Вот и наступили каникулы, а вместе с ними и поездка в гости к бабушке.
Маленькая Ленка любила такие поездки больше всего на свете – никакой тебе больше школы, кружков гимнастики, надоевших учебников и школьных хулиганов. Зато в наличии просторная и тихая бабушкина квартира, дедовы сказки и лес под окном. Это было, пожалуй, самым прекрасным. Дом от небольшого леса отделяла лишь игровая площадка и подъездная дорога. Старая, полная выбоин и трещин в асфальте. А какие замечательные получались из этих ям лужи!
И конечно летние друзья-товарищи. Игры во дворе до темноты, сбор земляники и черники наперегонки и снаряжение экспедиций в лес без разрешения родителей. Однажды, углубившись в лес на «поиски клада», компания детишек и вправду обнаружила таинственный холмик. Правда в нем вместо сокровищ лешего оказалась похороненная кем-то кошка, но энтузиазма у ребятни эта находка не отбила. Кошка была предана вторичному захоронению, в качестве извинения на могилку были положены травинки с нанизанной на них земляникой, а экспедиция отправилась в заросли поглубже.
Вторая находка была более интересной. Найденная вещь была больше всего похожа на небольшую галошу, вот только сделана она была из тонкого серебристого металла. Украшением галоше служила гравировка в виде схематично изображенных трав. Дети передавали странную вещь друг-дружке, рассматривали и гадали, что же это, и как им дальше поступить с находкой. Тащить домой нельзя – во-первых, родители устроят допрос с пристрастием и, скорее всего, башмак отберут. А во-вторых, как решить, кому именно достанется ценность? Ребят трое, а галоша одна.
В итоге было решено сделать из неё новый клад. Место под приметным кустом выбрали быстро, яму выкопали, дно выстлали листьями лопуха и торжественно опустили на листья галошу. Она так красиво блестела на фоне зеленых мягких листьев! Ленка не выдержала, выхватила находку из ямки и примерила на свою левую ногу. Покрасовалась перед товарищами, показывая им язык и дразня, что никто из них не достоин носить серебряный башмачок, за что получила парочку щипков и осталась без галоши. Галошу меряли по очереди. Она одинаково хорошо влезала на все ребячьи ноги, удобно сидела как на правой, так и на левой ноге, и дети долго ещё играли с ней перед тем, как наконец спрятать.
Дальнейший день пролетел незаметно, и после ужина дружная компания вновь собралась во дворе. На этот раз к ним присоединились и ребята постарше. Сначала загадывали малышне шуточные ребусы и загадки, а потом перешли на страшные истории. Тут и про привидений рассказывали, и про окрестных маньяков, и про упырей, и про оборотней, и про леших с русалками и ведьмами. Ленка впитывала каждую историю всем своим существом, цепенея от сладкого ужаса и представляя, как вот именно по этой дороге в темную безлунную ночь проплывает процессия синеватых приведений. Как за лесом в строго определенные ночи вырастает таинственная башня, и из верхнего окна волшебная сова оглядывает окрестности желтыми круглыми глазами. И не дай бог попасться кому-либо из них на глаза! Сожрут, сожрут и не задумаются!
Но все хорошее рано или поздно заканчивается, и родители начали звать детей по домам. Пошла домой и Ленка.
Во дворе на протяжении нескольких подъездов не горели фонари, но абсолютной темноты не было, и Ленка медленно шла, внимательно смотря себе под ноги и думая о только что услышанных страшилках. Знакомая дверь в подъезд открылась с трудом, привычно заскрипев. В подъезде света тоже не было, и она практически на ощупь начала подниматься по лестнице, считая ступеньки.
Первая… вторая… третья…
Протяжно заскрипела дверь подъезда. Может, кто из жильцов припозднился.
Четвертая… пятая…
Когда лестничный пролет закончился, Ленка подумала о том, что шагов человека не слышно. Наверное, ждет, пока глаза к темноте привыкнут. А вот и второй пролет.
Первая ступенька… вторая… третья…
Тяжелый вздох раздался в подъезде, и девочка споткнулась на четвертой ступеньке.
Пятая… шестая...
Снизу – шаркающие шаги. Медленные, старческие.
Ленка мигом проскочила второй этаж и осторожно посмотрела вниз. На светлеющих в темноте перилах различалось ещё более светлое пятно, и в его очертаниях угадывалась рука человека. Вот только пальцы были слишком длинными, и казалось что они изгибаются слишком странно.
Третий лестничный пролет она пробежала так быстро, как только смогла. Потом остановилась между этажами и прислушалась. Шаги как будто тоже ускорились, и звучали по-разному. Одна нога ступала мягко, чуть шурша по полу, вторая же шаркала гораздо громче и слегка стучала, перешагивая ступеньку.
Ленка начала подниматься ещё более торопливо, но споткнулась на невидимых в темноте ступеньках и опять начала считать их про себя, чтобы больше не ошибиться. Про довольно болезненный ушиб она старалась не думать.
Первая… Вторая… третья… четвертая… пятая…
Шаги зазвучали слишком близко – невидимый в темноте преследователь наступил на первую ступеньку того же пролета.
Ленка взвизгнула и метнулась вперед.
Вверх-вверх-вверх – поворот. И ещё раз повторить. И ещё.
Она едва успела отдернуть руку, когда чужая ладонь коснулась перил в том же месте. О, на это раз Ленка рассмотрела руку лучше. Когтистая, длиннопалая ладонь, с узловатыми фалангами. И фаланг было по три на каждом пальце. Внутри у девочки все оборвалось, она прижала руки к лицу, прикрывая искривившийся от ужаса рот, и неизвестный человек воспользовался моментом, хватая девочку за лодыжку. Ленка жалобно взвыла и бросилась бежать, вырывая ножку из чужой хватки.
Ступенька, ступенька, ещё ступенька…
Шаги сзади приближались, но также приближалась и родная дверь.
Ленка наконец очутилась возле двери, забарабанила в неё кулаками:
- Бабушка, открой! Бабушка, скорей!
А неизвестный сзади все приближался, и Ленка развернулась, прижавшись лопатками к двери и готовясь хоть как-то защитить себя.
Древняя старуха стояла напротив девочки. Закутанная в тяжело пахнущий мохнатый полушубок, нечесаная, в длинной широкой юбке. В темноте на одной из её ног блестел серебряный башмачок, вторая нога была босой, с такими же длинными странными пальцами, как и на руках. Старуха ещё раз глубоко вдохнула, словно принюхиваясь, и протянула руку.
Ленка ударилась в дверь всем телом:
- Бабушка, скорей!
Задремавшая перед телевизором бабушка вздрогнула, просыпаясь, как только внучка забарабанила в дверь. Скорей. Разве могла она подойти скорее? Старые ноги не хотят идти, старая голова со сна соображает плохо…
Когда бабушка открыла наконец дверь, на лестничной площадке было тихо и пусто. Только пара мотыльков вилась под потолком у ярко горящей лампочки.
