– А как перемещаются блуждающие души?
– Во время сна. Засыпают в одном мире, а просыпаются в другом. А потом опять засыпают и снова возвращаются в тот мир или перемещаются в третий, четвертый, пятый и так далее до бесконечности. И никакой фантастики и мистики. Сон – часть реальной жизни, и спать без сновидений невозможно. А если кто-то говорит, что снов не видел никогда, просто не может их запомнить.
«А блуждающие души всегда запоминают свои сны?» – вновь перебила Еву ИЯ.
– Не обязательно. Они даже не всегда осознают, что спят.
- А если две блуждающих души встречаются, то они часто видят одинаковые сны. Для этого им нужно засыпать и просыпаться вместе, то есть в одно время. Причём специально подстраиваться нет нужды, стоит заснуть одной блуждающей души, вторую неизбежно клонит в сон, – добавил ЭлТэ. – И у каждой блуждающей души есть отличительная черта внешности, которая никогда не меняется.
«В моём случае это рыжие волосы», – сообразила ИЯ.
«Очень может быть, что цвет волос символизирует твою неукротимую энергию, активность, инициативность», – предположил Эл. ИЯ внезапно перешла на «ты»: «А что значат твои голубые глаза?»
– Спокойствие, надёжность, добродушие.
– И я всегда тебя узнаю по глазам?
– Даже не зная о существовании блуждающих душ, ты обязательно почувствуешь, что я – твой человек. Даже в толпе людей с таким же цветом глаз.
– Ты тоже чувствовал, что я – твоя? И потому ринулся меня спасать?
ЭлТэ отвёл глаза: «Не знаю. Может быть и потому. Но главным образом из-за того, что стал невольною причиной твоих страшных снов».
Рассказ о том, как это было, дополняли записи видеокамер, установленные на станции. Ночь накануне прошла на удивление спокойно, и ЭлТэ уже готов был передать дежурство. Пришёл капитан Поль – коренастый коротышка с кучерявой шевелюрой, который должен был сменить штурмана у наблюдательного пульта (экипаж орбитальной станции насчитывал всего три человека). Эл начал снимать наушники и тут услышал тревожное «спасите наши души». Штурман сообщил об этом капитану, тот глянул на радар, но не увидел на нём никаких посторонних объектов. «Может, тебе померещилось? Всё-таки ночь без сна...». «А разве я когда-то ошибался? – вскинул бровь ЭлТэ. – Взгляни-ка ещё раз. Вот маленькая точка за границей круга. Скорее всего, это тот самый корабль, который терпит бедствие. Летит в направлении Гематита». Теперь и капитан уверился, что штурман прав. Поль склонился над селектором и подчёркнуто официально обратился к доктору: «Прошу вас немедленно подняться в рубку. Мы отправляемся к планете Гематит». «Ни на какую планету я не еду, – раздражённо откликнулась Ева. – В моём шлеме неисправен шланг подачи кислорода. Кое-кто обещался вчера заменить, но вместо этого болтался неизвестно где и неизвестно с кем». Не желая выслушивать очередной поток упрёков, Поль отключился. «С чего она такая злая?» – удивился Эл. Капитан пожал плечами: «А я знаю? Ну, подумаешь, зашел на Кукараме в бар. Это же не бордель, в конце концов! Ну и чёрт с ней! Один поеду». «А как же первое правило космонавтов? Никогда не сходи на незнакомую планету в одиночку?» – не без лукавства спросил штурман. Поль вспыхнул: «Слушай, кто здесь капитан? Я или ты?».
– Конечно, ты. Но разве ты имеешь право требовать, чтобы другие выполняли правила, если сам пренебрегаешь ими?
– Хватит мне мораль читать. Лучше иди, готовь к вылету катер.
Радиус планеты Гематит равнялся где-то тысяче двумстам семидесяти километрам, что раз в пять меньше радиуса Земли. В атмосфере преобладал неон, поэтому разумной жизни на планете не было, территорию заняли горы, плоские и не очень высокие. А черный, блестящий подобно стеклу минерал, из которого состояли они, напоминал добываемый на Земле гематит (отсюда и название планеты). Небо над ней, как всегда по утрам, было ярко-малиновым, а глинистая почва тёмно-фиолетовой. В общем, пейзаж отличался контрастностью.
Трехместный катер, больше всего походивший на резиновую надувную лодку, сверху закрытую стеклянной полусферой, имел мощный двигатель, который позволял развивать скорость в десятки раз больше скорости звука. Неудивительно, что всю планету они облетели за час с небольшим. Потерпевший бедствие корабль обнаружился в лощине между скал. Эти модели назывались «Кондор» и были сделаны в виде огромных птиц. Сейчас «птица» лежала на одном крыле, и Поль решил использовать это крыло как трап, чтобы добраться до кабины, расположенной в голове «Кондора», а точнее, в похожем на стрекозиный глаз.
Капитан уже почти дошёл до цели, когда планета содрогнулась, и сильный толчок сбросил Поля на землю. Он откатился на безопасное расстояние, но увесистый кусок скалы всё-таки придавил ему руку. Землетрясение на Гематите – каждодневное явление, и космонавтам ещё повезло, что оказалось оно слабым. Камни застучали по стальной обшивке «Кондора» и стеклу кабины. Заблокированный в ней пилот лишь чудом уцелел. Им оказалась встрепанная рыжая девчонка, тоненькая как подросток. Когда Эл вытащил её наружу, девушка была жива, но без сознания. У неё обнаружились несколько серьёзных переломов, в частности перелом костей таза, плюс синяки и ссадины. Оказав девушке первую медицинскую помощь, космонавты доставили её на станцию, где был оборудован специальный лечебный отсек, разделенный на две неравные части: кабинет врача и реанимационный бокс. Причём бокс занимал меньшую площадь, но тесно там не было благодаря тому, что за последнее время медицинская техника значительно уменьшилась в размерах. В том числе это касалось наркозно-дыхательных аппаратов. А вместо привычной кровати на станции использовали низкий стол с покрытием, принимающим форму тела лежащего и фиксирующим его в правильном положении, что способствовало скорейшему сращиванию костей. Особенно быстрый эффект достигался в сочетании с наркозом.
Усыпив пострадавшую и убедившись в том, что дышит она ровно и спокойно, Ева повернулась к прислонившемуся к стене Элу: «Присмотришь за ней, ладно? А я пока взгляну, как там наш капитан». И доктор торопливо удалилась в кабинет.
Штурман устало потёр лоб. Внештатные происшествия в космосе – дело обычное, то астероид пролетит, то корабль контрабандистов. Для того и запускались эти станции, чтоб экипаж хотя бы сигнализировал о проблемах на Землю, если не сможет самостоятельно устранить их. Так что Элу и раньше доводилось дежурить по двое суток подряд. Обычно он без проблем переносил дефицит сна. Но сейчас чувствовал себя проколотым воздушным шариком, из которого вышел весь воздух. Сил не было даже на то, чтобы произнести хоть слово, не говоря уже о том, чтобы добраться до своей каюты. Но всё-таки Эл отлепился от стены и буквально свалился на стул возле регенерационного стола. Он прикрыл глаза лишь на секунду и тот час же провалился в забытье. Сквозь сон донесся до него встревоженный вскрик Евы, а когда штурман проснулся окончательно, то увидел доктора с дефибриллятором в руках. Эл перепугался: «Что с ней? Кома?».
– Нет. Похоже, летаргия. Электроэнцефалограф показывает, что мозг реагирует на раздражители, нервы и мышцы сокращаются под воздействием тока, но она не просыпается.
– Это опасно?
– Как правило, угрозы жизни летаргия не несёт. Но длиться это состояние может несколько суток. А на станции закончились питательные вещества, которые с помощью капельниц вводят подобным больным. И пока привезти их возможности нет. Так что, чем быстрее пройдет летаргия, тем лучше. Если же она затянется, то девушка может и умереть от истощения.
Чувство вины пронзило Эла: «А если бы я не заснул и сразу же позвал тебя, ты бы сумела разбудить её?». «Нет, не смогла бы, – покачала головою Ева. – Вывести из летаргии невозможно. Она должна пройти сама. И тут никто из нас не виноват». Но Эл не мог так сразу перестать винить себя: «Она приснилась мне, – сказал он тихо, словно размышляя вслух. – Это был очень яркий и реалистичный сон. Хотя события происходили абсолютно фантастические. Как будто в сказке «Тысяча и одна ночь». Мы летели с ней на ковре-самолёте, а перед самым моим пробуждением он рухнул в воду с большой высоты». «Это интересно, – оживилась Ева. – Напоминает феномен блуждающих душ. Но убедиться в этом я смогу, только когда она придёт в себя, а ты, как положено, выспишься».
– Боюсь, с этим будут проблемы. Голова по-прежнему тяжёлая, а сна нет ни в одном глазу.
Ева вынула из сумочки на поясе стандарт таблеток и протянула одну штурману: «Возьми снотворное».
«Благодаря нему я вновь заснул. И снова появился в твоих снах», – закончил Эл рассказ. «А почему так внезапно исчез?» – спросила заинтересованная ИЯ.
– Потому что был ранен пришельцем и проснулся от острой боли в груди. И обнаружил, что проспал от силы минут двадцать.
«Постой-ка, – перебила ИЯ. – Ты же сам говорил, что во сне люди боли не чувствуют». Он уточнил: «Если во сне, ну, то есть в сновидении, тебя, допустим, переедет грузовик, ты, естественно, ничего не почувствуешь: утром встанешь живой и здоровой. Но если будешь есть в постели, скажем, вафли, крошки точно ощутишь и это ощущение обязательно отразится на сновидении». «Ты ел в постели вафли?» – удивилась ИЯ. «Нет, просто напоролся на торчащую пружину, – пояснила Ева. – Диванчик в кают-компании старенький, наш штурман частенько ночует на нем, когда в каюту лень идти. Обычно он спит как убитый. То есть всю ночь в одной позе. А тут ворочался-ворочался и в результате получил дыру в комбинезоне». Эл рассмеялся: «Ну какая же это дыра! Так, маленькая дырочка и пустяковая царапина. Но во сне она превратилась в смертельную рану и разбудила не вовремя. И я пришёл к Еве за новой таблеткой...
– Которую я не дала. Злоупотреблять снотворным не рекомендуется. Во-первых, могут вызвать привыкание. А, во-вторых, если проспал не больше получаса, то рискуешь не проснуться.
– Но так легко сдаваться я не собирался. И соврал, что Еву вызывает капитан. И пока она ходила, отыскал и проглотил снотворное. Но ещё одна таблетка даром не прошла: я воплотился в бессловесное животное, и был совершенно бессилен помочь...
«Не правда! – пылко возразила ИЯ. – Ты помог. У лошадей ведь не бывает серых или голубых глаз. Поэтому, увидев их, я вспомнила свой предыдущий сон и лишь благодаря твоим словам смогла преодолеть страх высоты».
Ева взглянула на наручные часы: «Пора обедать. Вы не голодны?». «Пока ещё мутит», – призналась ИЯ. «Тогда не надо много разговаривать», – сказала врач. «Только один вопрос! – взмолилась ИЯ. – Вот не пойму никак: зачем блуждающие души путешествуют во сне? Какой-то смысл в этом должен быть?». «А есть ли смысл в том, что мы вообще живём?» – вопросом на вопрос ответил Эл. Пока ИЯ раздумывала, слово взяла Ева: «У каждого, конечно, своё мнение по данному вопросу. Но лично я считаю, что земная жизнь – это школа души. И каждое событие преподносит нам какой-нибудь урок, а в путешествиях обычно происходит куда больше событий, чем, когда сидишь на одном месте». «К тому же, бывать в параллельных мирах интереснее, чем просто жить в каком-нибудь одном, – сказала ИЯ. – Раньше я думала, что спать – это досадная необходимость и напрасная потеря времени. А теперь мне даже любопытно, какой мир увижу в следующем сне?».
