Ломлюсь через кусты на писк собаки..он все ближе и ближе...раздвигаю сухие ветки украшенные пылью и серой паутиной...и вдруг какое то тяжелое тело набрасывается на меня и вцепившись в меня мертвой хваткой, как паук в несчастную мушку, валит меня на землю.
...Просыпаюсь от дикой боли. Что - то острое пронзает мне грудь, каждым вдохом дышать становится невозможно…"Могу"...Я должна" - вертится у меня в голове.
Не могу делать большие вздохи… Пытаюсь поддержать себя мелкими, прерывистыми.
Открываю глаза, перед собой вижу силуэт, он передвигается мягко и бесшумно, как большой грациозный кот. У меня онемело все тело, мне стало тепло и комфортно, боль отпустила - я уснула.
Просыпаюсь, вокруг серые кусты, я лежу на земле, и рядом лежит моя собака. Она лежит в темной луже густой красной крови.
Я встаю и бегу, бегу прочь из кустов. Ветки мне не мешают. Я прохожу сквозь них.
Зато теперь я могу летать, я подпрыгнула над землей и зависла в метре от земли.
Я начала барахтаться в воздухе и делать разные телодвижения, со стороны, наверное, это выглядело смешно, странно и нелепо. Но кто тогда меня видел? Никто. Сделав еще пару движений, я развела руки и начала загребать ими воздух. Лечу вперед. Это были простые движения, и их я делала раз в неделю в плавательном бассейне на Туполевской, просто гребла руками, но вдруг меня как пушинку понесло совершенно в другом направлении, и я не могла остановиться.
Пролетев мимо очередного фонарного столба, я вытянула руки и повисла на нем, вцепившись мертвой хваткой.
Повисев немного и подождав, пока весенний ветер стихнет, я нырнула вниз, к асфальту, и встала на него. Теперь срочно домой, надо рассказать все маме, нужно что то делать с Джессикой, нельзя оставлять ее в кустах.
И я понеслась к дому, добежав до квартиры, я нажала на звонок, но мои пальцы прошли через кнопку. Я попыталась еще раз и еще раз - прошла через дверь.
В коридоре темно. Мама стирает белье. Бедная мама! Она еще не знает…Господи! Что ей придется пережить. Я дотронулась до ее плеча. Мама обернулась, но никого не увидев, подумала, что показалось.
Я села на порожек перед ванной и зарыдала. Теперь меня некому было пожалеть, погладить по рыжим волосам, поцеловать в лоб.
Я прошла в свою комнату и легла на кровать.
Прошло два дня. Мне исполнилось шестнадцать. На Финском заливе время приливов. В этот день меня нашли истерзанной в напрочь заросших кустах около моего дома.
Так странно стоять у своего гроба и видеть себя со стороны. А ведь мои рыжие волосы красиво смотрятся на белоснежной подушке.
