Только не смотри назад… Не оглядывайся…
Пусть за твоей спиной творятся самые странные вещи – какое тебе дело! Закрой глаза. Не смотри.
Тихо поют крысы. Их хвосты мелькают в пятнах фонарей. Не вслушивайся. Их песня – молитва к ветхой луне. Она не для тебя. Скорей же, иди по улицам изо льда и крови. Тебя уже ждут. Люди без лиц смотрят на тебя пустыми глазницами, улыбаются призрачными губами. Не бойся. Быть может, они станут твоими друзьями? Пусть они протягивают к тебе длинные руки, их кости белеют, серебрятся под бледным светом луны.
Беги отсюда. Тебе не место здесь, в мире, где крысы шепчут нежные слова луне, их глаза блестят из подворотен, лапки скребут по мертвой плоти асфальта. Ты видишь тени убитых птиц. Они следят за тобой внимательно, неотрывно, выжидают…
Он снова проснулся в холодном поту, украдкой вытирая слезы. Снова эти кошмары. От них никуда не спрятаться. От них не уйти. Много ночей подряд он ходит по знакомым улицам, натыкаясь на жутких существ, словно явившихся воплощением всех человеческих страхов и пороков. С каждым разом они все ярче, все реальнее, будто кто-то невидимый и от того не менее страшный подбирается ближе с каждой ночью, с каждым кошмаром, вздохом, ударом сердца. Он боится, что скоро это безумие проникнет за грань сна, настигнет его при свете солнца. Наверное, тогда он сойдет с ума. Уже сходит – это бред, это не может быть явью…
Во рту противно пересохло. Стены странно плыли перед глазами, голова кружилась. Из всех углов, из всех черных теней на него будто смотрели тысячи горящих адским пламенем глаз. Он с трудом поднялся с постели, стараясь не смотреть по сторонам. В его голове от чего-то зазвучала детская песенка в исполнении Винни Пуха. Кажется, он окончательно сошел с ума. Пол, ставший сплошной черной лужей, слегка шевелился, будто подгоняя его, заставляя скользить прямо в объятья смерти.
Безумие достигло своего апогея. Изо всех углов полезли дикие создания и с жуткими воплями накинулись на него. Он упал на пол и закричал. Под ним разверзлась черная дыра, широкие врата в ад, и падшие души, подгоняемые плетями чертей, стали утаскивать его в эту дыру. Руки утопленников, черные, склизкие, и обгорелые кости больно впивались в его тело. Визжали от удовольствия и хрипло смеялись надсмотрщики. В воплях мертвецов слышались мольбы о помощи, запоздалые молитвы, крики боли. И сквозь эту какофонию он расслышал едва заметный, тихий и очень довольный смех. Смех самого дьявола.
Его нашла утром дочь, пришедшая с вечеринки. Седые волосы и стеклянные глаза, с застывшим в них безумием, напугали ее настолько, что она предпочла убежать из этого дома и больше не возвращаться.
Об этом доме до сих пор ходят слухи, что там водятся демоны. И лишь немногие понимают, что дело не в доме. За каждым человеком незримо, неотрывно следует его демон. И только сам человек решает, дать ли волю своим кошмарам.
