Это случилось в том странном январе, когда на Новый Год растаял снег, и украшенные елки в окружении жутковатых пластмассовых снеговиков красовались посреди вечнозеленых газонов с канадской травой. Ну или посреди мокрого асфальта площадей, что не лучше. Я тогда работал админом на репетиционной базе достаточно далеко от дома. Работал сменами до позднего вечера, машины у меня тогда еще не было, равно как и не было желания ехать в ночи через весь город с риском опоздать на последний автобус и в итоге идти пешком по холоду несколько километров. Поэтому в те дни, когда я засиживался совсем уж допоздна, я оставался ночевать на работе, благо все условия для этого — диван, чайник, микроволновка и компьютер, — имелись в наличии. И уже с утра спокойно ехал домой на выходные (работал я день через два). Как раз в январе я стал замечать, что сплю плохо, не высыпаюсь даже при более чем достаточном времени сна, что встаю с тяжелой головой, и снится мне какая-то муть. А еще я с ужасом понял, что все меньше управляю собственным сном. Здесь надо вернуться в прошлое. Мне было лет двенадцать, когда меня начали мучить постоянные кошмары. Нет, мне не снились чудовища и вампиры, сны были наглухо бытовые, и оттого еще более жуткие. То я ехал неизвестно куда на автобусе, причем жутко куда-то опаздывал, не то в школу, не то на соревнования, не то домой к назначенному сроку, что грозило весьма серьезным наказанием. То блуждал по незнакомому району, опять же, зная, что опаздываю. То мой лучший друг делал мне какую-то гадость, то обманывала и не выполняла какое-либо обещание бабушка, и я заходился от злых и скупых слез, и просыпался с мокрой подушкой и крайне мерзким ощущением на сердце. И тут мне попалась на глаза в каком-то журнале, вроде бы в одном и старых номеров «Науки и Религии» статья про управление снами. Я прочитал ее запоем, и начал выполнять упражнения, параллельно пытаясь достать как можно больше информации на эту тему, насколько это было возможно в маленьком провинциальном городишке в до-интернетную эпоху. И кошмары постепенно стали отступать. Я легко мог во сне добавить самому себе час форы, или правильно выйти из любого неведомого района, а потом подобные сны и вовсе закончились, видимо, признав свою бесполезность. С тех пор прошло много почти беззаботных в плане сна лет — был лишь неприятный эпизод после смерти прабабки, но это совсем другая история, — и поэтому такая потеря контроля над сном стала для меня тревожным знаком. Я боялся признаться самому себе, что происходит что-то серьезное, и списывал все на усталость. И вот как-то днем я, наглухо не выспавшись накануне, решил воспользоваться перерывом в работе, и немного поспать. Тут надо сделать пояснения: наша репетиционная база состояла из двух помещений — звукорежиссерской мы называли ее «пультовой», — и собственно звуконепроницаемой комнаты, которые разделяла стена с большим застекленным окном посередине. От входа в основную комнату вел коридорчик, с дверью в пультовую. Окон на базе не было, выключатели света были расположены в пультовой. Там же находились чайник, компьютер и все остальное. Диван же стоял в звуконепроницаемой комнате. Итак, я рухнул на диван, и отрубился. Я знал, что мне вот-вот должен ответить на смс-ку напарник, Женек, и только это меня и спасло в последующих событиях. В которые я попал как-то внезапно. Наверное, мне сперва снилось что-то иное, а потом я проснулся. Я слышал приглушенные голоса, в пультовой горел свет, там сидели ребята с соседней базы, расположенной в том же здании, у которых, по идее, были ключи от наших помещений. Парни пили пиво, и пока еще не заметили, что я проснулся. Я огляделся. Все, вроде бы, привычно. Разложенный диван, смятое одеяло, мой мобильник около подушки. Но почему-то было стойкое ощущение опасности. Тревоги. Тут я понял. Перед тем, как лечь, я не просто запер дверь — я повернул защелку. И открыть дверь теперь можно было опять же только изнутри. «Это сон», — понял я и проснулся. Вот теперь было темно. Я встал, тело слушалось с трудом, но я списал это на вымотанность странным сном и стандартный временный упадок сил после дневного сна. Внезапно свет в пультовой снова зажегся, и внутрь зашел друг хозяина базы. -Саня? — удивился я. — Как ты вошел, я же закрывал защелку.
-Ну, я не понял, что там защелка, думал, замок заело,повертел посильнее ключ, и дверь открылась, — улыбнулся Саня.
Вроде бы правдоподобно. Даже логично. Но почему-то мне было не по себе. Мне очень не нравился взгляд Сани, который обычно был очень жизнерадостным и приветливым человеком. Сейчас же он смотрел как-то исподлобья, нахмуренно. Но чтобы точно понять, сон это или нет, мне нужен был какой-то знак. -Какой сегодня день недели? — поинтересовался я как бы между прочим.
Сон дрогнул и растворился. Я лежал, уткнувшись лицом в подушку. Снова в пультовой пили пиво двойники соседей. Вот кто-то из них помахал мне рукой. «Эй, Игорь, просыпайся, пошли пиво пить!» — крикнул он. Но соседи никогда меня не называли полным именем, только «Гарик». Я снова проснулся. И снова свет в пультовой и парни с соседней базы, только с ними в этот раз был кто-то еще — лица я не мог разглядеть, но я знал, что он ждет, пока я выдам свое присутствие. Я усиленно сделал вид, что сплю — глупо, да? Делать вид, что спишь, во сне. Но мне в тот момент было не до смеха. Стало понятно, что вот так, по кругу, я буду снова и снова просыпаться во сне, пока не откажет и так загнанное, бешено колотящееся сейчас о ребра, сердце. Кровь стучала в висках, руки тряслись мелкой дрожью… Незаметно от наблюдателей, я притянул ближе к себе мобильный телефон. Попытки позвонить самому не увенчались успехом. «Женя, напиши мне! пожалуйста, напиши! Сейчас!» — мысленно воззвал я к другу в последней отчаянной попытке. Резкая трель пришедшей смс-ки разрезала кошмар. Сердце колотилось во все более бешеном ритме, перед глазами стояло белесое марево, ноги не слушались, по спине струился холодный пот. Я с трудом поднялся на ноги, немедленно прошел в пультовую, включил свет и проверил дверь. Все было в порядке, но, честно говоря, когда я услышал за дверью шаги соседей – на этот раз вполне реальных, — мне стало не по себе. В следующую смену я опять вынужден был остаться на ночь на работе. Я заранее приготовился к чему-то неприятному, и оно не замедлило осуществиться. На сей раз без двойников и прочих спецэффектов. В темноте и тишине я услышал легкий шорох открываемой двери. Оно зашло в пультовую, помедлило — я чувствовал это, хотя и не мог видеть, — перед выключателем, потом все же не стало включать свет, и так вошло в ту комнату, где находился я, и двинулось к изголовью, а я нашел в себе силы поразиться реалистичности сна. В прошлый раз я уснул на разложенном диване, и в моем замкнутом кошмаре диван тоже был разложен. В это раз я рухнул от усталости на собранный диван, даже не достав подушки — и снова во сне все было именно так. Впрочем, все эти размышления заняли доли секунды. И вот я уже пытался убежать из страшного места. Пытался — самое верное слово. Ноги не слушались, воздух был словно кисель, кое-как я продвигался вперед, преодоление несчастных двух метров заняло вечность. Тем временем существо развернулось в мою сторону, и пыталось догнать. Почему-то я знал, что оно привязано к месту, что главное — пересечь границу базы. Наконец, я распахнул дверь и последним рывком перекинул тяжелое, непослушное тело за порог. Падая, я ощутил под локтями деревянный пол, и проснулся. На диване, естественно.
После этого случая я сказал начальству, что заболел, а сам сутками напролет лежал дома на кровати, приходя в себя. Надо увольняться, понял я. Как бы не нравилась сама работа, это существо меня убьет. Хозяин базы, которому я наплел что-то про гастрит и все такое, вошел в положение, но напоследок попросил меня отработать еще одну смену. Естественно, оставаться в ту ночь на базе я не планировал — уж лучше пешком идти до дома. Но под конец смены возникли проблемы с электричеством, пока я ждал электриков, пока все починили, — я не успевал даже на метро. Скрепя сердце, я лег на проклятый диван. Тяжелый, душный сон навалился мне на грудь. Я не то спал, не то бредил, я метался по дивану в непонятном, смутном кошмаре, и не мог понять, в чем дело, пока не проснулся на самую каплю больше. Этого хватило, чтобы увидеть, что в комнате горит свет. Я проснулся окончательно, и с ужасом осознал, что это не сон-во-сне, а самая настоящая реальность, что это существо сейчас стоит где-то за моей спиной. Я почувствовал под боком что-то твердое и мешающее, перевел взгляд вниз. Рука. Человеческая рука. Я взял ее, и понял, что это моя собственная рука, причем лежащая отдельно от тела. От ужаса я заорал в полный голос, и тут же уснул крепким и абсолютно непроницаемо черным сном. Наутро я вышел с базы, находившейся на территории бывшего оборонного завода, с тем, чтобы больше никогда не входить в эти обшарпанные ворота с покосившимся советским гербом.
