это моя жена, то есть новая жена где-нибудь через пару лет. Боже мой! - он сжал голову руками. - Чего только не наслушаешься от женщины!..
- Почему вы так думаете? - Я посмотрел на миссис Керч, но она и меня не удостоила ответом; она безмолвствовала, сжав губы.
Керч безнадежно передернул плечами.
- Она утверждает, что на снимке все так, как и будет годика через два. Она сама умрет или... - он поколебался, но все же выговорил. - Или я разведусь с ней, но сына оставлю себе и женюсь на этой, со снимка...
Теперь мы оба глядели на миссис Керч, глядели до тех пор, пока она не почувствовала, что вынуждена что-то сказать.
- Ну, а если не так, - вздрогнув, вымолвила она. - Тогда объясните мне, что же это значит?..
Никто из нас не нашел ответа, и через несколько минут я откланялся. В сущности, что я мог им сказать? И уж тем более не мог высказать свое убеждение, что, какова бы ни была разгадка злополучного снимка, дружная жизнь этой четы кончена.
Я мог бы и продолжить. Я мог бы привести еще не одну сотню подобных случаев. Все они имели место в Нью-Йорке и ближайших его окрестностях на протяжении нескольких последних лет; думаю, что тысячи таких же случаев произошли и происходят сегодня на всем белом свете.
