- Холодно, - прошептала Катя, кутаясь в одеяло, – Надо валить вниз за пледом.
Я и Маша кивнули. Мы сидели на чердаке моей дачи и, не смотря на то, что за полночь уже давно перевалило, сон не шёл.
Ещё немного посидев и окончательно замёрзнув, Катя потопала к люку.
Маша сидела в телефоне, я же таращилась в окно.
Мысль поехать на дачу, на недельку июля, мне уже не казалась такой интересной, особенно после того, как мы уже накупались в озере недалеко от домика и наелись шашлыков на годы вперёд.
Мои размышления прервал крик снизу. Это кричала Катя. Я вскочила на ноги, вопросительно посмотрев на Машу. Та даже не шелохнулась.
- Ну что ты, Катю что-ли не знаешь? Опять увидела паука или пчелу.
- Маш, на дворе ночь. Какие пчёлы? Кааать? Ты в порядке?
Ответа не последовало. Я взяла старую керосиновую лампу (единственное, что служило освещением в нашем доме после полуночи) и подошла к люку.
- Кать, где ты? – снова спросила я услышав в ответ тишину. – Маш, она не отвечает.
Подруга лениво встала с матраца и подошла ко мне.
- Кать, ты чё? Давай дуй сюда.
В ответ опять прозвучала тишина.
- Надо спуститься вниз, вдруг ей плохо, - тихо сказала я, напрягая зрение чтобы рассмотреть в темноте хоть что-нибудь.
- Надо, - грустно сказала Маша и накинула мне на плечи кофту. – Я в тебя верю, вперёд.
Я скосила глаза на подругу. Когда дело доходит до критических ситуаций, она, не показывая страха, перекидывает всё на чужие плечи. Закатив глаза, я взяла в одну руку лампу, в другую руку подруги и потащила её вниз. Пару раз возразив мне и чуть брыкаясь, подруга сдалась и потрусила за мной вниз по лестнице. Лампа тускло горела и освещала не больше метра вокруг нас. Мы медленно обошли дом - Кати не было.
- Может она испугалась чего-то и выскочила на улицу? – предположила подруга и в общем – то, я с ней согласилась.
Мы вышли из дома. Серая луна едва освящала грязно-серое небо.
- Кать, да не ссы ты, давай вылазь.
Я толкнула подругу в бок. Иногда её фразы меня выбивали из колеи.
- Катя, - позвала я. На этот раз мы услышали хрип и пошли на него. За домом стоял старый колодец. Водой из него давно никто не пользовался, так как рядом была колонка, воду из которой наливать было куда удобнее, чем тащить ведро с колодца.
Хрип доносился как раз из колодца. Мы быстрым шагом рванули к нему.
- Кать, ты здесь? – спросила я, пытаясь вглядеться в глубь. Маша наклонилась рядом со мной и сощурила глаза. Внезапно поднялся сильный ветер, и мы, не имея возможности устоять, полетели в колодец головой вниз.
Приземлившись, я с удивлением заметила, что воды вокруг нет, и даже камней, а мы сидим на чём-то слишком крупном для песка, но и мягким для палок. Голова, конечно, трещала ужасно. В чувства меня привёл мат, доносящийся над ухом.
- Маш, заткнись, - простонала я опуская глаза к земле. То что я увидела, заставило меня вскочить и заорать. Мы сидели не на палках или песке. Мы сидели на куче костей. Настоящих человеческих костей. Их было настолько много, что они укрывали полностью дно колодца.
Ещё одна вещь, что поразила меня – это освещение. В колодце было достаточно светло, но я так и не смогла увидеть источник света.
- Что за чертовщина? – спросила Маша, обследуя колодец. – Вот ты, например, знала, что тут совсем нет воды. Хотя парадокс: она была видна сверху. И почему тут кости?
Подруга подняла, очевидно, бывшую часть тела кого-то и с интересом стала рассматривать.
«Поразительный человек, - подумала я. – Так делать вид, что ей совсем не страшно».
- Маш, - вздохнула я, - по тебе Голливуд плачет.
Сделав пару шагов стараясь не смотреть на кости, я снова позвала: «Кать, ты тут?»
За спиной раздался шорох. Мы обернулись, и я потеряла дар речи: у стены колодца стояла Катя. Волосы в чём-то отдалённо напоминающем тину, те же джинсы и майка в полоску, что были на ней, когда мы последний раз её видели, но ужасно грязные, в такой же тиноподобной жиже и белое-белое лицо. Пару секунд мы стояли не двигаясь, потом подбежали к подруге:
- Катя, что с тобой? – трясла её Маша за плечи. – Ты в порядке? Как ты сюда попала.
Внезапно Маша побелела сама и отбежав от Кати на пару шагов, вцепилась мне в запястье.
- Что с тобой? – вопросительно взглянула я на трясущуюся подругу.
Было чувство, что я единственный человек, который ничего не понимал в этой ситуации. Просто не реальность, а какой-то страшный сон, который должен закончиться, как только я проснусь, но я не просыпалась.
- Оль, она ледяная, - прошептала Маша всё так же до боли сжимая моё запястье, а я перевела взгляд на вторую подругу.
