Жуткое вытье доносилось из соседского дома, женский голос вибрировал на высокой ноте, заставляя Элю панически закрывать уши. Но этот вой пробирался и в уши, и в мозги, каждая клеточка тела девушки дрожала от этих невыносимых звуков.
...Отлетела наша чистая ли горличка-а,
Отлетела щебетунья наша птичечка-а,
Ты простилась со мной ли, со родимой своей матушко-ой!
Ты великое мне горюшко да сдеяла-а,
Вон из телушка мою ты душу выняла-а!
Я ль тебя, горюша мать, да не любила-а?
Николи тебе я грубныим словечком не сгрубила-а,
А и утрышком раным я рано не сбудила-а!
Я взлелеяла тебя, мое дитя родно-ое,
Ты мое желанное ли чадо дорого-ое!
Ты покоилась на мягкой на постелюшке-е,
Ты валялась в пуховой перинушке-е! –
Так почему же нас ты рано покидае-ешь,
На кого нас, дитятко, здесь оставляе-ешь?
И простилась ли навек с своим ты гнездышко-ом,
А позналася семья твоя вся с горем-горюшко-ом,
Как тебя из дома понесут, нашу лапушку-у!
Ты прости ли навек, девынька родима-ая,
Ты мое рожоно ли дитя любимо-ое!
Не вернуть и мне, горюше горегорько-ой,
Что своей ли ненаглядной дочи родненько-ой!
А подружкам твоим раздам я платья да кофты-ы,
Чтоб они за твою душеньку молили-ися,
Чтоб ходили на могилушку частешенько-о,
Чтобы все тебя подружки не забывали-и,
В беседушках горюшу б вспоминали-и!
Встань да встань, открой ясны оченьки, посмотри на маму! Да посмотри-и!...
По соседству жила цыганская семья, буквально вчера у них умерла дочь, и эти причитания звучали непрерывно.
Девушке было двадцать лет. Почти всю свою сознательную жизнь она провела сидя в кресле на широкой, деревянной веранде, страдая от тяжелейшего порока сердца. Прошлой ночью оно остановилось, и крики матери с этого момента разносились по всей улице. К утру понаехали родственники, и причитания усилились, женщины суетились, а мужчины пили водку за большим столом во дворе.
На момент выноса тела, Эля шла с магазина и стала невольным свидетелем этого процесса, остановившись у забора, чтобы не переходить покойнику дорогу. Кладбище находилось в леске в пару метрах от улицы, поэтому весь путь покойницу несли четверо мужчин, не воспользовавшись услугами катафалка. Женщины следующие за гробом выли и рвали на головах волосы, голося на своем. Эля вжалась в забор и закрыла глаза, похоронные процессии всегда ее пугали, и она по возможности старалась избегать эти печальные мероприятия. Мужчины с гробом поравнялись с ней, и вдруг один из них споткнулся и упал на колено. Гроб наклонился вперед, и застывший труп рухнул на землю прямо возле Элиных ног. Девушка вскрикнула, глядя на словно кукольное тело, лежавшее на боку и смотрящее на нее одним раскрытым глазом. Этот глаз будто впечатался ей в мозг, уже дома, пытаясь выкинуть из головы этот ужасный случай, Эля постоянно видела перед собой ярко-синий глаз, неестественно живой и как-будто насмешливый.
Помины продолжались до позднего вечера, и так как Элина кухня находилась на втором этаже, ей было хорошо видно, как бегают женщины с тарелками по устланному коврами двору. Поужинав, она вымыла посуду и вышла на улицу, решив посеять в палисаднике цветы. Погода была теплой и безветренной, лишь где-то вдалеке собирались темные, надутые облака. Эля прошла через маленькую калиточку в палисадник, окруженный разноцветным штакетником и натянула перчатки.
- Эй, девочка! - Услышала она скрипучий, старческий голос и удивленно обернулась. На скамейке, возле цыганского дома, сидела древняя цыганка с вонючей самокруткой в длинном мундштуке. Ее разноцветные юбки стелились по земле обтрепанными краями, а длинные, смуглые пальцы, были увешаны золотыми перстнями.
- Что, тетя Марта? - Улыбнулась Эля. - Вы почему не на поминах?
- Толку от них? - Отмахнулась старуха. - Подойди, скажу кое-что...
Эля поставила ведерко на землю и подошла к цыганке.
- Как это? Это же внучку вашу поминают.
- Да уж не знаю... - Вздохнула старуха. - Внучку ли... А тебя я предупредить хочу... Будь осторожнее, покойница на тебя своим дурным глазом посмотрела, пометила тебя.
- Как пометила? Вы о чем, тетя Марта? - Эля почувствовала укол страха.
- Просто, держи Бога рядом. - Сказала цыганка и потушив недокуренную сигарету о подошву тапка, встала. - Пойду, выпью за упокой... Пара-тройка стаканчиков красного не помешает...
Цветы сеять совсем расхотелось, и Эля пошла домой, думая о словах старой цыганки. "Покойница пометила тебя..." Перед ней снова возникла картинка, как мертвая девушка смотрела на нее своим насмешливым глазом, неестественно выгнув шею, словно подглядывая. Крестик всегда был с ней, да и в углу спальни висела старинная икона, но ей было все равно непонятно, что конкретно имела в виду тетя Марта.
Ближе к ночи, некоторые из поминающих разъехались, и Эля слышала, как хлопают дверцы машин и урчат моторы. В цыганском доме светилось, видимо женщины перемывали посуду. Кто-то из них выглянул во двор и крикнул: - Тетя Марта, джя домой!
- Явится сегодня ночью мулло за вами! - Услышала Эля пьяный голос старой цыганки. - Закрывайте дома двери и окна!!! - Потом она забормотала что-то, видимо женщина, которая ее звала, уговаривала ее зайти в дом.
Ночью все было тихо и Эля спокойно проспала до утра, даже дождь не разбудил ее, начавшийся перед рассветом. А вот с первыми лучами солнца, улицу огласили ужасные крики. Эля подскочила на кровати и кинулась к окну. В цыганском дворе была настоящая суматоха, крики и плачь, снова резали ухо, и девушка приоткрыла створку, надеясь услышать хоть что-то. Но до нее доносились лишь обрывки разговоров, из которых она ничего не поняла, единственное, что стало ясным так это то, что в соседском доме опять что-то случилось.
- Вызывайте скорую! - Услышала она мужской голос. - Быстрее!
Эля накинула халат и вышла на улицу, где собрались другие соседи, с любопытством наблюдая за беготней возле цыганского двора.
Тетя Марта сидела на лавочке с початой бутылкой вина, словно ее не касалось все происходящее. Эля подошла к ней и осторожно поинтересовалась:
- Что случилось, тетя Марта?
- А я их предупреждала! - Взмахнула она пальцем на Элю. - Берегитесь мулло, рома! Придет и высосет всю кровь вашу! Никто не спасется от острых зубов и смрадного дыхания!
К воротам подъехала скорая, и ей на встречу выбежал усатый мужчина с маленькой девочкой на руках. Ее головка свесилась с его локтя и безжизненно моталась из стороны в сторону, нежная кожа под глазами приобрела синеватый оттенок, а тонкая шейка была перемотана бинтом, на котором проступили пятна крови. Эля с ужасом наблюдала за происходящим, завывания старой цыганки нагнетали обстановку, и по ее спине побежали предательские мурашки. Молодая цыганка забралась в скорую вместе с отцом девочки, и машина, завывая сиреной, помчалась по дороге.
- Говорила я тебе, Альбина, что дочка твоя нечистого пригрела! - Закричала тетя Марта на свою дочь. - Вот теперь вернулась ненаглядная твоя!
- Инкэр тыри чиб палэ данда, морэ! - Выкрикнула Альбина и зло посмотрела на свою мать. - Иди домой, пьяница!
- Ты мне рот не закрывай! - Пьяно пробормотала старуха. Но с лавки поднялась и пошла во двор. - Придет и за тобой!...
Люди посмеивались в стороне, считая, что старуха выжила из ума, а Эля вдруг опять вспомнила подглядывающий за ней глаз.
С приближением ночи, Эля начинала ощущать страх, ей мерещилась покойница и она наглухо закрыла двери и окна, виня себя за веру в цыганские страшилки. Выключив свет, девушка прилегла на кровать и включила ноутбук, надеясь узнать в интернете, значение слова "мулло".
...Нежить, вампир в фольклоре цыган. Мертвец, возвращающийся с недобрыми намерениями, питающийся кровью живых. Как правило, жертвами мулло становятся люди, виновные в его смерти (особенно, родственники), либо те, кто позарился на его собственность (опять же родственники, которые сохранили имущество покойного вместо того, чтобы уничтожить его, как того требует обычай). Также мулло может мстить тем, кто при его похоронах не соблюдал правила погребальной церемонии....
По ее спине пробежал предательский холодок, луна заглянула в окно, оставляя серебристую дорожку на покрывалеЮ и Эля уже пожалела о том, что живет одна...
Проснулась она от легкого скрипа соседской калитки, этот звук она не спутала бы ни с каким другим. По экрану ноутбука плавали рыбки, часы мигнули и показали ровно двенадцать ночи. Эля встала и осторожно подошла к окну, спрятавшись за шторой, она посмотрела на соседский двор и сразу увидела крадущийся силуэт, прижимавшийся к стене дома. Силуэт шагнул к дверям и некоторое время переминался возле них, видимо пытаясь открыть, а потом Эля услышала тонкий голосок. Не в силах сдержать любопытство, она тихо приоткрыла окно и прислушалась.
- Мама-а... мамочка-а...- Пискляво тянула ночная гостья.
- Открой... На дар.. Мэрав тэ хав...
Ей что-то ответили из-за двери и она снова пропищала: - Не бойся, это я, Рада... Кушать хочу...
Волосы на голове Эли встали дыбом от услышанного и, зажав рот рукой, она продолжила наблюдать за покойницей или мулло...
- Мангава тэ йавэс манца, дай... - Запричитала ночная гостья. - Выйди, мамочка... Мне страшно и холодно...
И тут из дома раздался пьяный голос тетки Марты, она громко кричала:
- Уйди от дверей Альбина! Не говори с ней! На ракир! На ракир!
Покойница злобно зашипела и ударила по двери.
- Я доберусь до тебя, старая сука!
Эля судорожно вздохнула и вдруг увидела как Рада резко повернулась и посмотрела в ее сторону. Даже через темноту и расстояние, она ощутила ее звериный взгляд. Взгляд голодной мулло...
Девушка захлопнула окно и задернула шторы, сердце выскакивало из груди и она легла на кровать, свернувшись калачиком. Она вся превратилась в слух, ловя из тишины подозрительные звуки и так пролежала до утра, не в силах сомкнуть глаз.
...Как только, как только Ром
Твои глаза я увидела,
С той поры, с той поры
Больше не спала.
Много дорог, много дорог,
Много дорог я исходила,
Еле, еле, еле, еле
Тебя я нашла...
Утро наступило сумрачное и прохладное, с всклокоченными волосами и красными глазами, Эля вышла во двор и сразу ощутила ядреный запах самокрутки тети Марты. Старая цыганка сидела на своем месте и выглядела довольной, пуская кольца дыма.
- Здравствуйте тетя Марта. - Поздоровалась Эля и подошла ближе. - Как здоровье?
- Плохо. Альбина все бутылки спрятала. - Проскрипела старуха. - Но теперь я не одна. Он приехал.
- Кто? - Эля обратила внимание как горели глаза цыганки.
- Ты же видела ее вчера, правда? - Вдруг спросила она. - Видела?
Эля кивнула головой.
- Дампир приехал, девочка. - Улыбнулась старая цыганка. - Дампир...
