Хотелось бы рассказать о событии, произошедшем со мной и моим другом. В общем, было 14 марта, и мы с моим другом Максимом решили поехать в Заброшенную Детскую Инфекционную Больницу, которая находится в Минске. Перед большим путешествием мы заехали ко мне домой, собрали все нужные вещи. Я взял хороших боевой нож (на всякий случай), мы наделали бутербродов, быстро перекусили и поехали на метро к больнице.
Приехали, вышли, решили дойти до нее пешком. Наконец нашли ее – старое советское 4-х этажное здание. С виду вообще не похоже, что она заброшена, однако если подойти поближе, то видно выбитые стекла, граффити, ну и облезлую краску. Недолго думая, как пролезть, мы пошли к центральному входу – он всегда открыт.
Как только вошли, сразу почувствовалась атмосфера больницы, даже не смотря, что там уже более 10 лет не шли операции, запах медикаментов чувствовался отлично. Было где-то 7 часов, как только мы туда пришли, так что сразу начали быстренько просматривать этажи.
Первый этаж полностью разграблен и уничтожен, и мы решили пойти на второй. Там мы обнаружили краны, из которых, кстати, лилась вода. Рядом с ними была операционная – войдя в нее, сразу был виден операционный стол, много медицинской утвари, шприцы, трубки и т.д. Вышли из этой комнаты и недалеко нашли лифт – двери были открыты, сам лифт застрял между 1 и 2 этажом.
Обследовав 2-й этаж, мы пошли на 3-й – вообще скукота, ничего не было, только кабинеты, полностью разграбленные. А вот на 4 этаже был самый сок – инвалидные коляски и какие-то телеги. А дальше было 2 коридора, где были палаты. Мы решили зайти в первые 2 палаты: на стенах было много рисунков, один из которых мне очень понравился. «Красная Армия всех сильней» было на нем написано, а снизу были зарисованы известные фотографии Великой Отечественной. Мне этот рисунок понравился, и я взял его с собой. Рядом же стояли кровати и столики.
Немного погуляв, мы обнаружили, что как-то очень быстро стемнело. И мы решили пойти наверх, на чердак. Но интересного там ничего не было, кроме машинного отделения. Мы и стали собираться уходить, спустились вниз, как обнаружили подвал. Проход в большой и страшный темный подвал. Мы решили спуститься вниз. Оказывается, там были лаборатории и какие-то запасы трубок. Время уже было 21:42, и мы стали собираться уходить, как услышали вверху какие-то крики. Было очень страшно и жутко. Казалось, будто там кричат и плачут дети. Подниматься наверх мы не хотели. Мой друг спрятался где и я, в небольшой комнате. Просидев там минут 5, крики прекратились, но мы стали слышать отчетливые шаги. Я решил выйти и посмотреть, что это (благо фонарик был).
Как только я вышел из этой комнаты, я увидел белый силуэт, это был мальчик лет 14. Я стою, ноги трясутся, и я у него спрашиваю: «Ты кто?», на что он отвечает: «Я – Леха Симонов». После чего он отвернулся и пошел к выходу. Вроде бы все притихло, и я сказал другу, что надо уходить. Но как только он ушел, мы опять услышали крики. Я не знал, что делать. Казалось, эти крики приближаются к нам в сопровождении с плачем и мы обратно спрятались. Чувство страха переполняло нас, и мы стали продумывать план, как отсюда уйти. И вдруг через щель я опять увидел силуэт этого мальчика. Он будто не хотел отпустить меня. И вдруг я слышу: «Подойди сюда», но мои нервы не выдержали, и мы побежали в другую сторону подвала. И чудо – там лестница. Я слышал, как тот мальчик кричал «Стой!», но мы бежали. Бежали, покуда были силы.
Наконец мы на первом этаже. Уже бежим к двери, и вдруг мой друг заорал так, будто ему ногу прострелили. Он сказал, чтобы мы не шли к двери, там кто-то есть. Я не знал, что делать, и мы разбежались в разные стороны.
Я увидел окно, быстро побежал в ту палату и выбил окно своим телом, тем самым упав на асфальт. «Наконец-то!», подумал я, находясь за зданием. Но мысль о потерянном друге не давала мне сил идти вперед, мне казалось, что это были последние минуты, когда я его видел. Дойдя до остановки, я сел в такси и уехал до дома.
Придя домой, я сразу же начал звонить Максу, но он не отвечал. Звонил еще пару раз, но безуспешно. Я начал носиться по квартире, с мыслью «из-за меня пропал мой лучший друг!». Я не мог уснуть, сел на кухню и начал думать, что делать. И вдруг слышу – кто-то звонит в дверь. Я подхожу, открываю – это Макс, слава Богу! Я его впустил, спросил, что с ним случилось, он весь в поту, испуганный начал говорить, что побежал на 2 этаж и хотел спрыгнуть оттуда. Далее он увидел силуэт того же мальчика с другой стороны помещения и забежал в комнату медсестёр. Там было выбито окно, он пролез через него и по дереву спустился вниз. Потом же, на метро, доехал до меня.
Он пошел домой, на часах уже было 12:04, и я решил пойти спать. Уснул, и мне приснился тот самый мальчик Леха. Он все время просил прийти туда обратно, что я у него украл душу и прочее. 2 дня подряд мне он снился. Я не знал, что делать, но тут вспомнил про рисунок, который я взял со стены. Я начал его рассматривать, но ничего не обнаружил. Перевернул лист и вижу – карандашом написано: «Алексей Симонов». Я сразу понял, что это был рисунок того мальчика. Немедля, пока еще не стемнело, я взял этот рисунок, быстро на такси доехал до этой же самой больницы, взял рисунок, скотч и побежал на 4 этаж. Отыскал ту самую палату и приклеил рисунок. Как только приклеил, сразу же побежал вниз, сел в такси и уехал домой. Когда уже ложился спать, мне приснился тот самый Леха. Он сказал: «Спасибо!», после чего ушел. Больше мне он не снился.
Через 2 дня после всего этого я решил пройтись по кладбищу, внимательно рассматривая имена умерших. И тут, в самом центре кладбища я нашел могилу – на ней было написано «Симонов Алексей Валерьевич 05.08.1989 – 23.07.2001». И сбоку была его фотография. Я сразу узнал его – точь-в-точь, как я его видел в больнице. Я решил на следующий день купить цветов и принести ему на могилу. Так и сделал. Но забыть этого мальчика я никогда не смогу.
