Давно это было. А может, и в наше время, как знать. У легенд не бывает возраста.
Никто не помнит названия страны и города, где все было. Может, это было на краю света, а может – в том городе, где живете вы, как знать. Сказки гуляют там, где им хочется.
… На площади сидел старик. Невероятно дряхлый, одетый в лохмотья, давно потерявшие цвет. На голове – огромная соломенная шляпа. Солома по краям обтрепалась и свисает бурыми нитями.
У ног старика – табличка. "Продам инструкцию «Как обзавестись всамделишной волшебной вещью». Результат гарантирую".
Прохожие снуют мимо, туда-сюда. Мало ли нищих сидит на улицах?
Время от времени кто-нибудь сердобольный останавливается, чтобы подать монетку, но не видя протянутой руки, озадаченно замирает. Потом читает надпись на табличке, медлит… Непонимающе пожимат плечами и отходит. Мало ли чудаков на свете? А жизнь подгоняет, надо спешить, спешить…
Время идет. Прохожие снуют мимо, туда-сюда. Старик ждет.
- Эй, дед, а ты правда волшебство продаешь, что ли?
Он чуть поднимает голову. Беззаботный юнец, франтоватая одежда... старый, утомленный взгляд. Явно решил позабавиться от скуки.
- Да, продаю.
- Ого. А посмотреть можно?
Сухая усмешка чуть трогает губы в тени шляпы.
- А зачем тебе волшебство?
- Ну… - Парень потирает затылок рукой. – А так. Забавно же.
Старик медленно качает головой.
- Нет, мальчик, - говорит он. – Тебе эта инструкция не поможет.
Юнец фыркает себе под нос и отходит.
Время идет. Прохожие снуют мимо, туда-сюда. Старик ждет.
- Гражданин… а вы правда тут… волшебство продаете?
Он поднимает голову. Невзрачный человек в потрепанной одежде. На сером лице – привычная смесь усталости и заботы.
- Да, продаю.
- А… почем?
Старик усмехается:
- Все, что у тебя есть.
В глазах серого человечка – ужас.
- Но как же… Прямо так – все? А… может, договоримся?
- Я не торгуюсь.
Прохожий жалобно вздыхает. Секунда – и людской поток смывает его, будто и не был он никогда.
Время идет. Прохожие снуют мимо, туда-сюда. Старик ждет.
- Эй, старик.
Он поднимает голову. Богато одетый господин, лицо замкнутое, строго-холодные глаза. Губы сжаты в нитку.
- Ты правда продаешь… нечто подобное?
- Да.
- Сколько?
- Все, что у тебя есть.
- Хорошо. – Резкий ответ, быстрый, как выстрел.
Старик снова улыбается. Горько.
- А зачем тебе это?
Господин морщится от слова «ты», но отвечает:
- Волшебство – это власть. За это можно отдать все, что есть.
Старик молчит, потом качает головой:
- Нет. Тебе не поможет моя инструкция.
В холодных глазах господина – гнев.
- Если ты думаешь шутить со мной…
Старик поднимает голову выше, сухая усмещка режет, как бритва.
- Я не боюсь угроз. Не трать свое время.
Господин хочет что-то сказать, но потом резко отходит и исчезает в тени.
Время идет. Прохожие снуют мимо, туда-сюда. Старик ждет.
- Дедушка…
Старик поднимает голову. Невысоко.
Маленький мальчик, растрепанные волосы, конопушки на щеках. На левой коленке – царапина.
- Дедушка, а вы правда волшебство продаете?
Старик улыбается. В первый раз – искренне.
- Да, малыш.
- Ой, а мне можно?
- А сколько ты готов отдать, малыш?
Тот щербато улыбается.
- Все-все.
- А зачем тебе это?
- Как – зачем? - Детские глаза удивленно округляются. – Это ж сколько всего хорошего сделать можно!
- А для себя? – спрашивает его старик. – Что ты для себя хочешь?
- Ну… - мальчишка мнется, краснеет ушами. – По-моему, волшебство – это когда для всех. Для себя одного его… ну… нельзя.
Старик улыбается. Снимает шляпу. Волосы под ней – белые-белые, как снег и чуть светятся. А глаза – молодые, яркие.
- Беги, малыш. Тебе не нужна моя инструкция.
- Ой, - расстраивается тот. – А почему?
- Потому, что она уже есть у тебя. Вот тут. – Сухой старческий палец указывает на сердце. - Ты и так уже – волшебник. Самый настоящий.
Мальчик смешно морщит нос. Потом заговорщически улыбается, машет ладошкой и убегает по своим мальчишечьим делам.
Старик усмехается, глядя ему вслед молодыми-молодыми глазами.
...Может, завтра он появится на площади вашего города, как знать?
Ведь сказка гуляет, где хочет.
