Это случилось почти 6 лет назад, мне тогда не было и пятнадцати, но именно это событие слишком сильно изменило мою жизнь. Я поверил в то, что многие называют "страшилками"...
Почему-то я решился рассказать об этом только сейчас, когда прошло 6 лет с тех ужасных событий. Наверное, виною всему стал страх, банальный страх, ведь даже малейшее воспоминание о том, что я видел, заставляет меня трепетать.
Я проводил лето на даче у своего отца, которая находится недалеко от славного города Павловский посад. Небольшой, ветхий, но в то же время ухоженный домик находится в поселке "Мирный", расположенном прямо на опушке леса. Место довольно глухое, вокруг леса и поля, а до ближайшего населенного пункта с магазином больше 4 километров. Обычно летом я жил там с бабушкой. Отец работал и приезжал лишь на выходные. Я никогда не скучал, ведь там у меня было много друзей и знакомых, и мне всегда было чем заняться, а каждый новый день сулил лишь новые приключение, до того самого дня...
Тот день начинался как обычно. Наступила пятница, а это значило, что вечером должен был приехать отец, это добавляло мне оптимизма. Я наскоро позавтракал и отправился за своим другом Женькой, чтобы вместе придумать чем заняться. Женька был старше меня на 3 года и всегда придумывал нам занятия. Обычно мы ездили на рыбалку, катались на великах, жгли костры или что-нибудь мастерили. В этот роковой день он предложил пойти прогуляться в лес. Он поведал мне историю о заброшенных дачах, которые были в нескольких километрах по лесу от нас и находились прямо под высоковольтными ЛЭП. То, почему их забросили, было для меня тогда тайной, но теперь я, кажется, понимаю. Женька же рассказывал мне о несметных урожаях ежевики, яблок, смородины и прочих вкусностей, которые теперь преданы совершенно дикому произрастанию посреди леса. Кроме того, он сказал, что, возможно, осталось что-то интересное и в самих заброшенных домах, а значит будет чем поживиться. Долго уговаривать меня не пришлось, и на единственный вопрос: "А это не опасно?" Женька смело ответил, что единственное, чего нам стоит бояться - это бомжи, но они живут там только зимой, когда холодно.
Мы начали наше путешествие в час дня, когда солнце находилось высоко в небе. Войдя в лесную калитку и прошагав по лесу несколько сот метров, я ощутил, что у меня начало сосать под ложечкой и захлестнуло странным чувством тревоги. Я не придал этому особого значения, так как списывал все на адреналин, и мы дальше уходили в лес. Чем сильнее мы углублялись в лес, тем сложнее становилось идти. Ветки буквально хватали нас за одежду, а корни - за ноги, заставляя спотыкаться. Мы шли уже около двух часов, и я изрядно выбился из сил, тогда мы решили сделать остановку. Женька курил, а я просто уселся на поваленное дерево и восстанавливал дыхание. На мои расспросы - долго ли еще идти - Женя отвечал, что не знает. Казалось, что его тоже что-то беспокоит. Однако мы продолжили путь. Смешанный лес плавно перешел в сосновый бор, идти стало проще, и меня это радовало.
Время было уже около трех часов дня, когда мы вышли на просеку и увидели первые дома. Практически все одноэтажные, реже двухэтжные маленькие домики находились по обе стороны от заросшей тропинки, а территория вокруг домиков была усеяна кустами ежевики, смородины, малины, а кое-где росли обсыпные яблони. Мы быстро наелись ягод, набрали с собой яблок и решили наведаться в какой-нибудь из домов. Дом был выбран достаточно быстро. Недолго думая мы просто выбрали самый большой. Единственная дверь в дом была не заперта, а изуродованный замок валялся внизу, и мы вошли внутрь.
Внутри было темно, свет проникал лишь через дырки в тряпках, которыми были завешаны окна, было душно, воздух был спертый, слегка пахло гнилью. Я дал Женьке фонарик, который взял из дома, он включил его и начал высвечивать из темноты предметы быта семьи, которая жила тут лет 15 назад. Все сохранилось довольно неплохо, но брать было нечего. Кастрюли, сковородки, веник и другие хозяйственные вещицы нас интересовали мало, а соседняя с кухней комната была заперта на ключ, поэтому мы отправились в жилую комнату на второй этаж. Наверху было интереснее, мы нашли бинокль и два складных перочинных ножа. Находка была потрясающей, и на радостях мы решили отправиться домой, чтобы успеть к ужину, ведь было уже полшестого, а путь предстоял неблизкий. Мы стали спускаться по лестнице, Женя шел первым, как вдруг внизу раздались шаги и глухое шипение.
Страх сковал наши движения, мы замерли на лестнице. Шаги доносились из той комнаты, которая была заперта. Шипение стихло, а дверь кто-то стал открывать ключом с той стороны. Мы стояли как вкопанные, не зная что делать. Дверь открылась с противным скрипом, а нам в нос со всей силы ударил запах гнилого мяса. Мы стояли на лестнице так, будто нас парализовало, не в силах сделать и шага. Из открытой двери снова послышалось шипение, а затем вышло существо, которое походило на человека, но я совсем не уверен, что это был человек. Оно было человеческого роста, но казалось ниже из-за горбатой спины, а в движениях было что-то животное, на нем был мешковатый коричневый балахон с капюшоном до самого пола, и оно жутко шипело. Животный страх заставлял нас наблюдать за этим чудовищем, не в силах сдвинуться с места. Оно направлялось к выходу из дома, и кажется, не знало о нашем присутствии. Когда оно вышло, то захлопнуло за собой и начало запирать входную дверь. Мы переглянулись. Ситуация заставляла волосы встать дыбом. Мы были заперты в доме посреди леса каким-то чудовищем. Нужно было что-то делать, как-то выбираться из проклятого места. Вооружившись найденными ножами, мы стали спускаться вниз, высвечивая фонарем ступеньку за ступенькой, и оказавшись на первом этаже, стали решать как же нам быть. Поскольку выбраться через дверь стало невозможно, а единственное окно, которое по габаритам позволяло вылезти двум подросткам, находилось именно в той комнате, откуда вышло оно, то мы решились идти туда. В комнате не было ничего, кроме груды тряпья в углу около спасительного окна, огромного, просто гигантского шкафа напротив и тучи мух, а еще здесь нестерпимо воняло, воняло смертью...
Я старался не дышать, и мы медленно приближались к окну. Груда тряпья, казалось, шевелилась, и когда мы подошли ближе, я увидел, что это куски гнилого мяса, которые кишат опарышами. Деревянный пол был пропитан темной багровой кровью. Я еле сдержал рвотные позывы и, оказавшись у окна, слегка откинул тряпку, которым оно было занавешено. Его нигде не было видно. Мы стали пытаться открыть окно, оно не поддавалось, но после нескольких минут мучений открылось. Женька начал вылезать, а я стоял и ждал. Секунды казались мне вечностью, но я терпеливо ждал. Внезапно из шкафа раздалось знакомое шипение, а дверца начала открываться. Я цепенел от ужаса. Из огромного шкафа на меня с мерзким шипением выползало оно. На долю секунды я вгляделся в его лицо, если это можно так назвать. Бледная, узкая и вытянутая морда, на ней огромный акулий рот с множеством острых, как бритва, клыков, носа не было, лишь две дырки вместо него, и глаза. Темно-багровые глаза, пожирающие меня своей ненавистью, их я запомнил на всю свою оставшуюся жизнь. Я запаниковал и со всей силы толкнул замешкавшегося в окне Женьку, от чего выронил фонарь и прыгнул за ним рыбкой, сильно ударился головой о землю и потерял сознание.
Не знаю сколько я был без сознания, но когда очнулся, увидел, что я уже в лесу. Женька нес меня на плече, а солнце стремительно опускалось к горизонту. Голова кружилась, но я уже мог идти сам, и Женька опустил меня на землю. Он рассказал, что как только мы выбрались из проклятого дома, то он увидел, что я потерял сознание, схватил меня и потащил в лес. Оно через окно что-то шипело нам вслед, но Женька старался не слушать. Мы шли еще часа полтора измотанные, напуганные, и когда наконец вышли к нашим дачам, казалось, страшный сон позади. Мы попрощались и пошли по домам, время было девять вечера, и я сразу завалился спать даже не поздоровавшись со своим отцом. Наутро я увидел на крыльце дома фонарь. Тот самый фонарь, с которым я был в том ужасном доме, и тот самый, который я там выронил. Я надеялся на лучшее, что это Женька принес мне его утром, хотя слабо в это верил. Я решил пойти проведать его, а заодно узнать про фонарь, но ни Жени, ни его родителей не оказалось дома, дом был заперт. Больше Женьку я никогда не видел.
С тех пор прошло уже почти 6 лет, я никому не рассказывал эту историю. Нашу дачу отец продал тем же летом, не объясняя причин, наверное он тоже что-то знает.
Шесть лет - это большой срок. За это время я вырос, окреп. Но и теперь иногда ночью я просыпаюсь от шипения в темноте. Я точно знаю, это они. Они следят за мной, я не знаю, сколько их, и не знаю, когда их ждать. Они забрали Женьку, они придут и за мной. Я сильный, и я могу за себя постоять, но если я скажу, что я не боюсь, я совру.
Мы приоткрыли их тайну, и они этого так не оставят...
