Я кивнул Максу и Сереге, и они придвинулись ближе к очкарику. Тот стоял рядом, прислонившись прыщавым лбом к окошку и пялясь в свой планшет. Наш потенциальный клиент – прилично одетый студентик, очки с надписью «Trussardi», часы «Tissot» и сумка «D&G», в которой явно есть, чем поживиться.
Я сегодня также изображал типичного ботана-задрота. Играл в «Angry Birds» на старой «Nokia». И был в очках, как гребаный хипстер. Правый рукав кофты сполз до локтя, обнажив татуировку – моего жаворонка. Люблю птиц – они свободны и вольны лететь, куда захотят. Я поспешно натянул рукав, прикрыв запястье. Лишние приметы ни к чему.
На остановке в автобус №99 вломилось как минимум десять человек, и не то, что шевелиться стало невозможно – стало невозможно дышать. С одной стороны это хорошо – мы становимся ближе к клиенту. С другой – клиент может почувствовать любое движение.
Но битком набитый автобус всегда меня пугает тем, что может не выдержать и перевернуться на крутых поворотах. Каждый раз, когда маршрутка едва наклоняется, мое сердце на секунду останавливается. Мое воображение рисует, как я медленно умираю под тяжестью всех пассажиров – толстых теток, огромных мужиков и мелкой рыбешки.
Пульнув птичку, я краем глаза заметил, что Макс с Серегой прижались к ботану с боков, как две любовницы. Серега демонстративно прижимался к окну, краем бедра отпихивая болтающуюся на плече студентика сумку в мою сторону. Макс смотрел в окно и на реакцию студентика, в любой момент готовый подать нам знак о том, что мы спалились.
Карманничали мы не впервые – были и удачные походы (сто пятнадцать тысяч в сумке - как можно быть такой идиоткой и разиней, чтобы везти такое бабло, да еще в сумке, в автобусе?) и неудачные (нас заметил друг девушки, у которой мы чуть не стащили айфон из кармана пальто, он поймал Серегу за руку в самый ключевой момент, вывел из автобуса и побил прямо за остановкой).
Однако, это всё – бесценный опыт. Теперь мы не три глупых карманника, а продуманные воры, подходящие к своей работе с выдумкой и осторожностью.
Мы ищем себе клиента тщательно – не какого-нибудь нищеброда, который взял айфон в кредит на три года и носится с ним, как с писаной торбой. Мы выбираем хорошо одетого человека на остановке, заходим с ним в один автобус (как правило, в час пик) и работаем.
Совесть мучает, но мы успокаиваем себя, что воруем у ненуждающихся людей. Что взять с бедных? Сами мы бедные. У нас с Максом родители пьют, а Серега вообще с бабушкой-инвалидом живет. Школу не смогли окончить – пытались работать. С работы выгоняли – молодые, слабенькие.
Как-то раз, когда мы в очередной раз шли с неудачного собеседования, Макс для прикола незаметно стащил у Сереги перчатку из кармана. Мы долго смеялись и восхищались Максовой ловкостью и проворством. И тут меня осенило. Первый план был продуман довольно-таки глупо и наивно – как будто клиент должен был смотреть хоть куда, но только не на нас, а люди вокруг должны были быть слепо-глухо-немые. Как следствие – нас чуть не поймали.
Дальше мы воровали, ошибались, учились на ошибках и снова воровали. Сейчас, спустя два года, я смело говорю – мы профессионалы своего дела.
В моей правой руке – телефон, а левая шарит по сумке студентика в поиске компьютерных девайсов, документов или денег в кошельке или без.
Большим пальцем правой руки отправляю птичку в полет, левая рука нащупала кошелек. Я переложил бы добычу себе в штаны. Да, не за пазуху, не в сумку, а в штаны. Если бы дело было летом, то положил бы в трусы. А что? Конспирация превыше всего.
Левая рука продолжила активный поиск. Тетрадки, книжки, плитка шоколада… Вот, похоже, что нужно.
Длинный прямоугольный кошелек перекочевал в мои штаны. Я кивнул Максу – вылазим на следующей, и мы начали пробираться к выходу.
- Простите, вы не выходите? Пропустите нас, пожалуйста, – вежливо спросил Макс огромную толстую тетку впереди. Вежливость в автобусе – один из ключевых моментов в нашей работе. Если милый юноша учтиво разговаривает с вами, а посторонний человек тут же обвиняет его в воровстве, что бы подумали вы? Воры – это грубые и неотесанные люди, интеллигенты не воруют.
- Я сама выхожу, мальчик. Пройдешь за мной, - добродушно пропыхтела тетка. Макс улыбнулся в ответ.
Автобус скользил по утреннему асфальту, покрытому коркой льда. Эх, Сибирь! Вчера плюс десять, сегодня минус пятнадцать!
Пазик набрал скорость – водитель, похоже, пытался успеть на очередной светофор.
У меня в штанах завибрировало.
«О, Боже, какой мужчина! Я хочу от тебя сына!..» - громко запел сладкий женский голос. Черт! Я не выключил гребаный мобильник!
- Мой телефон! Где мой телефон? – раздался гнусавый голос нашего клиента.
«И я хочу от тебя дочку, и точка, и точка!» - орал телефон, пока я делал тщетные попытки вырубить его. Бл*, да и что за бабская мелодия… Наконец, я его заткнул, а потом долго жал наощупь на все подряд кнопки, чтобы выключить. Наверное, пассажиры подумали, что я лысого решил погонять. При всех. Онанист пазика. Сокращенно ОП. Оп, оп, оппа гангнам стайл, бл*.
- КТО УКРАЛ МОЙ ТЕЛЕФОН?! – противно заорал студентик. – ЛЮДИ, КТО-ТО СВОРОВАЛ МОЙ МОБИЛЬНИК!
Макс и Серега тихо заелозили.
- ВОДИТЕЛЬ, ОСТАНОВИ АВТОБУС! ЗДЕСЬ ВОР! – заорал очкарик.
Толпа вздрогнула, шофер, видимо, тоже. Потому что на резком повороте он ударил по тормозам, автобус накренился влево, сильней и сильней. Мое сердце в очередной раз остановилось.
Автобус повалился на бок.
Тогда-то я понял, что такое настоящая жесть.
***
Началась настоящая паника. Мы барахтались, как шпроты в банке, то есть никак. В нашей, передней части автобуса, было больше всего народу. Толстая добрая тетка, стоявшая возле выхода, придавила бедного Макса, тот истошно орал.
Серега, благодаря своей тощей комплекции, быстренько перелез на место кондуктора (который лежал где-то, зажатый между пассажирами) и начал тыкать на все кнопки подряд. Двери пазика заело на половине пути, и в отворившуюся щель мог влезть только лишь дистрофик самой крайней степени тяжести. Серега двигал дверь ногами, потом выпрыгнул наружу.
Люди орали, стонали, плакали. Серега помог выбраться мне, потом вместе мы вытащили толстую тетку. Макс выглядел весьма помято, но вылез самостоятельно. Проезжающие машины останавливались, выбирались люди и спешили нам на помощь. Толстая тетка вызвала «скорую» и МЧС.
Мы вытащили и подсчитали пострадавших раньше, чем они приехали. Водитель автобуса сильно ударился головой и находился без сознания. Студенты-медики пытались его реанимировать с помощью полупустой автобусной аптечки.
Двое малышей - мальчик и девочка - погибли - они сидели у окошка на той стороне, на которую упал пазик. Их матери рыдали, отталкивая МЧСников от тел.
Серега с Максом помогали студентам-медикам, а я разговаривал с Николаем Петровичем – лейтенантом МЧС, когда в штанах завыло: «О, Боже, какой мужчина!..».
Черт. Черт. Черт. Я обернулся.
Очкарик ухмылялся.
- Вор! Он украл мой телефон! – пропищал ботан.
Бежать бесполезно. Николай Петрович вопросительно смотрел на меня.
Я, хваленый вор, забыл замести следы.
- Андрюха, вот твой мобильник! – Серега подбежал и всучил мне телефон. - Тот не твой! – он широко улыбнулся ботану. – Пацаны, вы простите, мой друган подслеповатый! Уронил мобилу в автобусе, подобрал чужую.
Я протянул Сереге час назад стащенный айфон и взял у него, мало похожий НТС.
- Ну, друг, мир? – Серега улыбался и протягивал руку с айфоном ботану.
Тот развернулся и пошел прочь.
Все люди, кроме плачущих матерей, подходили к нам. Они хлопали нас по плечам, пожимали руки, а сердобольные женщины обнимали нас.
***
Я в поднятом настроении возвращался домой. Налегке.
Кошелька с деньгами у меня нет. Мы с Максом отдали все деньги Сереге. У его бабушки сегодня День Рождения. Шестьдесят пять – шутка ли? Его бабушка хотела попробовать булочки Синнабон. Она увидела рекламу и долго удивлялась, что за волшебные булочки. И счастливый Серега сейчас нес целую коробку булочек домой.
Было темно и прохладно. Пар вырывался у меня изо рта.
- Эй, - услышал я голос позади. Какой-то дрищ спешил ко мне, размахивая руками.
- Чего тебе? – спросил я.
Человек приблизился. Свет фонаря упал на его лицо. Это был наш клиент, очкарик. Он был в той же одежде, что и сегодня.
- Я вот хотел тебе сказать спасибо, что вернул мне телефон, - с ядовитой улыбкой сказал он.
- Не за что, - холодно ответил я, повернулся и пошел к дому. Вокруг не было ни души. Пустынно и холодно.
- Я еще не договорил! – взвизгнул очкарик. – Иди сюда!
Словно невидимые веревки потащили меня назад. Что этот козел сделал? Я барахтался, сопротивлялся. Невидимка развернул меня лицом к ботану.
- Телефон, говоришь, перепутал? – сладким голосом поинтересовался он. – А кошельком не ошибся?! – он ударил меня наотмашь по лицу.
Мои руки и ноги не могли пошевелиться. Очкарик меня заколдовал или это случайный паралич всего тела?
Я плюнул ему в лицо. Двойное попадание – я захаркал ему фирменные очки, оба стекла.
- КАК ТЫ ПОСМЕЕЕЕЛ! – заорал ботан. – Он принялся бить меня, попадая, куда только можно.
Сука. Удар. Чмо. Удар.
Рот наполнил солоноватый вкус крови и пара осколков от зубов.
Ботан снял очки и подошел ко мне. Все его лицо выражало крайнюю степень безумия. Один его глаз косил.
- Так вот почему ты прозевал все свои вещи? – воскликнул я. – Ты – косоглазое чмо! - торжественно объявил я и засмеялся.
Ботана перекосило.
- А я думал, ты усвоил урок, как в меня плевать, урод, – сдержанно заметил он.
- Пошел на хрен, косоглазый мудила! Ты еще и тупой, если сразу не просёк, что я украл твой кошелек! Косоглазый и тупой! – я выплюнул свои зубные осколки, целясь ему в лицо. Немного не достал. Плевок достал лишь до его розовенькой рубашечки.
- Ты сам напросился, - угрожающе сказал он, надев очки.
Он повернулся и пошел. Невидимые путы до сих пор сковывали меня по рукам и ногам.
Через метров пять он обернулся. Сложил руки в замок и начал их сильно сжимать.
Мое тело с обеих сторон, будто невидимка сдавливал. Медленно, мучительно.
Очкарик поднял руки выше. О, черт, моя голова! Гребаный Гарри Поттер вздумал меня убить.
Моя голова сдавливалась сильнее и сильнее. Мне послышался хруст или нет?
Наверное, нет. Какая пытка! Скоро смерть? Как же больно голову!
Простите меня за все, мама, папа, Макс и Серега. Простите меня.
***
Петр Петрович выгуливал собаку. Шесть утра, еще даже не светает. Противно хрюкающий мопс вдруг куда-то ломанулся. Петр Петрович быстрым шагом последовал за псом.
За кустами акации мопс рычал и принюхивался к лежащему телу.
«Пирожок нашел бомжа. Экое открытие», - саркастически подумал Петр Петрович. Пирожок – самая подходящая кличка для мопса. Жаль, что не ему она пришла в голову.
Пес подошел к бомжу и начал его лизать.
- Эй, кыш! Брысь! – притопнул Петр Петрович. Мопс виновато подбежал к хозяину. Бомж даже не пошевелился.
Петр Петрович подошел ближе.
Он сразу понял, что это не бомж, а тело бомжа. Оно выглядело так, словно его пытались перекрутить на мясорубке или пережевать. Но начатого не доделали и извлекли так.
На запястье трупа была знакомая татуировка. Птица на ветке.
- Это жаворонок, - объяснил ему летом хозяин татуировки. Петр Петрович покрылся холодным потом.
