Никакой мистики, сразу говорю.
В своих осознанных снах я не умею летать, колдовать и прочее, что могут другие. Поэтому получить в своем сне то, что я желаю, для меня большая редкость.
Снится мне сон, будто стою я в помещении. Помещение большое, такое, что не видно стен, вокруг лишь темная пустота, но над головой имеется низкий потолок, от которого меня отделяет сантиметров десять, и соответственно - пол под ногами. В комнате приглушенный свет, мало что позволяющий увидеть. Рядом со мной находятся моя сестра и подруга. Я смотрю на свои ладони и понимаю, что я во сне (обычно этот жест всегда приводит ко мне данное понимание). Неожиданно я вспоминаю, что, будучи в бодрствующем состоянии, я поставила себе цель кое-что попробовать в осознанном сне.
Я подхожу к сестре и говорю:
- Покажи мне ангела, я хочу с ним поговорить.
- Нет, - отвечает она мне грубым тоном.
Я, несколько расстроенная тем, что все-таки не могу получить желаемого, подхожу к подруге и делаю еще одну попытку.
- Покажи мне ангела, - прошу я.
- Нет, - таким же грубым тоном, что и сестра, отвечает мне подруга.
Я снова прошу, потом снова и снова. Подруга тяжко вздыхает.
- Иди за мной, - уже с меньшим раздражением говорит она.
Мы недолго идем, и я замечаю квадратную дыру в полу (какие делают в подвал), там виднеется пара первых бетонных ступеней, дальше темная пелена.
- Дальше иди одна, я останусь здесь, - говорит мне подруга, показывая рукой вниз.
Внизу безумно темно, и я на ощупь иду по ступеням, боясь упасть. Между ступенями большое расстояние. Я спускаюсь вниз до тех пор, пока не оказываюсь в какой-то комнате. На полу стоит небольшой источник света – старая масляная лампа, позволяющая осмотреться. Комнатка небольшая, голые бетонные стены и бетонный пол. Комнатка кажется немного желтоватой от света лампы. Возле источника света посередине комнаты стоит старый стул. Больше нет ничего.
Я подхожу к стулу, смотрю на лампу, а когда поднимаю глаза, вижу, что на стуле сидит старик. Лицо мужчины покрыто старческими морщинами, немного перепачканное землей. Лицо доброе и не выражающее агрессии. У него были засаленные каштановые волосы, одежда напоминала ту, что носили во времена войны. Форма совсем прохудившаяся, порванная в некоторых местах и грязная.
Он сидел на стуле и опирался одной рукой на трость, вторая рука лежала на колене. Ручки сухие и потрескавшиеся.
Говорили мы с ним долго, о моем будущем, о жизни, о чем-то еще. Не могу вспомнить деталей разговора. Но я запомнилось мне вот что: на мой вопрос Ангел ли он, старик кивнул в ответ, представился он Михаилом и еще сказал, что погиб он во времена Великой Отечественной войны в 1945 году.
