Я был слишком мал, когда его не стало.
Трудно поверить в такую нелепость, как смерть крепкого и абсолютно здорового мужчины. Даже осознавая, что его убили, я отказываюсь принимать этот факт как истину. Помню, как просыпался всякий раз с искренней убежденностью - дурной сон прошел и отец сидит как обычно в кабинете, перебирая непонятные бумажки. К нему нельзя заходить. Лучше не тревожить, время от рассвета и до полудня самое ценное.
Но солнце медленно поднималось. Время текло вязкой патокой по улицам городка. Отец не спускался к столу на обед. Надежда угасала, уступая место бессильной ярости и обиде.
Они не имели права отнимать его жизнь. Но если бы не эта жертва, кто знает, что стало бы со мною и с остальными…
Мы собрались в гостиной. Тихий июльский вечер за окном переливался всеми оттенками черного. Длинные тени от кипарисов пересекали аллею и в свете желтоватой луны напоминали трещины в нагретой за день земле.
В прежние времена можно было бы отправиться на прогулку по саду или выбраться в город не знающий, что такое сон и покой. Но без присмотра старших такое предприятия скорее походило бы на слепое безрассудство.
- Год от года мы теряем контроль за ситуацией, - вещал дядюшка Артур, брат моего покойного отца и старший мужчина в семье.
Он как всегда сидел в кресле, закинув ногу на ногу.
- Я слышал, что их число только растет, - мой кузен Бенджи стоял у камина так, словно искал у остывшего камня поддержки, - они настроены решительно...
- Вздор! Они зверье! Убийцы, жаждущие лишь крови и запустения!
- Артур, ты прав, - моя матушка выразительно посмотрела на портрет отца, - они... они не заслуживают жалости. Мерзкие твари. Стоило нам ослабить хватку, и они повылазили из своих нор!
- Анабэль, прошу, не тревожься так, - сестра моего отца Кристина взволнованно обернулась к матушке.
Я смог рассмотреть ее новое платье. Тетушка была не намного старше меня, но к ней относились, как равной. Позволяли говорить без особого разрешения и носить одежду взрослого покроя. А меня заставляли называть ее "тетей". Пфф... старомодные порядки нашей семьи - это тема для отдельного разговора.
В гостиную тихонько вошла прислуга. Торри, Уолли и шеф над всеми работниками поместья, Серджио Трэйне. Втроем они очень ловко и скоро подготовили стол. Сервировка заняла минут тридцать и все это время мы хранили молчание. Каждый предмет занял свое место на столе и слуги замерли в ожидании новых распоряжений. Двое из трех не могли и подозревать о том, как важна эта ночь для всех собравшихся. Долгую паузу нарушил дядюшка Артур.
- Уолли Бэйзил и Виктория Аллан... - на щеках девушек вспыхнул румянец смущения, а меня буквально обдало жаром, в горле пересохло и защемило в груди, - юные леди, что пожелали служить этому дому, не прося взамен ничего, кроме защиты от безумцев из внешнего мира!
Я украдкой посмотрел на остальных и прочел в их лицах снисхождение, но не высокомерное, а ободряющее. От предвкушения захватывало дух, ибо то, что есть цель пути для одних, может стать отправной точкой для других. Например, для меня. Если предчувствия не обманывают, то недавний спор матушки и дяди решился не в пользу последнего.
- Сказано в Книге: "... кто дому твоему мир принес, тому и ты подари весь мир до капли последней". Я знаю, что вы ответите, но обязан спросить, как того требуют наши обычаи. Желаете ли вы стать частью семьи?
Я на мгновение представил, что они испугаются и откажутся. Только не это! Слишком многих изловили и растерзали дикари, что обосновались за холмами и заняли Город. И если не принять меры, то скоро уничтожат и нас. В голове хаотично роились мысли. Но страхам не суждено было обратиться в реальность. Девушки смиренно поклонились, выражая полное согласие. Что и говорить, стоило труда удержать восторженный возглас. Мальчишка, какой я мальчишка, но если все сложится совсем уж благоприятно, то и это уже ненадолго. Я улыбнулся этим радужным чаяньям.
Тепло их юных тел заполнило все пространство вокруг и оглушающей волною томительной страсти захлестнуло меня. Нежные создания, избравшие смирение и послушание, отрекшиеся от своих соплеменников, теперь получат достойную награду. Священный союз с одним из мужчин нашего дома.
- Бенджи, - дядюшка хрипло окликнул сына, - прими Викторию, как жену свою, с этого дня равную нам.
Кузен нервничал. Взрослый мужчина оробел, как подросток. Тетушка ободряюще улыбнулась ему.
- Ступай же, любезный племянник! - я вздрогнул, словно обращались ко мне, но нет, сейчас все взгляды были устремлены на замешкавшегося Бенджи.
Торри прикрыла веки и мягко улыбнулась, выражая полное подчинение. Привычка служанки, от которой скоро предстоит избавиться.
- Открой глаза, девочка. Наши женщины не боятся смотреть на своих мужей, - матушка говорила тихо.
- Да, госпожа...
- Анабэль.
Торри снова зарделась румянцем. Это смущение придало кузену храбрости. Он приблизился к девушке и, взяв ее маленькую ладонь в свои руки, прочитал клятву на старом языке. Она ответила и поцеловала его.
Дальше произошло то, что и полагается в таких случаях. Из уважения к новоиспеченным супругам мы не смотрели. Но слышали... слышали, как она вскрикнула и эта высокая нота растворилась в ночной тишине. Глубокий вздох. И шепот, она шептала ему слова любви и клялась быть верной и честной женой на своем языке. Это было умилительно и трогательно. Когда церемониал состоялся, я снова посмотрел на девушку, она прижимала алый шелковый платок к шее. Ее жар таял, а черты лица преображались. Это было подобно огранке драгоценного камня, что прекрасен сам по себе, но в руках мастера-ювелира обретает множество сечений и выпускает в мир свою сокровенную силу.
- Теперь Уолли... Милое дитя, ты вступила в пору цветения и я не вижу препятствия..., - Артур внимательно посмотрел на девушку, - будь мне верной супругой и, да продлятся годы процветания нашей семьи.
Если бы сейчас ударил гром и рассвело, я бы и того меньше удивился. Дядя носил траур более десяти лет. Но что же это значит?! Мои шансы ступить во взрослую жизнь растаяли в мгновение ока.
Ритуал повторился. И у меня теперь была еще одна молоденькая тетушка.
Когда ты молод и наивен, труднее сдержать чувства, тем более такие сильные, как разочарование или зависть.
Матушка посмотрела на меня и властным жестом подозвала к себе.
- Вэллиар, ты такой глупенький еще.
- Да, но...
- И ты снова забыл слова отца! - ее тихий голос подчинял и заставлял слушать, - новая кровь?...
-... это время.
- А древняя…
- Это вечность.
- Ты очень похож на него, но если хочешь чего-то достичь, научись ждать.
В тот момент я снова ощутил неясное томление в груди. Мне захотелось выйти вон из гостиной. Что угодно, любая смена обстановки, только не эти вечные разговоры о предназначении и роли. Старшие говорят загадками, решать которые так же сложно и бессмысленно, как гулять по лунной дорожке.
Серджио вызвался в провожатые, старик явно выслуживался перед матушкой. Но лучше так, чем терпеть унижение у всех на глазах.
- Господин, у меня есть сюрприз для вас, - слуга зашептал, не переставая озираться, - я прекрасно понимаю ваши чувства, прежний хозяин поместья просил помогать...
- Ты поможешь, если оставишь меня в покое!
- Не говорите так, пожалуйста! Тише...
Его странный вид вызывал скорее жалость, чем любопытство.
- Говори и убирайся прочь.
- Не здесь, хозяин, мы выйдем в сад, там будет спокойнее.
Самый короткий путь к саду на заднем дворике шел через зимнюю оранжерею. Двойные двери и окна из прочного стекла были распахнуты, пропуская внутрь дурманящие ароматы ночных цветов. Сильнее прочих благоухал жасмин. Мыльные белые цветы в свете луны походили на капли морской пены. Среди ветвей низеньких плодовых деревьев и узловатых олив щебетали соловьи. У самой земли струился туман. Ярко светили звезды, сочетавшиеся в причудливые узоры, и картины на черном, бездонном небе.
- Здесь, - Серджио откинул со лба прядь седых волос, - хозяин просил ждать подходящего случая, сейчас самое время.
- Время - ничто.
- Истинно, господин Вэллиар, но все же... Ваш отец завещал мне хранить и передать эту вещь, - старик выудил из кармана небольшой пенал из темного бархата.
- Подарок?
- Дар. Не торопитесь судить о нем сразу.
Я принял футляр из рук слуги и аккуратно распечатал замочек. Внутри был крохотный свиток из папируса.
- Это послание?
Серджио растерянно пожал плечами. Да, и откуда ему было знать, что именно хотел передать мне отец.
Желтоватый листок папируса, свёрнутый в маленькую трубочку внушал трепет не меньший, чем родовые фолианты моей семьи с указанием всех предков вплоть до Прародителя. Природу этого чувства я не мог объяснить, но решил довериться ощущениям. В моих пальцах свиток издал лёгкий шелест и, словно по волшебству, развернулся:
«В тени ветвей, где лунный свет
Серебряные нити заплетает…
Найди приют, что тонкий след
Потомков ночи направляет…»
- Загадка? Что ты хочешь, отец? – папирус стал чернеть и в мгновение истлел, оставив сажевое пятно на моей ладони.
(продолжение следует...)
