Я умею выдернуть рыжую прядь из осени. Накрутить ее на палец – и отпускать тихо-тихо, чтобы долго еще не утекало призрачное осеннее тепло. В ней светятся яркие звездочки золотарника, переливаются багрянцем листья клена и боярышника, темнеют бурые, созревшие травы. Украду из августа прощально-жаркий солнечный луч. Добавлю горечь рябины, терпкость опавшей листвы… Морозная утренняя свежесть, золотые туманы… Крупные ледяные кристаллы на поздних цветах, лиловые мелкие хризантемы вдоль дорог. По утрам льдисто-зябко, днем можно бегать в футболке, и кажется, будто лето вернулось. По ночам падают звезды, остро и пряно пахнут павшие яблоки.
Я умею перекинуть мостик между людьми. Привязать его к себе невидимыми узами, не захочет - придет.
Я – Ведьма.
И за свое естество я плачу одиночеством.
Кто захочет жить рядом с той, что может приворожить? И кто поверит, что именно я, зная цену такой любви, никогда бы не стала этого делать?
Люди не любят таких, как мы. Они несут свои хвори, тяжбы, жадность и невзгоды, и ни один – дружбы или любви… Кто захочет дружить с ведьмой? В любом нездоровье заподозрят меня. В любой неудаче – ведьма отворотила. Наслала хворь, отвела счастье. И потому при встрече отводят глаза.
Ведь я – Ведьма.
Я строю минареты из воздушных струй. Отталкиваясь от памяти и снов, проникая в самое бессознательное, я плету линии их судеб. Они не понимают - нельзя из ничего сделать что-то. Не получить золота из пустоты, везения даром, наведенной любви – безнаказанно. Я все черпаю из ваших судеб. Ты будешь плакать все равно – пусть по другому поводу – но не менее горько, твой рубль, взятый сегодня, не к сроку – отольется тебе голодной старостью… Никто не хочет думать. Не боится прогадать свое счастье. Гордыня. Хочу, чтобы было по-моему… А я предупрежу – и плету. Но еще никто не сказал: «Пожалуй, нет». Никто.
Я умею осветить самую темную ночь. Огоньки болотных фонариков, острые иглы августовских звезд, блики зеленой луны на черной воде – мне подвластно все естество природы. Я могу полететь на тончайшей золотистой паутинке, стать ароматом черемухи на майском ветру… Лишь человеческое счастье не дано мне. Жить одной и умирать одной. Так страшно умирать – скрюченной, болезненной, одинокой – никто не придет к умирающей ведьме. Вся благодарность – разворошат крышу, чтобы душа отошла скорее… Да не от того, что черти не пускают. Ветер и дождь свое быстрее возьмут. Вот и тянешься к любому, кто заглянет, хоть за руку подержать перед последней, самой дальней дорогой… Не подадут руки. Боятся, передам колдовскую силу. Ведь я…
А бывает, мы отказываемся от своего естества. Мы рождаемся почти людьми. И нас не гложет одиночество, и ради того, чтобы рядом был любимый, чтобы носился по дому шаловливый малыш, за горькое счастье быть, как все, мы отрекаемся от своего дара, исторгаем его из себя, рвем нити, неразрывно связанные с нитями души… И мы лежим в своих колясках тихо, пока еще помня себя, и улыбаемся листьям, понимая их язык. Пройдет несколько месяцев, и память уйдет навсегда, и вот она - жизнь, живи, выбирая свою дорогу… Только об одном не думаем мы, одного не знаем.
Никогда и ничем не заполнить образовавшейся пустоты. Отторгнутый дар дает о себе знать: то вспышкой ясновидения, то безошибочно вывозящей интуицией. Чутьем. Выстраивающейся лесенкой карт, рисующих чью-то судьбу.
И еще – тоской. Неизбывной тревогой весенними ночами, когда луна катится в рваных облаках и зовет, зовет, и в шорохе молодой листвы ты слышишь зов, почти различаешь слова, и твое предназначение, которому не суждено свершиться, ноет и болит, и зовет, зовет… Жадно вслушиваешься в монотонный хор лягушек, заглядываешь в круглый совиный зрачок. Мир становится почти прозрачным, вот, сейчас пойму, сейчас…
Не вернется исторгнутое знание. Это – цена. Цена, которую стоит платить. Этот мир вокруг так многогранен, так хочется успеть отразиться во всех его изломах, уметь посмотреть тысячью разных глаз… Нас много таких, выбирающих человеческую жизнь. И живем мы ее по-своему, кто-то незаметно и тихо, кто-то ярко, летящей звездой, огненной кометой…
Но каждый из нас вернется к своим истокам и обретет своё.
И я хочу пожелать, чтобы ваше обретенное счастье никогда не горчило…
