-Так у нас есть 15 минут, после чего в 3 утра миссис Гардин будет совершать обход – положил руки на плечи соратникам Шон – комната наших милых дам в конце коридора – Брайан, придерживаемся плана?
-Какого плана? Что мы собираемся сделать? Можешь объяснить? – не переставал спрашивать Слевин
-Не задавай лишних вопросов, там объясню, не шуми только, а то всю операцию погубишь! – категорично ответил Шон и ринулся вглубь коридора
-Начитался Йена Флеминга! Операция, еще скажи правительственное задание – начал разглагольствовать про себя Слевин
Брайан тем временем вышел далеко вперед, особо не заботясь о судьбе своих компаньонов.
Шон же глядел по сторонам, попутно зевая и почесывая шею.
Пройдя уборную и кладовую ребята, наконец, очутились там, куда собственно и направлялись.
***
Я вытянул руку вперед, намереваясь повернуть дверную ручку и тихонько войти в комнату. Как только мои пальцы соприкоснулись с металлической шарообразной ручкой, я почувствовал, как чье-то холодное дыхание обволакивает мою шею и проникает под футболку. Холод стал пронизывать все мое тело. Как выяснилось позже, эти же ощущения испытали и мои друзья Шон и Слевин. Сердце стало биться чаще. В воздухе повисло ни с чем не сравнимое напряжение. Абсолютная, черная тишина, породнившаяся с вязкой и невероятно пугающей коридорной мглой, которую не в силах были разорвать и без того слабо горящие настенные светильники.
Но как оказалось это было лишь начало. В пьянящем и будоражащем безмолвии я отчетливо слышал шум своих кровеносных систем, до меня в буквально смысле доносились звуки багровой крови, стремительно скользящей по моим венам. Безумие, на миг я так и подумал.
Я не мог произнести ни слова. Меня сковал какой-то невообразимый страх, что-то потустороннее проникло ко мне в голову. Я молился, чтобы кто-то из друзей заговорил со мной, ну этого в ближайшее время так и не произошло. Все изменили звуки игры на расстроенном фортепиано, доносящиеся из восточного крыла аббатства.
***
Я вытянул руку вперед – навстречу густой непроглядной тьме. Я ощущал себя слепым стариком, потерявшим своего поводыря. Внезапно моя рука наткнулась на чье-то плечо. К моему счастью это был Шон. Вначале он отдернул меня, но потом, развернувшись, произнес:
-Слевин это ты?
-Да - подтвердил я
Душераздирающие звуки пианино, сравнимые наверное с скрипом зубов по кафельному полу становились все громче.
-Ребята вы здесь? – раздался голос позади Шона
-Брайан? Это ты – спросил я
-Да, вы слышите это!? – спросил Брайан – подождите я сейчас из рюкзака фонарик достану
Луч света разрезал царивший в округе мрак, словно комета звездное небо. Я, наконец, увидел взволнованное лицо Брайана и не на шутку нервозного Шона.
-Что это такое? – испуганно воскликнул я
-Этот звук не из музыкального класса – заметил Шон
-Это из восточного крыла – заявил Брайан – совершенно точно
-Оно же закрыто – продолжил я
-Надо бы посмотреть, что это такое….-предложил Шон
-Может не надо!? Мы вообще – то над девчонками хотели подшутить – возразил Брайан
-Ты че боишься!? Интересно же! – сквозь собственный страх произнес Шон, стремясь казаться невозмутимым лидером и выхватив из рук Брайана фонарик, стремительно окунулся во тьму.
Я и Брайан пошли следом за ним.
***
Статус обязывает. Заработав в школе репутацию бравого удальца, я не мог позволить себе показать своим друзьям свой страх. Крепко сжимая в руках фонарь, я рыскал во тьме наиболее кратчайший путь к источнику звука. Позади меня нервно переговаривались Брайан и Слевин.
Мы дошли до лестницы, ведущей вниз, к центральному холлу, от которого без особым проблем можно было попасть в восточное крыло.
Обменявшись взглядом со своими соратниками, я стал спускаться. Каждый шаг вниз воспринимался как шаг в бездну. Шаг в кромешную тьму, в пустоту, небытие. Держась за перила, я медленно переставлял ноги, стараясь не упасть. Ужасная музыка даже не думала утихать. Фортепиано напоминало бьющегося в агонии раненного солдата. Его стоны пронизывали наши тела. Его вопли западали нам в душу, но инстинкт любопытства, который я никогда еще не испытывал так сильно затмевал чувство немого ужаса перед неизвестным.
-Может все-таки вернемся? – трясся Слевин
-Не дрейфь! – я старался быть твердым - Все путем
Не прошло и десяти минут, как мы очутились на первом этаже, в центральном зале Холлирудского аббатства. В нем было намного светлее, эта освещенность достигалось в первую очередь за счет огромных оконных проемов, из которых бледный лунный свет озарял помещение.
Мы пошли дальше. Завернув за угол, я оттянул рукой полосу брезентовой ткани, отделяющую восточное крыло здания от остальной части аббатства. Царившая впереди нас мгла, казалась еще более ужасающей, чем все что мы видели до этого. В самом конце местами обшарпанного, где-то отреставрированного коридора, из приоткрытой двери просачивалась полоска бледно-оранжевого цвета.
-Насколько мне известно, в средневековье здесь находились монашеские кельи – встревожено высказался Брайан
-Они ведь должны стать комнатами для будущих школьников – с досадой отметил Слевин – Может быть это рабочие?
-Рабочие будут играть на расстроенном фортепиано? Нет. Надо самим все выяснить – решительно буркнул я
Я смело зашагал вперед. Брайан со Слевином шли за мной следом. Пройдя несколько метров я тут же остановился.
***
Я сначала толком и не понял что произошло. Шон стоял как вкопанный. Я посмотрел на Брайана, даже в полумраке я смог разглядеть в его глазах жуткий страх, который никогда у него прежде не видел. А если уж Брайан боится, а он всегда был самым отчаянным из нас, то это значило лишь одно – здесь действительно что-то не так
-Шон….-прошептал я – Шон….Че остановился то?
-Мне кажется я видел кого-то – сглотнул Шон – какое-то движение, там в темноте, я, я…..
Ощущения повторились, я снова почувствовал чье-то дыхание, но на этот раз, холодный воздух обволакивал мое лицо
-Идем обратно, Шон прошу! – не выдержал я
-Я согласен – испуганно кивая, согласился Шон.
В моей душе на секунду наступило облегчение. Брайан развернулся в сторону лестницы, по которой мы спускались, тут на свою беду Шон бросил прощальный взгляд на так интересующую его, да и нас в принципе приоткрытую дверь, в конце коридора. Луч фонаря проскользил во мраке и представил нам зрелище, ужаснее которого я никогда в своей жизни не видел. На фоне рассеянного света от фонарика Брайана виднелась довольно крупных размеров сутулая фигура, представляющая из себя скопление какой-то черной массы, так хорошо сливающейся с окружавшей нас тьмой.
Этот миг я не забуду никогда. Внутри меня все горело. Я чувствовал, как что-то проникает внутрь меня. Волоски на моих руках взметнули вверх, по коже пробежали мурашки. Глаза стали невыносимо болеть, а окружающий мир казался невыносимо узким. На секунду я почувствовал себя в клетке. Шон от испуга уронил фонарь на пол. Под звук бьющейся фонарной лампы мы побежали обратно. Не оборачиваясь, не переговариваясь, мы не издали ни звука. Зато внутри, внутри нас все кипело. «Что!? Что это было!?»
Мы бросили все наши планы по подшучиванию над одноклассницами, и каким-то невообразимым чудом сумели вернуться обратно в нашу комнату.
Всю оставшуюся ночь я провел, не смыкая глаз, как впрочем, и Брайан с Шоном. Мы были настолько поражены случившемся, что даже наедине с собой не могли быть полностью откровенны.
***
-Интересная история – смущенно произнес детектив Фарелл
-И не думайте, что мне это приснилось – тем более, что это еще не все
-И что же было дальше?
-На следующий день, перед завтраком, мы вернулись к тому месту, где видели это нечто, чтобы подобрать фонарь, а то, за наши ночные похождения нам полагалась хорошая взбучка. Но фонарика на месте не оказалась, вместо него мы обнаружили высеченное на каменном полу, видимо либо стеклом, либо любым другим острым предметом фразу: «Icht was majrk serogh trebeaol rase was mogel fread deorlih faedgt tyi» Я переписал эту фразу в блокнот, и передал нашей умнице Лилиан, как вам уже известно, она у нас была весьма талантлива по части лингвистики и иностранных языков. Не без помощи Брайана нам удалось уговорить ее попытаться это перевести, или хотя бы определить, что это за язык. На расшифровку знаков Лилиан ушел почти месяц, как потом она сказала – язык древний диалект Вестготского наречия. Дословно переводится как: «РљСЂРµСЃС‚ ваш – печать уродства, обречен РјРёСЂ ваш РЅР° гибель, звать РЅР° помощь будешь – скажем «нет»»
-С вашего позволения я это запишу – вежливо отметил Дезмонд
