Старый "Жигуленок", жиденько взвизгнув тормозами, остановился у пыльной обочины проселочной дороги.
- Спасибо! - закинув тяжелую сумку, с немудреными пожитками на плечо, Павел вышел из машины..
- Счастливо добраться! - проследовал ответ.
Машина тронулась, и, оставляя Павла позади, не спеша покатилась дальше. Водитель всю дорогу, что-то рассказывал и спрашивал у Павла, тот и не отвечал но, тем не менее, шофер остался доволен своим попутчиком, ибо тот слушал внимательно и не перебивал его.
Павел не хотел ни о чем говорить. Он хотел вдыхать в себя свежий лесной воздух, слушать пение птиц и шорох листьев. Больше года он не имел всего этого. Разве могут унылые желтые степи севера сравниться с первозданной природой его родного края? Шагая по лесной траве, он вспоминал события годичной давности. Да, целый год прошел после того, как он ушел в армию из своего отчего дома.
Приближаясь к домам, видневшимся вдали, Павел вдруг почувствовал неприятную тяжесть воспоминаний... Он вспомнил, что в армию уходил, а вернее убегал от огромных долгов. Ситуация принимала серьезный оборот, проценты росли с геометрической прогрессией, а денег не было...
И тут – призыв! Это показалось ему спасительной соломиной, за которую удавалось ухватиться и таким образом надеяться на то, что его забудут.
Дома стали приближаться еще ближе... Вот уже и виден его массивный, старинный дом, который еще его дед строил, как говорится, на века. Забежав по деревянным ступенькам на крыльцо, Павел толкнул тяжелую дверь. Она оказалась открытой.
Он вошел. В нос ему ударил родной запах. Все здесь оставалось по-прежнему, ничего не изменилось, только в комнатах было пусто…. Павел, проследовал к двери, из которой пробивался свет. Это была комната отца, он сидел за столом, и что - то читал, на его столе горела старенькая настольная лампа.
- Привет, пап! - воскликнул Павел.
Отец вздрогнул и повернул:
- Сынок! Вернулся, значит, - он обнял его и похлопал рукой по спине. Слез радости не было - закаленные характером мужчины скудно выражали свои чувства.
Прошли на кухню, быстренько накрыли на стол, и выпили за встречу.
- Как ты тут один, справляешься?- спросил Павел отца.
- Да привыкаю, без матери... Поначалу туго было, ночами глаз не смыкал, теперь все проходит...Скотины нет, бабки приходят на помощь по хозяйству, да я и не прошу их...
Поговорили о том, о сем, вспоминали прошлое.
Ночь неотвратимо покрывала деревню. В доме совсем стемнело, веки обоих начали слипаться. Отец встал:
- Ну что, на покой?
- Нет, я к Ане схожу, - ответил Павел..
- Не понял... - отец, держась за спинку стула, начал присаживаться, - Куда-а-а???
- М-м-м... к Ане... - повторил Павел, предчувствуя недоброе.
- Эх... мать, мать... Она всё-таки не написала тебе... - проговорил отец и уставился в пол, невидящим взглядом.
- Что случилось? - тревожась, спросил Павел, - Она замуж вышла? - руки его начали дрожать.
- Эх, сынок, сынок... - отец держался за голову, раскачиваясь из стороны сторону, - Она давно мертва, Паша, убили ее, сынок! - отец резко вскинул голову, - Вот так, родной! Мать не написала-таки, жалела все тебя, боялась... Э-эх-х-х, - отец снова что-то запричитал.
Павел не слышал его. Он вообще ничего не слышал. Гул в ушах, переходящий в оглушительной силы удары грома, заполонили всё его существо.
- Через несколько дней после твоего уезда... - слышал Павел, пробиваясь замутнённым сознанием через пелену, навалившейся дурноты.
*******
Детство. Рыжая девочка подходит к нему, мальчугану всегда отдалённому от ребятни, и протягивает ему венок из одуванчиков.
*******
- ...Пришли трое мужчин, сказавших, что ты задолжал им большую сумму денег...
*******
Детство. Двое хулиганов отняли у Ани куклу. Злость вскипает у Павла в венах. Он бежит, не разбирая дороги, бежит, чтобы отомстить за неё. Хулиганы старше него на пару лет. Злобный рык... Они развернулись... Прыжок...
*******
- ...Я сказал, что ты не мог взять в долг такую большую сумму... Да и зачем бы тебе занимать такие деньги?!
*******
Детство. Им по четырнадцать лет. Озеро.
- Ну зачем ты опять полез в драку? - спрашивает она, утирая слёзы.
- Они же тебя оскорбляли! - не унимается Павел. - Я что же, должен стоять и смотреть?
- А помнишь, как тогда тебя те двое избили? Когда ты из-за куклы на хулиганов накинулся?
- Да, тогда меня знатно отделали. Но я все это делаю... потому что люблю тебя. – сказал Павел тихо.
- Что? - спросила Аня, захлопав от удивления большущими глазами.
*******
- Я сказал им, что тебя забрали в армию. На что они ответили, если я не верну им твой долг, мне будет худо. Но ты же знаешь, твой папка не даст себя в обиду. Тогда они сказали, что найдут Аню. Я принял это все за пустую угрозу.
*******
За год до армии.
Озеро. Закат. На расстеленных полотенцах лежат двое обнаженных, бесконечно влюбленных друг в друга человека. Парень лежит на спине, заложив руки за голову. Девушка, положив свою голову ему на грудь, шепчет:
- Паша, знаешь, роднее тебя у меня никого нет.
- Ты тоже для меня, самый родной человек, – прошептал Павел, целуя её в нос.
Он любил целовать её в нос. Каждый раз, когда он это делал, она смешно морщилась, от чего делалась очень милой. Лицо, усеянное веснушками, было великолепно, когда на него падал последний свет уходящего дня.
*******
- ...Мать Ани после похорон оставила дом и уехала из деревни. Он уже стал похож на развалюху, - продолжал отец.
- Как это случилось? – спросил дрожащим голосом у отца Павел.
- А кто его знает. Там, как я понял, сынок, замешаны серьезные люди и серьезные связи. Доказать так ничего и не смогли. Да ни кто и не пытался. Говорят, что Федька-безухий что-то видел, но говорить он отказался.
- Почему?
- Видимо, ему рот заткнули. Знаешь, он как-то пьяный проболтался, что видел, как Анечку двое тащили. Так вот, после этого его избитым нашли и ухо отрезано. Вот так вот, – ответил отец. - Может подлец и больше знает, но говорить точно не будет.
- Это мы ещё посмотрим, - заскрипев зубами ответил Павел.
*******
Днем позже.
- Мне нужно с тобой поговорить. – Павел подошел к молодому человеку, сидевшему с банкой пива подле полуразрушенного здания.
- Паша, неужто ты? Вернулся? Как дела? - парень радостно приветствовал старого знакомого.
- Да, вернулся. А дела у меня не очень. И, между прочим, у тебя тоже, если ты мне не расскажешь, что случилось с Анютой.
Федя нервно сглотнул:
- Слушай, Паша, - сказал он поворачивая голову вправо, показывая отсутствие уха, - Как видишь, я уже поплатился... Не заставляй меня делать это снова!
- Да ну? - сказал Павел, хватая его за горло и поднимая с места, - А что если я тебя сейчас отмуд*хаю и ты лишишься ещё и зубов?!
Федя побледнел.
- Говори, сученок, а иначе я тебя прямо здесь выпотрошу! - крикнул Павел.
- Ладно! ЛАДНО! - прохрипел он. - Только отпусти!
- Выкладывай! - прикрикнул Паша.
- Я после ночной гулянки возвращался домой. И тут, проходя мимо её дома, вижу...
*******
- ...Отпустите! Я же нашла вам деньги! – кричала девушка, отбиваясь от двух здоровых мужиков.
- Дома есть кто? – спросил один из них.
- Отпустите!
- А ну, заткнись, сука! - послышался звук удара. Девушку пробила судорога.
- Гриша, поди глянь, есть кто дома?
Второй парень, резво поднявшись на крыльцо, пропал за дверью.
- Что вам ещё нужно? - спросила девушка.
- Как что? Твой друг нам задолжал. Основную сумму ты отдала, но вот проценты не смогла. Сейчас мы посмотрим, есть ли у тебя дома что-нибудь ценное. Если есть...
Ему не дал договорить вышедший напарник.
- Дома пусто, как на пляже зимой! – крикнул он.
- Отлично, помоги мне затащить её внутрь.
*******
- ...Я следил за происходящим со стороны, – продолжал Федя, - Как только её затащили в дом, я подкрался к окну.
*******
- ...Ну что? Ничего весомого, что могло бы покрыть остаток долга, я не наблюдаю.
Второй, стоял в стороне и держал Аню.
- Гриша, раздевай её.
- НЕТ! НЕТ, НЕТ! - закричала она, - НЕ ДЕЛАЙТЕ ЭТОГО!
- Да не ори ты, сука! Хуже будет!
- Нет! Уберите руки!
- Заткнись, сказано! – удар сотряс её тело. Девушка потеряла координацию на несколько секунд и упала.
Могучие руки рывками срывали одежду.
- Я сейчас разорву ее на части от возбуждения!
*******
- ...Тот, которого звали Гриша, повернулся и увидел в окне меня, – сказал Федя.
*******
- ...Гляди! Там! За окном! – крикнул Гриша второму.
Девушка и другой мужик синхронно повернулись к окну.
- Федя! Помоги мне!!! ФЕДЯ-Я-Я!!! – пронзительно закричала девушка.
- За ним! Я присмотрю за девкой!
*******
- ...Я не успел убежать, - сказал он, снова показывая отрезанное ухо.
- Мне, сказали что уха ты лишился, когда проболтался, - ответил Павел, еле выходя из оцепенения, после услышанного.
- Поверь мне, если бы я проболтался, то я был бы уже мертв, – сказал Федя.
- Почему ты не помог ей? – скрипя зубами прошипел Павел.
- Ну, я... - начал он.
- Поганый трус! – вскрикнул Павел, – Ты мог бы ей помочь!
После этих слов он с размаху ударил Федю в лицо. Тот от неожиданности потерял равновесие и упал, ударившись головой.
- Не надо! – пропищал он.
- Да пошел ты! Выродок! Если бы ты тогда не струсил, она была бы жива!
Крикнув это, он двинулся прочь.
*******
Федя встал, отряхивая пыль с одежды и волос. Место удара на лице противно ныло. Он притронулся рукой к губе - она кровоточила. Сплюнув, он посмотрел вслед удаляющейся фигуре Павла. Ему стало страшно... Стыдно... Противно от самого себя...
Купив в ларечке бутылку водки, он двинулся по проселочной дороге подальше от домов - он не хотел, чтобы его кто-то видел. Воспоминания годичной давности, которые он так старался забыть, нахлынули на него с новой силой. Добредя до леса, разделявшего сельское кладбище и жилые дома, он уселся на упавшую давным-давно старую березу.
Он пил. Пил и плакал. Слезы ручьями катились по его небритым и грязным щекам. Через некоторое время Федин мозг совсем затуманился. Он сидел, уставившись в одну точку, и ни о чем не думал. Вдруг подул холодный ветер. Федр вздрогнул и поежился. Видимо, он отключился на время. Он обнаружил, что на улице уже давным-давно темно.
Он встал, огляделся по сторонам, и убедился, что абсолютно не понимает, где находится. Внезапно он услышав в стороне детский смех и мужской голос. Он решился двинуться в этом направлении. Спотыкаясь о корни, Федя свернул на тропинку. Продираясь сквозь заросли кустарника, он вдруг понял, что идет нетронутым лесом. Тропа осталась где-то сбоку или позади. Не столько испуганный, сколько удивленный, он остановился. В запасе у Федора, выросшего в тайге, было как минимум три способа определить стороны света. Он остановился на деревьях. Приблизительно определив, где он находится, Федя быстрее зашагал вперед. Вдруг вдали, где-то за стеной тумана, ему послышался собачий лай. Решив, что собаки лают в деревне, он побрел в том направлении. Лай слышался ближе, ближе и вдруг пропал...
Ничего не понимая, Федор остановился. Тут только он заметил, что деревья начали редеть. Уже отчаявшись выбраться, он зашагал по направлению к холмикам, контурами проступающих в темноте. Тропинка оборвалась и он увидел , что забрел на кладбище. Это его не испугало, а даже успокоило - в детстве они часто бегали сюда с ребятами. И только сейчас он почувствовал, что смертельно устал.
Решив заночевать прямо здесь, уже наперед зная, что утром с легкостью найдет деревню, Федор выбрал крайнюю могилку... Оглядевшись, он начал снимать с себя куртку, чтобы подстелить под себя, как вдруг... у надгробия он разглядел смутные очертания человеческой фигуры... Стараясь перебороть волну внезапного липкого страха, предательски сжавшего все его внутренности, парень тихо приблизился к ней... Сквозь темноту, которую разрезал лишь лунный свет, он разглядел молодую девушку, в простеньком и довольно легком для такой погоды платье… Странным было ее присутствие здесь в столь поздний час.
- Эй! - окрикнул он ее, - Эй!... Вам плохо?.. Вы заблудились?.. - его голос выдавал его смятение. Девушка резко обернулась. Федя невольно отступил назад. Ему никак удавалось разглядеть ее лица, но он заметил, что местами оно было покрыто какими-то темными пятнами, похожими на синяки... Такие же пятна покрывали и ее грудь. Она медленно встала и подошла к нему. Девушка вся дрожала, то ли от холода, то ли от страха...
Когда она приблизилась к Феде, он почувствовал, как в нос ему ударил сладковатый запах разлагающейся плоти.
- Доброй ночи, - девушка неприятно улыбнулась, ее глаза горели, лихорадочно осматривая его с ног до головы. Тут только Федя сумел разглядеть ее...
Темные волосы... Высокая... Язвы... Гнойные подтёки... Левая нога была поражена гангреной... Её с огромным удовольствием обгладывали, около дюжины опарышей... Под ногтями застряла грязь.
Но... В ней было что-то знакомое...
- Твою-то мать! Чтоб я сдох! Аня, тебя же похоронили! – только и успел сказать Федор.
Её рука, мертвой хваткой вцепилась в его шею.
- Тише... Твои слова меня раздражают, – из её рта потекла слюна вперемешку с грязью и гноем, - а ещ, я чертовски голодна.
- Что? – еле выдавил Федя.
Резко развернувшись, она швырнула его в сторону. В голове у него все кружилось... В ушах бухала кровь... Мотая головой, стараясь сбросить пелену и глухую боль в затылке, он со стонами, начал отползать в сторону... Шаги... Только шаги... Ни единого вдоха... Ни единого звука... Только чавкающий звук босых ног, наступающих в грязь, преследовали его.
Рука, с нечеловеческой силой, схватив его за плечо, перевернула его к себе лицом.
- Я тебя сожру, кусок мяса! - выдохнув ему в лицо зловонием, сказала она.
- Нет! Аня! Что с тобой? Зачем!... - кричал он.
Зубы, вонзившись в горло, не дали ему договорить.
Его тело напряглось... Пытаясь вырваться, он замахал руками, но она, схватив их, прижала руки к земле... Боль судорожной волной прокатилась по телу...
- А-А-А! - вырвалось у него из груди.
Урча от удовольствия, она жадно проглатывала кусочки вожделенной плоти. Укус обжигал огнём...
- А ты ничего на вкус! – прорычала она.
- Уйди от меня! – кричал он, зажимая укус рукой. Его глаза переполнял ужас.
- Я только начала.
Одной рукой сорвав с него водолазку она начала яростно рвать кожу на его груди... Кровь залила лица и охотника, и жертвы.
Федя... Его мысли улетучивались прочь... Он уже не боялся... Ему не было больно... Если бы на его лице не было столько крови, на нём можно было бы различить слёзы... Он плакал... Плакал от того, что многого не успел... Плакал от того, что так никчёмно прожил свою жизнь, кончину которую он сейчас наблюдал... Обрывками и кадрами она обжигала его... Ибо не было в них ни счастья, ни любви... Ни радостей... Ничего... Только алкоголь и трусость... И одно влекло за собой другое... Невообразимая душевная боль... Боль отчаянья... Боль беспомощности... Боль... Утраты и бесцельно прожитой жизни... Именно с этим букетом боли Федор покинул этот мир.
Тем временем Аня уже сковырнула его грудную клетку и вовсю наслаждалась органами брюшной полости.
Отрывая конечность за конечностью, она грызла кости, отрывала куски кожи... Высасывала из костей жидкость... Хруст тела Фёдора, поедаемого Аней, стоял на все кладбище...
Последний, безымянный палец, на котором он носил печатку отца, отправился в её глотку.
*******
Покончив с несчастной жертвой, Аня посмотрела на луну. Тучи, гонимые ветром, зловеще бежали по небу. Она громко расхохоталась. Луна осветила ее безобразные, окровавленные рот и зубы. Наконец-то! Наконец-то она насытилась! Она слизывала со своих пальцев еще свежую кровь - как она была счастлива! Ей стало легко!
Но вновь подкатившаяся волна жажды заставила ее остановиться и посмотреть туда, где так заманчиво подмигивали ей огоньки деревеньки. Добравшись туда, она сможет продолжить свое насыщение! Жажда! Жажда крови тянула ее к людям с чудовищной силой!
Вдруг ее взгляд упал на куртку, валявшуюся рядом с трупом. Кадры... Кадры в голове... Бессвязные, не желающие собираться в одну картинку, начали мелькать в ее воспаленном мозге. Куртка... Она взглянула на обезображенное лицо мертвеца. Окно в доме... Лицо в окне... Его лицо. Он смотрит через стекло застывшими от ужаса глазами. Он чем-то напуган... "Федя! Помоги мне!!! ФЕДЯ-Я-Я!!!" - Аня, будто со стороны, увидела девушку, лежащую на полу какого-то дома. Сверху на ней лежал огромный мужчина, на его лице был вожделенный оскал...
Тело Анны пронзила обжигающая, адская боль! Внизу живота она почувствовала бушующее пламя. Постепенно всё ее существо заполонила парализующая, болезненная судорога. Ее ноги затряслись, она упала на землю. Девушка не уходила из ее мыслей. Аня почувствовала мерзкий запах перегара, которым дышал на несчастную девушку этот амбал. Он был похож на ненасытного зверя с перекосившимся от злобы лицом. Она увидела, как девушка закрыла глаза... В глазах у Ани все стало белым и только черная полоса, посередине этого мертвого экрана, медленно - медленно сужалась в единую черную точку. Затем исчезла и она...
Аня судорожно вдохнула. Непонятные события, которые выдавала ей ее память, вызывали в ней огромные страдания. Глаза горели дьявольским огнем. Зрачки ее были похожи на бездну. Черные, теперь они были совершенно безумными. Тяжело дыша, она подняла голову. Ее влажные от росы и крови волосы прилипли к гниющим ранам на ее иссохшей груди.
Вся дрожа, она поднялась и посмотрела вперед. Теперь неведомая сила тянула ее в сторону домов. Месть, обуревавшая ее, гнала ее прочь с этого кладбища... Она не нашла на нем покоя после смерти. Каждую ночь она, гонимая чудовищным голодом, выходила из могилы. Наконец-то она научилась чувствовать! Она устала... Силы Тьмы гнали ее на выполнение долга... На утоление ее жажды мести...
*******
Она побежала. Нет, скорее полетела в глубину зловещего леса, который в эту ночь - ночь Черной Луны - потемнел и покрылся густым, плотным туманом. Она пробиралась среди старых деревьев, на ветвях низких кустарников оставались куски истлевшей материи ее платья и разложившейся плоти.
В мгновение ока она очутилась в деревне. Домишки, с уютным светом в окнах, смутно напомнили ей о чем-то... На встречу ей попадались припозднившиеся люди - праздная молодежь. Но они не видели ее. Она проплывала мимо них бесшумно. Они смеялись, о чем-то разговаривали, кричали, не обращая на нее никакого внимания. Ей они тоже были неинтересны.
Аня плыла по темным улицам. Вдоль дороги стояли покосившиеся домики. Она остановилась возле одного из них. Он не был освещен светом и явно пустовал. Окна были без стекол и смотрели на нее своими пустыми черными глазницами.
Она заглянула во внутрь и увидела пол, покрытым толстым слоем пыли, со следами мусора и разбитых бутылок. Посреди комнаты валялся какой-то старый, рваный ремень с заржавевшей пряжкой... Оскалив зубы, она вновь почувствовала прилив голода. Пить... Ей хотелось пить... Она понеслась дальше.
*******
Павел пришел к ней на могилу. Упав на колени, он обнял руками осевший холмик, как будто хотел обхватить его полностью... Он молчал. Сердце бешено колотилось у него в груди. Нет, не плакать. Только бы не заплакать... Ах, черт! В голове крутилось только одно слово: "Прости... Аня, прости!.. ПРОСТИ!!!". Она смотрела на него с фотографии своими огромными смеющимися глазами. Он пристально вгляделся в ее лицо, высекая этот образ в своей памяти навсегда.
Вдруг ему показалось, что радость в ее глазах исчезла. В них появилась мольба... Просьба о помощи... или о мести? Павел тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения. В груди его начала бушевать буря, он стиснул зубы и молча поклялся ей, что обязательно отплатит им за все... Поднявшись с колен, он осторожно погладил ее фотографию и молча зашагал прочь с кладбища, ни разу не обернувшись. Он шел, вобрав голову в плечи, ссутулившись... походкой человека, который решился на все.
*******
Итак, она понеслась дальше... Анна приблизилась к дому, который стоял на окраине. Дом был низким, старые липы полностью загораживали его фасадик от посторонних глаз. Только в одном окне из трех горел свет. Аня заглянула - за столом, в комнате, сидели два молодых человека. Мужчины были довольно крепкого телосложения. На столе у них была разложена нехитрая закуска и недопитая бутылка с прозрачным содержимым. Судя по количеству пустой тары, валявшейся на полу, можно было судить о том, что застолье продолжается уже довольно долго...
"Я их знаю... Это те самые ублюдки... Я сожру вас..."
*******
- Ну че, ещё по одной? - сказал один из них.
- Да налива, че спрашиваешь?
Прозрачная жидкость наполнила гранёные стаканы... Одновременной они были опрокинуты в глотки.
- Какого хрена! – воскликнул тот, что сидел лицом к двери.
- Че такое-то?
- Допился... Помнишь ту сучку, что мы трахнули... Как её, Аня, кажется, – сказал он.
- Конечно помню. Хороша была.
- Так вот, я сейчас её вижу...
В комнате повисло молчание, которое разорвал дикий хохот собутыльника.
- Ну ты даешь! Я ж тебе говорю, закусывать надо! - сквозь смех говорил второй.
- Да ну нахер! Она как настоящая! Только вся в крови... И каком-то дерьме! - с затаённым страхом проговорил первый.
- Да? Ну и где же она? – ухмыляясь, спросил его друг.
- У тебя за спиной...
С ухмылкой, он повернул голову через плечо.
- Это что ещё за херня?!!
Он начал медленно подниматься, но на полпути к полному принятию вертикального положения тела его остановил резкий удар в челюсть.
Разворот... Несколько зубов оказались на столе...
Его друг, схватив нож, которым они не так давно резали сало и огурцы, с криком ринулся на неё...
*******
Тем временем Павел, в компании двуствольного друга 12-го калибра, шел по дороге к окраине... Он шел убивать.
...Разорванные тела и шмотки человечны украшали комнату... По дому разносилось жадное чавканье.
Дверь открылась...На пороге, с ружьем на перевес, стоял Павел.
- Это что ещё за срань? - спросил он сам себя.
Чавканья прекратились... И через секунду в дверном проёме показалась девушка... Ее тело покрывали куски человеческой плоти... Обильно облитая кровью, ее было почти не различить под кровавой маской.
- А я тебя знаю, - сказал она тихо, - Из-за тебя со мной это сделали.
- Что? Что сделали? Кто ты вообще?
- Из-за тебя меня убили! И я снова проголодалась, - сказала она, облизывая невнятное, кровавое месиво с губ.
Она ринулась на него, но удар прикладом в челюсть немного поубавил её пыл.
- Что тебе нужно от меня? Я пришел сюда не за тобой, - крикнул Павел.
- А я очень рада, что ты сюда заглянул, - сказал она вставая, - У меня сегодня очень удачный день.
Сказав это, она бросилась на Павла. Вскинув ружьё, он пустил дуплет в ей в живот. Ударом, её отбросило на пару метров.
- Отпрыгалась, - констатировал Павел.
Но не тут-то было! Она начала подниматься.
- Тварь, неужели ты ни когда не сдохнешь?! – крикнул он, начиная перезаряжать ружье.
Но,это было уже лишним. Большим, нечеловеческим прыжком она преодолела расстояние разделяющее их. В животе зияла дырка.
Доля секунды... Щелчок... Ружьё перезаряжено... На изготовку...
"Не успел" - пронеслось в голове у Павла в тот момент, когда ее холодная рука легла на его шею, сжимая ее медвежьей хваткой.
- Из-за тебя они пришли ко мне домой! - кричала она в исступлении, - Из-за тебя я очнулась в сырой могиле! Из-за тебя теперь я и сама не знаю, кто я!
Глаза... Эти глаза... У Павла перехватило дыхание... Он хотел подумать, что-то сказать... Но с перегрызаемым горлом говорить было из ряда вон тяжело.
Его теплая кровь, хлынув в ее рот, начала вызывать странные, приятные воспоминания. Тяжесть которых с каждой секундой, все сильней давила на неё. Аня сопротивлялась.Старалась отбросить их в сторону, все глубже погружая зубы в шею молодого человека...
Вспышка:
Мальчик сидит в стороне ото всех... Рука протягивает ему венок...
Вспышка:
Рука вытирает платком кровь из ссадин...
Вспышка:
Вечер... Закат... Он целует её в нос... Это была она...
*******
Теплое чувство, разливаясь в груди, где еще не так давно билось сердце... Но оно тут же сменилось нестерпимой болью. Болью утраты. Болью своего проклятого голода. Будто мозаика, все складывалось в картину, финал которой был ужасен. Она только что убила самого дорогого себе человека.
Ее горькому вою вторили все окрестные собаки, волки в лесу и даже воронье, доедающие ее недавний обед на кладбище, сорвались с места, отзываясь возмущенным карканьем.
Местные жители рассказывают, что до сих пор в окрестных лесах, в полнолуние, им слышен этот жуткий, душераздирающий вой...
