На мостовую робко кленовый лист упал. . .
Художник Ад умело в абстракции писал.
Я на мольберт смотрела, и дрожь меня брала,
Как паутину ловко кисть чёрная плела!
Тихонечко спросила: "Тут Сатаны, что ль, бал?"
Он, головой кивая: "Наверно, да. . . " сказал.
"Ты посмотри на небо, ведь молнии кругом,
А тучи брови хмурят, и дождь прольёт огнём. . . "
"О, Господи, как жутко!" - ему я говорю,
"Такую вот картину я в жизни не куплю! "
Он улыбнулся: "Детка, ты на Земле живёшь!
Ведь это равно Аду! Поверь, отнюдь не ложь!"
Ему в ответ я молвлю: "Быть может, всё и так,
Но только души наши не поглощает мрак.
Не Ад, а пограничье, уверена в том я!
Скажи, какого цвета, тогда душа моя?!"
Художник удивился: " Да, задала вопрос. . .
В палитре нет той краски, чтоб выразить мир грёз!
Под дуновеньем ветра и сини васильков,
Снежинками согрета душа из детских снов!"
В ответ я закричала: "Вот видишь, всё не так!"
Он мне ответил тихо: "У каждого свой Ад. . . "
Домой я шла в раздумьях, но вот, что поняла:
Что наши души цветом, как церкви купола.
