Черные розы стоят на окне.
Кто же принес в полнолуние мне?
Черные розы – залог не любви,
Холодом веют и страхом они.
Как восхитительны, как хороши
Черные розы для чуткой души!
Черные розы цветут лишь раз в год:
В ведьмином доме у ведьминых вод,
В ночь новолуния, в ночь колдовства,
В ночь, когда кровью луна так пьяна.
Иглы-шипы перевязаны тьмой.
Дорого стоит букет неживой.
Черные розы стоят на окне.
Черные слезы застыли в душе.
Черные розы не знают любви.
Черные розы, вы так холодны...
* * *
- Неужели он еще стоит? - спросила Оля у тетки, с которой шла по широкой пыльной дороге в магазин за хлебом. - Мрачный такой, жуткий, как и в детстве...
Тетка нехотя глянула в сторону одинокого дома с высокой остроконечной крышей и быстро перекрестилась.
- Стоит... Куда ему деться?
- Давно уже никто в нем не живет?
- Да лет десять точно. - Тетка Евдокия скривилась, точно лимон съела. - Как умерла немка эта... как же ее... дай Бог памяти... Ингред Ридель! Во! Так и пустует...
Оля явственно вспомнила старую немку, о которой ходили разные слухи, в том числе и то, что она знается с нечистой силой и то, что в ее мрачном доме вместе с ней поселилось зло... Она была высокой и худой как жердь, вечно одетая во что-то черное, окутывавшее ее с головы до пят, ее часто видели на кладбище с большой полотняной торбой и то, что она там собирала, оставалось только догадываться. Немку обходили стороной, а вездесущие пацаны находили в овражке возле ее дома кости животных и огарки черных свечей. Оля поежилась от детских воспоминаний, хотя сейчас они казались просто глупыми байками.
- А что это ты за нее заговорила? - Тетка Евдокия зыркнула на нее недовольным взглядом. - Вспомнила на ночь, окаянную...
- Да просто... Дом увидала и вспомнила...
- Пусть ее дальше черти в аду жарят, а ты больше не упоминай ее! - Тетка пригрозила ей пальцем и пошла к кучке женщин, разглядывавших привезенные из города халаты да носки с чулками.
Как и почему Фрау Ингред Ридель оказалась в этой деревне, не знал никто. Немку привезли ночью, выгрузили возле этого дома весь ее багаж, ее саму и дюжину ее черных котов, которые безбожно орали на всю улицу. Еще раньше в этом доме жил поп с женой и двумя детьми, но с чего-то тронулся умом и, заткнув валенком печную трубу, лег спать, тем самым лишив жизни и себя, и свою семью. Дом стал пользоваться дурной славой, а теперь, когда в нем поселилась странная немка, его вообще обходили стороной.
- О чем задумалась? - веселый мужской голос вернул Олю на землю и она, обернувшись, увидела Антона Грачева, соседа из дома напротив.
- Здравствуй, Антон. - Оля приветливо кивнула ему. - Да так... детство вспомнила.
- А меня часто вспоминала? - Подмигнул ей парень. В его глазах мелькнуло что-то, но он тот час взял себя в руки, и кроме дружеской улыбки, на его лице ничего не было.
- Конечно. - Оля тепло пожала его большую загорелую руку. - Мы с тобой все овраги да сараи здесь облазили...
- Это точно... - Антон руку не убрал, лишь тоже слегка сжал ее пальцы. - Смотрю, ты на дом смотришь, подумал, что вспоминаешь как мы с тобой на разведку ходили, хотели немку за поеданием младенцев застукать. - Он весело засмеялся.
Оля вдруг вспомнила этот день, и страх как тогда в детстве сжал сердце.
Они пробрались к кустам, окружавшим дом, и через проломанную в заборе дыру пролезли во двор. Дом был заперт, видимо, хозяйки не было, и разноцветные стекла с укором смотрели на незваных гостей, зловеще отсвечивая под лучами заходящего солнца. Но то, что тогда шокировало детский взор Оли, так это розы, растущие по всему двору. Их черные бутоны словно похоронный креп навевали тоску и страх, благоухая под вечер сильнее. Это сейчас Оля знала, что они не совсем черные, их бархатная каемка имела более темный оттенок, чем бордовая середина, но под вечерней тенью деревьев они казались совсем черными.
- Что вы здесь делаете? - Голос фрау Ингред заставил их подпрыгнуть и, завизжав, они кинулись прочь. Оля почувствовала, как немка схватила ее за плечо и, дернувшись, перепрыгнула заборчик, безжалостно вытаптывая черные розы.
- Проклятые киндер! - прошипела немка. - Ненавижу!
Уже дома Оля обратила внимание, что плечо ужасно саднило и, посмотрев в зеркало, с ужасом увидела четыре кровавые полосы на нежной детской коже. Но разве могла это сделать фрау Ингред? Скорее всего она оцарапалась об острые шипы черных роз...
- "Баккара"... - прошептала Оля, и ее плечо снова засаднило.
- Что? - переспросил Антон.
- Это сорт черной розы - "Баккара"...
* * *
Оля проснулась и сразу заметила какой-то сверток на подоконнике. Она подошла к окну и сразу поняла, что скрывается под тонким слоем оберточной бумаги. Рука ее дрожала, когда она разворачивала этот сверток, острый шип вонзился ей в руку, и Оля вскрикнула, прижав палец к губам. Три черные розы, обвитые черной лентой, которой обвязывали венки, упали на пол, касаясь ее ног прохладными лепестками.
- Проснулась уже? - В окно заглянул Антон, и Оля испуганно вскрикнула.
- Ты чего?
- Ты ничего мне не приносил? - Оля на минуту понадеялась, что это дурацкая шутка Антона. - Только честно...
- Нет, а что? - По лицу парня было видно, что он действительно ничего не знает. - Оля, что случилось?
- Сам посмотри. - Она отошла от окна и Антон, перемахнув через подоконник, оказался в комнате, чуть не наступив на розы.
- Кто это мог сделать? - Удивленно протянул парень, рассматривая траурный букет и замотав его снова в бумагу, вышвырнул в окно.
- Сколько ты уже здесь?
- Неделю...
- Это в первый раз?
- Да... И меня это пугает.
- Не бери в голову, - Антон присел на кровать, - кто-то шутит по-дурацки и все...
- Это плохие шутки, - сказала Оля и вздрогнула, когда окна в доме фрау Ридель сверкнули под лучами солнца, словно подмигивая ей...
* * *
Забыть неприятное происшествие Антон предложил на речке, где золотой песок мягко вливался в прозрачные воды, весело журчащие под длиннокосыми ивами. Он подождал Олю, пока она собралась, и отвел ее на пляж, развлекая по дороге веселыми историями и подробностями из жизни уже взрослых друзей. Дорожка, ведущая к речке, резко уходила вниз под скалистый выступ, и оттуда им навстречу вышли две девушки в белых просторных футболках. Они поравнялись, и Оля узнала в них подружек босоногого детства, с которыми они играли в "дочки-матери", "магазинчик" и обносили соседские малинники.
- Ну привет, подружка! - Одна из девушек сняла солнцезащитные очки, и Оле на минуту показалось, что в ее взгляде промелькнула плохо прикрытая неприязнь. - Надолго к нам?
- Привет, Зоя. - Оля постаралась выглядеть дружелюбно и улыбнулась. - Привет, Люда. Задержусь на все лето... Заходите в гости.
- Зайдем. - Хмыкнула рыжая Зойка и, тряхнув короткими волосами, одарила Антона страстным взглядом. - Вечерком жди.
Они прошли мимо, и Оля заметила, как настороженно смотрела на нее белокурая наивная Люда, с раннего детства, находящаяся под влиянием темпераментной Зои.
- Мне показалось, что Зоя все еще недолюбливает меня, - сказала Оля, глядя в спину идущего впереди Антона. - Причина, видимо, все та же...
Он резко повернулся. и Оля врезалась прямо ему в грудь.
- Ты чего, Антон?
- Причина все та же. - Парень вглядывался в ее лицо с каким-то болезненным желанием. - Ты эту причину знаешь давно.
- Давай не будем говорить на эту тему... Пожалуйста. - Оля неловко отступила назад. - Извини...
- Я не буду навязываться, - глухим голосом произнес парень и, развернувшись, пошел вниз по дорожке.
Разговор больше не клеился. и весь отдых на пляже превратился в одну сплошную неловкость. Оля немного поплавала и предложила Антону пойти домой, он был не против и она, собрав вещи, первая пошла вверх. Где-то посреди пути Оля услышала, как вверху что-то зашуршало и, задрав голову, она увидела как с верха скалы скатываются мелкие камешки, потревоженные чьими-то ногами. Над краем обрыва показались руки, и через секунду на голову ошарашенной девушки посыпались черные лепестки, за которыми на серую пыль упали три черные розы...
- Снова "Черная Баккара"... - испуганно воскликнула Оля, а Антон кинулся вверх, надеясь поймать неудачного шутника.
Но сколько он не прочесывал скалистую поверхность, заросшую кустарником, никого не нашел. Человек, кинувший розы, исчез.
- Я не понимаю! - Оля с ужасом рассматривала прекрасные цветы у себя под ногами. - Зачем все это?!
- Честно? Я тоже не понимаю... - ответил запыхавшийся Антон. - Чего добивается этот человек?
Он вдруг наклонился и извлек из темно-зеленых стеблей сложенную бумажку.
- Что это? - Оля придвинулась ближе к парню. - Там что-то написано?
- "Убирайся прочь или сдохнешь!" - прочитал Антон и гневно разорвал записку. - Найду этого шутника, прибью!
- Я сегодня хочу побыть одна, - расстроенно произнесла Оля. - Скажешь девчонкам, чтоб не приходили?
- Да, конечно. Мне зайти?
- Нет, не надо... Завтра увидимся. - Оля чувствовала как вокруг нее сгущается воздух, пропитанный чем-то темным и нехорошим. Перед ее глазами всплыла картинка из детства. Она шла мимо кладбища по широкой каменной дороге, аккуратно неся алюминиевый бидончик с молоком и вслух считала камни, на которые наступала. Когда перед ней вдруг возник черный силуэт фрау Ридель, было уже поздно. Оля врезалась в нее, уткнувшись носом в ее пахнущие затхлостью одежды, и выплеснула на них молоко. Лицо немки перекосилось от злости , схватив девочку за ухо, она отбросила ее от себя, яростно прошипев:
- Убирайся прочь или сдохнешь!
Оля побежала прочь, размазывая по щекам слезы страха и жгучей боли, принесенной костлявыми пальцами фрау Ридель...
- Что с тобой, Оля? - Антон дотронулся к ее плечу. - О чем ты думаешь?
- Да так, ни о чем... Пойдем.
* * *
Ярко-красный край солнца опускался за горизонт, окрашивая все в какой-то кровавый оттенок, пламенея в густой листве. Черные розы замерли в безветрии, словно змеи, приготовившиеся к броску, а дом, как насмешливый карлик, зло наблюдал из-под остроконечной крыши за происходящим.
- Может прекратим это? - Люда беспокойно оглядывалась по сторонам. - Мне кажется, будто кто-то наблюдает за нами...
- Прекрати ныть! - оборвала ее Зоя и вытащила из сумки секатор. - Я не успокоюсь, пока эта выскочка не уедет отсюда, поджав хвост!
- Может между ними нет ничего...
- Может и нет, но ты видела как Антон смотрит на нее? Она с детства стоит между нами, и я не позволю, чтобы он остался с ней! - Зоя безжалостно срезала три цветка и аккуратно положила их в сумку. - Пошли.
Но сделав пару шагов, она вдруг повернулась и посмотрела на дом.
- Давай посмотрим, что внутри?
- Да ты что?! - испуганно воскликнула Люда, с ужасом представляя как они зайдут в этот жуткий дом. - Зоя, хватит уже!
- Не будь такой трусихой! Неужели тебе не хочется узнать, что там? - Зоины глаза возбужденно горели, и уже не слушая слабых протестов подруги, она двинулась в сторону дома.
- Как мы войдем туда? - прошептала Люда, напряженно вглядываясь в разноцветные стекла окон.
Зоя дотронулась к завитой ручке, и дверь вдруг со скрипом отворилась.
- А ты переживала! - Она радостно потерла руки и первая переступила через пыльный порог.
Люда подперла дверь выпавшим из стены кирпичом и пошла следом.
Большая гостиная была мрачной и темной, паутина окружила углы, словно старое кружево, а бархатные шторы жалким тряпьем свисали с окон.
Деревянная лестница, ведущая на второй этаж, жалобно заскрипела под ногами Зои.
- Зачем ты идешь туда?! - Люда дрожала, не в силах избавиться от ощущения чьего-то присутствия. Что-то зловещее витало в воздухе, но Зоя словно не замечала этой гнетущей обстановки.
- Ну интересно же... Пошли...
Чтобы не оставаться в одиночестве, Люда пошла за подругой, чувствуя приближение неотвратимых, ужасных последствий.
В странной спальне с тремя углами все стены были завешаны помутневшими от времени зеркалами. Почти все они были в сетке тонких трещин, искажая отражение, и глядя на свое лицо, Люда все больше пугалась. В темной пасти камина лежала куча пепла, из которого выглядывали закопченные кости.
- Надеюсь, они не человеческие? - прошептала впечатлительная Люда и потянула подругу за руку. - Зоя, все, хватит. Давай уйдем отсюда...
Зоя высвободила руку и подошла к старинному бюро, на котором лежала развернутая книга.
- Что это?
- Зоя, пошли! - Люда все больше нервничала, ей казалось, что она слышит шепот, звучавший со всех углов. - Пошли, или я уйду сама!
- Ладно, пошли... - недовольно буркнула Зоя и, схватив со стола книгу, засунула ее в сумку.
Они спустились вниз, и как только вышли на крыльцо, дверь захлопнулась с таким грохотом, что разноцветные стекла зазвенели и пару штук выпали и разбились о камни.
Девушки быстро пошли к калитке, не оглядываясь и не разговаривая, а дом и черные розы провожали их своим мрачным молчанием.
* * *
