Жила на улице Фрунзе одна бабулька. Смешная такая - сухонькая, как позапрошлогодний гриб в бумажном пакетике, что рачительная хозяйка в кухонном шкафу хранит. Семенит, бывало, бабка в магазин, и на машину, грязью ее окатившую, палкой своей машет. Вот, мол, я вас, засранцы паршивые! В магазине платочек сердито развернет и 22 копейки из жалкой горсточки отсчитает - на буханку хлеба.
Ну, по праздникам бывало и водочки возьмет. Сама-то не толкалась у прилавка, а выберет мужичка с лицом поприятнее и просит его: мол, молодой человек, купи уж бутылочку, не обмани старушку! Времечко было еще не лихое - покупали, не позарились на бабушкины 3 рубля 62 копейки люди добрые, дай Бог здоровья им! Однако же есть и среди приличных людей сволочи...
Просит так-то вот бабулька молодого-интересного... Морда красная, дубленочка, кейс-дипломат, шарф мохеровый - интеллигентный мужчина! - давай, мол, уважь старость, купи бутылочку на светлый Христов праздник Победы 9 мая.
- Не вибрируй, бабка, - отвечает ей молодой-ретивый, - Стриженая девка косы не заплетет, как я обернусь! И пропал. Стояла бабулька долго, все подслеповатыми глазками всматривалась в людей, входящих в магазин и выходящих из него...
Алкаши, голь перекатная, работяги беспорточные, пожалели - скинулись бабушке на бутылочку... Правда половину-то сами тут же и выдули... Да много ли бабушке надо? И на том спасибо!
Выпила дома рюмочку, альбом достала и поревела над старыми фотографиями, где коса у нее - в руку толщиной... Талия осиная и глазищи - как у хваленой Софи Лорен. Пашеньку своего помянула... Остаточки в бутылке уговорила... Послушала радио, где Кобзон глотку дерет... Плакала-плакала, да так и заснула.
И снился ей Павел... Двадцати ему так и не исполнилось. Косая сажень в плечах - наш корень-то, кузнечный, ВИЗовский. Бывало, здоровенные чушки железные под молот клещами, как перышки кидал. Смеется...
"Ну, - говорит, - Олька, и старая же стала... Дуреха ты смешная! Нашла, кому денежки свои пенсионные доверить - скотине тыловой! Ну да ладно, живи спокойно, молись за солдат, невинно убиенных, за кровь их, в землю ушедшую... А я уж пятьдесят с лишним лет жду тебя, милую мою девчоночку стороптивую, красавицу голубоглазую..."
А сучонок к тому времени водочку ворованную ради праздника попивает, радуется. Ну, жена конечно бухтит: мол, что ни праздник, так ты и на рогах! Пьете мол и пьете... Когда же зальетесь наконец, алкоголики?!
И - как в воду глядела!
Залился наш сучонок - на всю жизнь залился, гад!
По первости никак сообразить не мог, что же такое, граждане? Ну, поутру понятно - не протрезвел еще. Намахнул пивка из полиэтиленового мешочка, в холодильнике припасенного, спать прилег, чтобы молодой ядреный организм токсины вывел... Да только и к вечеру никак не протрезвеет! И так, и этак - не проходит хмель. День... Другой... Неделя... Месяц!!! Мечта алкоголика, конечно, только хмель-то какой-то тяжелый, рвотный. И потеет, как свинья. И тоска кабацкая, хоть голову об стену разбивай - тошно так.
В общем, таскала его жена по разным специалистам, вплоть до академиков, а те только руками разводят - нет в сучонке никаких отклонений! Здоров как бык - бревна на нем возить... Если протрезвеет, конечно...
А у нас не Москва, академиков мало! Довольно быстро всех и обошли. Бабе вскоре осточертело с вечно пьяным вонючим козлом по врачам бегать. Так и бросила его... И квартирку себе отсудила.
Сгинул мужик где-то под забором, так и не поняв - за что. Может, перед смертью что поблазнилось... Говорят, нашли его, а морда вся зареванная... И в руках бутылка. Полная. И пробка не свернута.
И говорят теперь постаревшие соседки... Кто при жизни бабушки еще сопливыми девчонками были, - А баба Оля, она все-таки, хоть и ругалась иногда, хорошая была! Хоть и старая, а все понимала! И парень у нее красивый был... Показывала она фотки... И сама в молодости красивая была - даже не верится...
Как померла бабушка, так эти девчонки, под барашка кудрявого стриженные (мода такая была в конце 70-х) - ревели взахлеб. И примета, слышь, такая повелась, что у бабушки на могиле непременно надо фотографию своего парня, улыбающегося, на ночь оставить. Если скрючило, разъело фотку сыростью, черты лица исказило - внимательна будь! А если лежит фотография под ржавым памятником, как будто только что положенная - держись за этого человека, как черт за грешную душу! Надежный значит парень, радуйся.
...И люби его крепко, как Ольга своего Пашеньку. А тот альбом девчонки-соседки бабушке в гроб положили. Настояли на своем. И то сказать, сколько я таких выброшенных альбомов видел... Кому они нужны, кроме тех, кто умер? Пусть Оля с собой этот альбом хранит.
А цветы, нет-нет, да под памятником - свежие - обнаруживаются.
И фотографии...
