Съехались, значит, мы с моим в мае. Долго бюджет сверяли, чтоб с квартирой определиться, решили, что больше 12 тыщ не потянем, варианты просматривали. А потом нашли эту и поняли – никуда больше не пойдем. Чистенькая, просторная, хозяева в первый раз сдавали – бабка у них здесь померла – потому и ремонт был приличный, и мебель нам почти всю оставляли.
- Пятнадцать, - сказали хозяева. Я уж было расстроилась, но мой успокоил.
- Подумаешь, пару лишних ночных смен возьму, зато район удобный, на работу близко.
Соседи хорошие попались, спокойные, за первую неделю ни одного скандала. Одна вообще сама пришла знакомиться, на чай звала, где какой магазин и автобус рассказала. И семью хозяев тоже знала.
- Эх, Петровна. Хорошая тетка была, здоровая, хоть и лет ей было уже за семьдесят, - как-то рассказала она, встретив на лестничной площадке. – Еще накануне стояли мы прям вот на этом месте, я с работы возвращалась, и зацепились языками. И она мне еще жаловалась, что в последнее время хулиганы какие-то на лестнице шумят, говорят громко, в дверь стучат и убегают. Я подумала еще, что наверное маразм старческий, потому как вот же я рядом живу и ничего не слышу, а ей мерещится всякое. А утром ее нашли, прям возле глазка дверного, уже холодную.
Неудобство такое и правда было в квартире – входная дверь прям на лестницу выходила, не больше полуметра расстояние. Я поначалу внимания не обратила, а потом, после рассказа соседки, стала замечать, что и правда шумно. Причем шум всегда к полуночи начинается.
И тут мой еще перешел постоянно в ночные работать. Деньги ему, видите ли, хорошие платили за постоянство. А я постепенно сон потеряла. Непривычно уже одной было засыпать, да еще и эти на лестнице хулиганят. Даже подумывала в полицию позвонить, но потом решила, что их такие пустяки не интересуют.
Как-то ночью, уже в августе, жара еще тогда стояла невыносимая, ни ветерка, только комары-кровопийцы над ухом жужжали, в очередной раз эти сволочи на лестнице ссорились. Ну я разозлилась, халат накинула – и к двери. А за ней никого. Свет в подъезде горит, мошкара возле лампочки под потолком крутится, и ни одного живого человека. Я постояла пару минут, прислушиваясь – вдруг где кто на этаж выше спрятался – но никто в подъезде так и не появился.
И повторялась так еще несколько раз. Однажды в глазок я вроде как что-то заметила, но, открыв дверь, никого не нашла.
Психанув, рассказала своему. Он посмеялся, посоветовал не обращать внимание. Потом беруши притащил – думал смешно, а его чуть сковородкой не прибила. В итоге он поменялся сменами и обещал в течении двух недель сторожить мой покой.
Первые две ночи я отсыпалась и была самой счастливой. Наготовила моему кучу вкусняшек, даже согласилась съездить проведать его мамашу придурочную. А на третий день шум вернулся. И больше уже не уходил. Я теперь к двери даже не ходила, а муж все успокоиться не мог. Как услышит особо громкий топот или разговор, к двери спешит. И распахивал неожиданно, и в глазок долго подглядывал.
В последнюю ночь перед возвращением на ночные он решил караулить.
- Посижу, в глазок позаглядываю. Все равно надо привыкать не спать.
Ну я плюнула на это дело и спать ушла. Думала, может передумает, придет ночью. Решила даже, что сердиться не буду, если разбудит для долга супружеского – все же герой мой.
А утром он так на стуле возле двери и сидел. Не дышал только. Я его в плечо толкнула, думала, что задремал, а он завалился в бок, со стула упал и смотрел на меня пустыми глазами.
Врачи сказали, что инсульт был. Мол, бывает так: здоровый на вид человек, живет нормально, а потом сосудик лопается – и все, не спасти. Похоронили его на третий день, народу много было, все успокаивали, обнимали, говорили, что отпустить надо. Ну я и не спорила – моего я уже отпустила и попрощалась.
Вот кресло к двери подтащила, чтоб сидеть удобней было, специальный глазок-камеру заказала, чтоб все записывать. У меня только одно дело не оконченное осталось – дождаться и увидеть.
