Я уже восемь лет работаю детективом, но ещё ни разу не встречал ничего подобного. Этот случай совершенно особенный. И пугающий.
Не так давно, кажется, в понедельник шестнадцатого к нам в отдел поступил звонок: люди жаловались на соседа, который по их словам "кричал, не переставая, уже несколько часов".
Прибывший на место происшествия отряд оперативников взломал дверь, и когда вломились в квартиру, обнаружили мужчину лет сорока пяти, визжавшего, вжавшегося в пол. Но то, что они увидели дальше переходит все грани разумного: перед их глазами возле мужчины на ржавых, тонких цепях в метре от пола висело тело обнажённой девушки.
На трупе не было ни царапины, ни синячка точно так же, как не было носа, рта, ушей, сосков... Абсолютно ничего. Никаких отверстий, только бездонные, почти живые, влажные глаза. Кожу протыкали десятки маленьких крючков, служивших цепям своеобразными наконечниками. Крючки были хаотично "разбросаны" по всей девушке, но большая их часть сосредоточилась между ног, на округлых грудях и на том месте, на котором по идее должен располагаться рот.
Основания цепей впивались в стены, потолок и пол. Они не были чем-то прибиты. Скорее, это выглядело так, словно они сами прогрызли себе путь, вырвались из недр пустот. Когда цепи стали вытаскивать, пришлось разбирать стены и оказалось, что все они связаны между собой, у них не было начала, звенья крепились друг к другу, образуя подобие сети.
Тело же отправили на экспертизу настоящим профессионалам, мастерам своего отвратительного дела. Они установили, что труп был первой свежести, будто девушка умерла пару часов назад.
Все внутренние органы были в порядке: имелась и глотка, и трахея, все предпосылки к носу и ушам... Однако ничто не имело выхода. Самое жуткое было то, что на месте рта и прочих естественных "выпирающих" и не только органов человека не имелось никаких следов хирургического вмешательства. Кожа была невероятно гладкой, без изъяна, словно девушка такой родилась.
Мужчину пытались допросить, но попытки не увенчались успехом, бедняга не мог осилить связную речь, он лишь метался из стороны в сторону, не мог усидеть на одном месте и постоянно бормотал, повторяя и повторяя: "Невозможно". В итоге его признали невменяемым, свихнувшимся на почве стресса. Вроде бы что-то такое записали в протокол для галочки. Истинные причины безумия выяснить не удалось.
Всё бы ничего... Конечно следователи (да и я тоже, чего таить) поломали бы головы над этим делом довольно долго, но потом конечно забыли. Только вот случай повторился. И не раз.
Каждый день к нам поступали звонки от недовольных соседей. Каждый раз в квартире мы находили очередного "свихнувшегося на почве стресса", и каждый раз перед нами висело распятое ржавыми крючками обнажённое женское тело. Это были разные девушки, но всегда гладкие, как поверхность мыльного пузыря.
Они так же отличались количеством и расположением воткнутых в их чистокожие тела крючков. У кого-то крючки впивались в запястья, у кого-то в виски, колени... Неизменным оставалось лишь одно место - промежность. А так же постоянно открытые слезливые глаза.
Сложив нога на ногу и закинув сию конструкцию на спинку низенького стула, я закурил. Пепельница была далеко, на журнальном столике, таком типичном для какого-нибудь офиса. И пепел сыпался серыми соринками на чистый бежевый ковёр.
Я был в задумчивости. Кто? Зачем? А главное, как!? - вот вопросы, уже который день терзающие мой рассудок.
Итак, сопоставим всё, что уже известно. Шесть жертв. Никто из пострадавших не мог ничего нам рассказать, все неминуемо слетали с катушек. Все были мужчинами, и каждый из них жил один в квартире. Многие из них были богаты, либо имели богатых родственников или друзей. Все имели судимость.
Жадно вдыхая вечерний воздух, я разглядывал сквозь тёмные кроны деревьев красочный закат. Окурок летит мимо урны, я не обращаю внимания и продолжаю шагать по горячему асфальту.
К темноте добираюсь домой. Ключи со звоном падают на пол.
А что значат эти крючки? Имеет ли смысл их количество и месторасположение?
Я поднимаю ключи и медленно ввожу один из них в замочную скважину. Эврика! - проносится у меня в голове. Кажется нашёл разгадку! Второпях я бегу в спальню, включаю свет, надеясь устремиться к письменному столу и всё в подробностях записать.
Передо мной Она. Распятая крючками прошлого. Всё так же смотрит на меня своими милосердными глазами. Я изнасиловал её семь лет назад...
