Приснился мне этот сон года три назад. В то время я была дома на зимних каникулах. Семья у меня верующая, и в комнате стоит несколько икон. Заснула, примерно, около полуночи, поскольку имею привычку читать допоздна.
Снится мне, что я приехала в маленький провинциальный городок. Весь серый, затертый и очень грязный. При попытке заселиться в гостиницу мне было отказано дамой в сером платье с седыми волосами, собранными в пучок. Я вышла во внутренний двор гостиницы. Сразу напротив входа в здание располагался вход в сад - лабиринт. Как и все в городе, сад был запущен. На стене я увидела афишу: в город приехал выступать какой-то артист. В раздумьях, куда мне податься дальше, я присела на лавочку и, вроде как, уснула. Следующее, что я помню - передо мной стоит тот самый артист, издевательски смеясь:
- Ну что, неудачница, так и будешь жить на улице! А я пойду в свой уютный номер! - после чего зашел в гостиницу.
А у меня в голове бьется мысль: "Нельзя ему в этом отеле жить. Надо его остановить!" В сильной тревоге я кинулась к парадному входу и забежала внутрь, где, кроме голых грязных стен и мусора по углам, ничего не было. Все выглядело давно заброшенным, пыльными и абсолютно серым. В поисках артиста я поднялась на жилой этаж и заглянула в коридор. На стенах полутемного коридора геометрическими узорами высвечивались дверные проемы номеров. Я заглянула в один из номеров: в комнате, на грязном полу, небрежно валялся зеленый манекен, я почему-то была уверена, что этот манекен и есть тот самый артист, что повстречался во дворе гостиницы. Но как такое возможно, чтобы живой человек вдруг стал куклой?
Меня постигла уверенность, что необходимо подняться до последнего, пятого, этажа - и тогда все разъяснится.
На лестничной площадке я заметила портрет пары - статный мужчина в расшитом камзоле и сгорбленная сухонькая женщина в сером платье. Я стала подниматься выше, и на каждом втором лесосечном пролете весел портрет все той же пары. Однако портреты менялись: чем выше я поднималась, тем мужчина выглядел болезненней и изможденней, а женщина с каждым портретом все больше выпрямлялась и "свежела". На последней лестничной площадке не было ничего, кроме окна и картины.
И вот передо мной последний портрет. Мужчина, полный сил на первом потрете, сейчас напоминал столетний труп. Кожа вся высохла и облепила кости мертвеца, волосы на голове клочками прикрывали желтеющий череп. Вместо глаз - черные провалы. Однако изображение женщины претерпело большие изменения - она стояла очень прямо, все ее тело налилось силой и здоровьем. Она излучала властность и уверенность в себе. Черные глаза, без белков, полуприкрытые тяжелыми веками, словно темные воронки, взирают прямо на меня - очень пристально, расчетливо. В груди растет чувство паники, в попытке скрыться от этого взгляда я резко поворачиваюсь к окну, и все исчезает в белом свете.
Я проснулась в холодном поту. Сказать, что я была в ужасе - ничего не сказать. Меня трясло, сердце билось так, будто бы я пробежала 10 километров. Было ощущение, что в моей комнате есть еще кто-то, кроме меня, и этот "кто-то" наблюдает за мной. Было очень страшно пошевелиться, хотя тело сильно затекло. Только прочитав "Отче наш" 10 раз, я немного успокоилась.
