Жили в небольшой деревне два брата - погодка: одного звали Иваном, а второго – Алёшкой. Гуляли вечерами по родной деревне, а на танцы ходили в деревню соседнюю.
Девушки все тогда от братьев без ума были, и Марьяна - ведьмина внучка, что с окраины, Ивана полюбила. Бывало, идут ребята на танцы, да и Марьяну с собой позовут, может так просто, а может потому, что Алёшке мила она была сильно. Только вот Марьяна ухаживаний его не замечала, а на сердце только брата Ивана держала: лишь на него смотрела, лишь его слушала, и быть только с ним хотела.
Вот придут они в соседнюю деревню: соберутся с местными ребятами в компанию большую, да и на танцы всей гурьбой. А на танцах Марьяна только на Ивана смотрит. Встанет у стеночки и любуется: высок парень, плечист, а глаза - лазурь неба синего.
Алёшка замечал всё это, но тоже надежды не терял, подойдёт к ней тихонько, за руку возьмёт - потанцевать предложит. Бывало, соглашалась Марьяна, но в этот день сильно её расстроил Иван: пригласил на медленный танец красавицу Ольгу с соседней деревни. Разозлилась Марьяна, да и отдёрнула руку - отказалась танцевать с Алёшей. Огорчился парень, обозвал Марьяну «бессердечной», и отошел в сторонку.
Как кончились танцы, все пошли провожать девчат по домам. И Марьяне пришлось за компанию провожать всех с братьями. Провожал и Иван красавицу Ольгу до калитки ее дома, долго за руку держал, отпускать не хотел. А у Марьяны - слёзы на глазах от обиды закипали. Вот распрощались и пошли они в деревню свою домой.
Когда проходили мимо деревенского кладбища решил Иван попугать друзей. Предложил зайти туда и посмотреть, что происходит по ночам в местах подобных. А кладбище с железными воротами было и забором каменным обнесено, не высоким, но всё же… Прошли в глубь кладбища, а ребята возьми, да и выскочи оттуда. И осталась Марьяна одна внутри. Так они ещё и ворота закрыли - стоят, смеются.
Страшно стало Марьяне, разрыдалась она. Просила выпустить её, кричала, требовала. А ребятам смешно, они и не думают. Подержали немного и решили выпустить, а то, что-то умолкла она. Открыли ворота глядят - нет никого! Стали звать: «Выходи! Куда спряталась?»
Прошло несколько тревожных минут, выходит из-за креста Марьяна и улыбается.
- Чего улыбаешься? - спросил Алёшка, - Не страшно, разве?
- Теперь не страшно, - задорно ответила девушка, - наоборот, весело стало мне…
- Странная ты, - отмахнулся Иван.
Постояли немного и направились к деревне своей.
Марьянин дом стоял на самой окраине. Вот подошли они к нему, Марьяна и говорит:
- А зайдём ко мне?
- Чего это мы к тебе пойдём? - спросил Иван.
- А моя бабка к сестре в город уехала, не боись, - заулыбалась Марьяна, – я вас чаем напою, авось, и чего покрепче налью.
- Пойдем-пойдем, - стал уговаривать Алёшка брата, - выпьем чего, а то заскучал я что-то…
- Ну, пошли, - сказал Иван и первым поднялся на крыльцо.
«Заодно поглядим, как наша ведьма живет, - подумал он, - ведь она никого домой к себе не пускает».
Марьяна достала платочек, что в кармашке, развернула его, и вынула ключ. Сунула в скважину и отворила скрипучую дверь. Зашли братья в сени, по сторонам глядят: всё вроде как у всех, только травы разные, сушёные в каждом углу, да мешочки какие-то.
- Пойдём в кухню, - позвала Марьяна и зажгла горелку.
Прошли, расселись за стол длинный, скатертью холщовой покрытый. Марьяна шкафчик открыла: в нём бутылей разных с жидкостями разноцветными не счесть. Взяла она желтоватую бутылку да рюмки стеклянные и поставила перед ребятами. Разлила им понемногу.
- Пейте, гости дорогие, - предложила Марьяна, усмехнувшись.
- Что-то цвет какой-то странный, - пробормотал Алёшка и поболтал рюмкой в воздухе.
- Так на травах же, настойка, - ответила она, - бабушка варила, когда дед жив был. Ему очень нравилась.
- Ну, деда твоего мы знали. Хороший мужик был. Тогда будем, - братья подняли рюмки, - помянем старика, земля ему пухом …
И ребята выпили, не чокаясь.
- Фу, гадость какая! - поморщился Иван.
- Точно, гадость, - поддержал Алёшка.
- Да тебе от Марьянки всё в сладость должно быть, - засмеялся Иван над братом.
- Вот ты, пень, я ж просил тебя ничего не говорить при ней, - обиделся Алёшка, выскочил из-за стола и, опрокинув табурет, убежал на улицу.
- Ну ладно, Марьяна, ты уж не серчай, если что… сильно обидеть не хотели тебя, - извинился Иван за кладбище и побежал догонять Алёшку.
- Да ничего, повеселимся ещё, - крикнула вслед Марьяна и расхохоталась.
Выскочил Иван на улицу, глянул по сторонам: Алёшки и след простыл! Побрёл он тогда по дороге в сторону дома. Вдруг глядит: что-то вдали засверкало, запрыгало, огоньками двумя жёлтыми, будто бежит к нему зверь какой. Схватил Иван палку, что под дубом вековым валялась, дуб-то неподалёку от дома ведьминого стоял. Да нож в другую руку взял охотничий, всегда его с собой носил на всякий случай.
Всё ближе и ближе огоньки к нему, тут и рык звериный послышался. Жутко стало Ивану! Контуры зверя очертились в лунном свете - волк чёрный, с проседью, огромный такой - с тигра, может, размерами. Остановился зверь, слюна на землю капает, дышит громко, рычит, клыки белые обнажил.
Секунд пять постоял, да как кинется на него с места. Отскочил Иван в сторону и с размаху как треснет зверюге по хребту дубиной, та и сломалась об волчище. Отскочил Иван, по сторонам оглядывается, другую палку глазами ищет, а зверь встряхнулся, развернулся. Разогнался от дуба и как ринется, так и прижал Ивана к земле лапами когтистыми, мощными. А Иван нож охотничий сжал в кулаке посильнее, и вспорол брюхо волку. Упал тот замертво под дубом телом бездыханным.
Вскочил Иван, окровавленный весь, и бежать.
Прибежал он домой, да к матери на кухню.
- Мам, мам! Я у ведьминого дуба волка видел, огромного, чёрного. На меня бросился! - закричал Иван. - Здоровый такой, как тигр размерами. Но я брюхо ему все-таки вспорол!
Мать глаза вытаращила, глядит на него, а Иван в крови весь.
- А Алёшенька-то где? – спросила Ивана, на лавку опускаясь, чуть дыша.
- Повздорили мы с ним... из-за Марьянки, ведьминой внучки, - ответил Иван, - убежал куда-то. Да ничего, к утру вернётся.
Отмылся Иван от крови ночкой той, да и спать лёг.
А с утра сосед пришел.
- Плохие вести у меня для вас, - промолвил сосед, - убили Алёшку вашего. Под дубом нашли.
- Как убили? - вскочил с кровати Иван. - Кто?
- Не знаю кто, - печально ответил старик, - зарезали. Живот вспороли, изверги!
- Нет, не – не может быть, - прошептал Иван.
А мать так и рухнула на пол, где стояла, без чувств.
- Так и это ещё не всё, - добавил сосед, - дом ведьмин полыхал всю ночь, и до сих пор догорает. Мужики забегали в него Марьяну с ведьмой искали, да только ни её ни бабки не нашли.
- Ведьма она, ведьма – Марьянка! - закричал Иван. - Что же наделал я?.. Брата убил родненького! Брата родненького-о-о…
Много времени прошло с тех пор, и нет больше на месте том деревеньки. Только дуб остался. И видел всё тот дуб старый - много знает, да только не расскажет никому.
Может, правду говорят, что душа человеческая иногда в зверя по ночам превращается? Да, и ведьмы, может, не перевелись ещё...
