Во времена, когда на Золотой улочке Пражского града жили стрельцы, санитары и ремесленники, сидели как-то их жены у своих домиков и по привычке болтали о событиях, произошедших в Новом Свете и на Малой Стране. Неожиданно в конце улочки появился незнакомый мужчина старшего возраста, не похожий на бедняка, растерянно оглядывавшийся и, наконец, подошедший к женщинам:
«Уважаемые, скажите, пожалуйста, какой дом здесь называется У Кашпарека?»
«Вон тот третий с конца, самый маленький на Златой улочке. Но если вам нужен старый Кашпарек, то вы ошиблись - он уже на Коширском кладбище: мы его две недели назад похоронили. Если вам надо поговорить с его женой, то она хоть и дома, но все время плачет по мужу, никакого разговора с ней не получится - все же сорок лет вместе прожили».
Незнакомец направился к домику, а соседки пытались угадать, что ему надо на Златой улочке. Узнали через пару дней, когда вдова старого Кашпарека пришла попрощаться, потому что собралась переехать к сыну. Вся Злата улочка быстро узнала, что их новым соседом будет тот мужчина, который недавно нарушил собрание женщин.
С тех пор мужчина сам занимался хозяйством в том домике. Иногда одна из соседок приходила постирать его вещи. Долго она старалась выяснить, откуда он и зачем поселился именно на Златой улочке, но он только односложно отвечал или вообще молчал. Этот чудак из дома выходил мало, а свет в его окне горел до глубокой ночи, из трубы домика целый день валил дым, черный или как сера желтый.
Через некоторое время разнеслось, что новый жилец пытается смонтировать загадочный аппарат, все подумали, что он не в своем уме, и оставили его в покое. Старик жил в домике как отшельник.
Прошло два-три года, и старик начал на глазах дряхлеть: похудел, сгорбился, потемнел лицом, а из его трубы валили хлопья дыма, и свет в окне горел до утра. Женщина, стиравшая его вещи, умерла, и старик о новой помощнице не договорился, из дома выходить перестал. Тем больше было удивление, когда он выбежав из домика с растрепанными волосами и длинной до пояса бородой, несся вдоль Золотой улочки, размахивая руками, и кричал:
«Люди, люди! Мне удалось! У меня получилось! Я получил золото! Золото и серебро! Могу раздавать его полные руки!»
К нему все сбежались, старик махал руками, а глаза его светились, как в горячке. Говорил он чем дальше, тем неразборчивее, внезапно замер, потом схватился за сердце, и все поняли, что он умер.
Старика отнесли домой, положили на матрас, набитый соломой, и закрыли ему глаза. Через несколько дней мертвое тело зашили в мешок и похоронили в шахте, куда помещали на последний покой нищих и людей без имени. Еще над ним не высохла земля, как на Златой улочке появились господа из ведомства, чтобы выставить домик на торги. Соседки вспомнили, что видели в его комнатке в стеклянной реторте пару зерен золота, и с напряжением ждали, чем закончится осмотр домика. Господа о золоте не обмолвились, а старик, казалось, умер вовремя - после него осталась всего лишь горсть монет, и он в ближайшее время вынужден был бы идти просить милостыню, если бы смерть не спасла его от бедности.
Одно удивительное открытие они все же сделали: за балкой нашли покрытую пылью связку документов, сообщающих, что умерший происходил из знатного рода Южной Чехии, и ведомства это вскоре подтвердили. Несколько лет назад семья этого чудака безуспешно искала своего отца, который исчез, как сквозь землю провалился. Только теперь на улочке появился сын старика и расспрашивал соседей о жизни своего отца.
Так постепенно Злата улочка узнала правду: старик мечтал, чтобы его дети жили лучше, чем он, хотел оставить им сказочное богатство, и решил собрать книги по алхимии. Семья решила, что старик сдурел, мешали ему, как могли. Когда он уже не мог заниматься своими экспериментами дома, то исчез и купил себе дом на Златой улочке, в котором с нетерпением искал тайну золота. Напрасно он соединял четыре элемента и три начала: серу, соль и ртуть, зря искал золото и эликсир, зря ломал голову над изумрудной таблицей египетского философа Гермеса Трисмегиста - тайна осталась тайной.
Сын хотел отвезти домой хотя бы тело старика, но могильщик уже не мог вспомнить, в какой яме его похоронили, так что родственникам умершего остался связка старых документов и добрые слова соседей.
На Златой улочке было о чем поговорить - рассуждали о судьбе человека, у которого были поместья, леса, кареты, и который чуть не умер от голода. «А ведь у него тут был свой замок», - сказал старый каменщик и кивнул головой в сторону самого маленького домика Златой улочки. Это название домика так и осталось, возможно, потому, что под его крышей жил настоящий хозяин замка, хоть и покоится он в шахте для нищих.
